Избранница Золотого дракона. Часть 2 (СИ) - Снежная Марина
Я же продолжала делать вид, что мне и дела никакого нет до всего происходящего, хотя внутри разрывало на части от переживаний. Хорошо хоть рядом с Кирмундом ехал Ретольф, готовый в любую минуту прийти на помощь.
Когда в какое-то мгновение король снова пошатнулся в седле и начал заваливаться набок, лорд Маранас едва успел подхватить его и удержать на месте. Сердце кольнуло так, что я с трудом сдержала сдавленное восклицание. И внутри будто что-то прорвало. Исчезли сомнения, доводы сопротивляющейся гордости. Пришпорив коня, помчалась вперед, не обращая больше внимания на других. Видела сейчас только Кирмунда, нуждающегося в моей помощи, как еще недавно я нуждалась в его собственной.
Он будто почувствовал мое приближение еще до того, как я оказалась рядом. Спина напряглась, руки, сжимающие поводья, стиснули их еще сильнее, так что костяшки пальцев побелели.
— С вами все в порядке, мой король? — глухо спросила, поравнявшись с ним и глянув на заострившийся профиль. Кирмунд сейчас выглядел еще болезненнее — на лбу испарина, глаза глубоко запали. И эти самые глаза яростно вперились в меня. Король стиснул челюсти.
— Вам не стоит беспокоиться, леди Эльма, — процедил он.
— А я думаю: стоит, — злясь на этого упрямца, хмуро выпалила я. — Прошу вас, давайте остановимся и вызовем лекаря.
Мой взгляд метнулся к наспех перевязанным с помощью подручных средств ранам короля, из которых снова начала сочиться кровь.
— Полагаете, я не в состоянии перенести самые пустячные повреждения? — криво усмехнулся Кирмунд. — Вы забываетесь, сударыня. И разве ваше место не при королеве?
При других обстоятельствах я бы обиделась и плюнула на все благие намерения, предоставив упрямому идиоту самому справляться со своими проблемами. Но перед глазами снова и снова прокручивались жуткие мгновения, когда его тело кромсали острые когти и зубы. Из-за меня.
— Я полагаю, что позорно свалиться по дороге с лошади будет для вашей непомерной гордости еще худшим испытанием, — намеренно насмешливо сказала я.
На меня опять метнули гневный взгляд, но я и не подумала тушеваться под ним. Вскинув подбородок, достаточно громко, чтобы слышали окружающие, сказала:
— Мы с леди Адалой, лордом Маранасом и несколькими мужчинами для охраны останемся здесь. Остальные могут возвращаться во дворец. Пусть кто-нибудь отыщет лекаря и повозку и направит сюда. — Потом твердо взглянула на возмущенно округлившего глаза Кирмунда, который явно не ожидал от меня такой подставы. — Понимаю, что вы достаточно сильны для того, чтобы проделать остаток пути самостоятельно. Но ваша супруга места себе не находит от тревоги. Я действую по ее просьбе. Будьте снисходительны к слабой женщине и выполните ее маленькую просьбу.
Уловила легкую одобрительную улыбку на лице лорда Маранаса. Теперь у короля появилась возможность достойно выйти из ситуации. Кирмунд некоторое время смотрел на меня тяжелым взглядом, потом неохотно кивнул и махнул рукой остальным.
— Ладно, пусть так. Но только из уважения к моей драгоценной супруге.
Скрыв улыбку, я с глубокомысленным видом кивнула и как можно почтительнее поблагодарила короля за снисходительность к просьбе жены.
— Я тоже остаюсь, — заявила Маррга, хмуро наблюдая за нами. Она и раньше пыталась приблизиться к королю, но он чуть ли не рычал на нее, отгоняя от себя.
— Нет, — рыкнул Кирмунд и тут же отвернулся — его нисколько не взволновало то, как исказилось от обиды и гнева лицо бывшей любовницы. Маррге ничего не оставалось, как убраться восвояси.
Но спешиться Кирмунд решился только после того, как в отдалении скрылся последний из тех, перед кем он ни за чтобы не проявил слабость. Вспомнив о том, как Кирмунд едва не послал к демонам Адальброна, предложившего свои услуги, порадовалась, что принц Алых драконов тоже уехал. Иначе при нем король продолжал бы корчить из себя непобедимого воина. Сейчас же, с помощью Ретольфа соскочив с седла, он сразу едва не упал. Лорд Маранас усадил его на собственный плащ у ближайшего дерева и с тревогой сказал.
— Похоже, начинается лихорадка. Судя по всему, в когтях и зубах этой твари еще и какая-то зараза содержится, что мешает нормальной регенерации.
Мы с Эльмой захлопотали вокруг короля, чье дыхание становилось все более прерывистым и тяжелым. Мужчины же встревожено переговаривались, поглядывая на Кирмунда. Видя, как король изо всех сил сжимает челюсти, я в полной мере осознавала, какую адскую боль он испытывает. И это странным образом действовало на меня саму. Сейчас я не могла воспринимать его как врага. Тревога захлестывала. Когда я достала свой платок, смочила водой из фляги и приложила ко лбу короля, он открыл сомкнутые веки и в упор посмотрел.
— Я не нуждаюсь в твоей жалости, — процедил и попытался стряхнуть мою руку.
— Моя королева, вы не могли бы найти еще что-то для перевязки? А то эти уже насквозь пропитались кровью, — не обратив внимания на его реплику, спокойно обратилась я к подруге. Та поспешно вскочила и двинулась в сторону лорда Маранаса, сообразив, что я желаю остаться с Кирмундом наедине. Только после того, как она отошла, с раздражением воскликнула:
— Ну не будьте же вы таким идиотом. Нет ничего зазорного в том, чтобы принять чью-то помощь. Когда вам станет легче, можете даже наказать меня за дерзость, если захотите. А сейчас просто помолчите и позвольте вам помочь.
Некоторое время он переваривал мои слова, потом губы раздвинулись в слабой улыбке.
— Нет, тебя определенно стоит наказать.
— Ладно, — я пожала плечами. — А теперь лучше помолчите. Не тратьте силы на разговоры. — И тут же сама опять задала вопрос: — Сильно болит?
— Нет, — приняв непроницаемый вид, солгал Кирмунд и поморщился от боли.
Я только вздохнула и, повинуясь невольному импульсу, провела рукой по спутавшимся черным волосам. Король замер и со странным выражением уставился на меня. Потом с горечью произнес:
— По крайней мере, во всей этой ситуации есть один плюс. Ты уже не боишься прикасаться ко мне.
Моя рука замерла на его голове, к щекам невольно прилила краска. Он прав. Та ледяная стена, которой я отгородилась от Кирмунда после изнасилования, окончательно растаяла. Только это нисколько не порадовало. Скорее, напротив. Злость и обида помогали сохранять выдержку при общении с ним. Теперь они исчезли.
Конечно, неприятные воспоминания о случившемся никуда не делись, но я и правда больше не боялась Кирмунда. Не боялась того, что он снова может причинить боль. Его сегодняшнее поведение лучше всяких слов доказало, что этот мужчина готов скорее умереть сам, чем позволить кому бы то ни было причинить мне боль. И что тогда лишь воздействие проклятого порошка заставило так поступить со мной. Да и его поведение на протяжении всех этих дней тоже невольно что-то затронуло во мне.
Искреннее раскаяние, смирение собственной гордости в попытке загладить вину. Для такого человека, как Кирмунд, это очень и очень много. Чтобы скрыть собственное смятение, я хотела перевести разговор на другую тему, но заметила, что глаза короля закрылись. С беспокойством поняла, что он погрузился в беспамятство. Лихорадка все больше колотила его тело.
А еще сильно тревожили раны, наливающиеся нехорошим синим цветом. Наверное, та жуткая зверюга и правда отравила чем-то кровь Кирмунда. Это напоминало раны, полученные когда-то отцом во время боя с королем Юригеном. Но от драконьего яда существовало противоядие. Пусть и не сразу, но оно помогало излечить раны. От того же, чем заразили сейчас Кирмунда, вряд ли существовало средство. Ну вот зачем королю захотелось связываться с тем, что он до конца не знает? Не зря ведь наши предки издревле старались держаться подальше от фэйрианских земель.
— Как он? — услышала над головой голос подруги.
Повернула голову и посмотрела на них с Ретольфом, напряженно наблюдающих за нами. Я поспешно отдернула руки от Кирмунда, словно меня застукали за чем-то неприличным. Еще больше смутилась из-за того, что невольно выдала свои чувства, и опять смочила платок водой. Поднесла ко лбу короля и хмуро откликнулась:
