Ледяное сердце герцога (СИ) - Ваганова Ирина Львовна
— Герцог пропал. Все чаще задумываюсь о похищении. Кому это понадобилось, не могу предположить!
— Эдуан? Да, весь город об этом трезвонит. Ты понимаешь, у нас в доме многие бывают, — Конь стал важен, надменно взглянул на подавшего пиво служку, дождался, когда он отойдет. — Аристократы обсуждают это событие не хуже баб на базаре!
Товарищи помолчали, наслаждаясь янтарным напитком. Тарелку знаменитых здешних колбасок земляк сдвинул ближе к Приэмму. Тот с аппетитом принялся за ароматную закуску, спросив только:
— И что болтают?
— В местный театр летом поступила прелестная певичка. Родственник мой раз в неделю обязательно ездил послушать ее. Так исчезла! Дней через пять после Эдуана!
— Что значит исчезла? — перестал жевать Солоу.
— Много у нее поклонников из высшего света, подступили они к директору за разъяснениями, а тот и говорит, мол, предварительный контракт с Милтиной закончился, а продлевать она отказалась. Вопрос! — поднял брови Конь.
— Какой вопрос?
— Подозрительно совпало бегство герцога с исчезновением Милтины.
Приэмм вспомнил, как старый камердинер герцога рассказывал про интерес и сочувствие Эдуана к спасенной от когтей орлана девушке. Старик хвастал, что устроил ее петь в театре, а герцог одобрил. Та самая Милтина? Отогнав эти мысли, граф сказал:
— Чушь. Герцог не такой человек, чтобы делать предложение одной девушке и тут же скрываться с другой. Не думаю, что два события связаны — неделя между ними. Певица могла поступить в другой театр, в Колуи, например. Сам говоришь, контракт здесь закончился.
— Как знаешь. Не хочешь — не верь. Я б с такой девчонкой сбежал, будь у меня доходы, как у Эдуана.
Земляк собирался еще заказать по кружке, но Приэмм остановил его. Конь порядком захмелел, не хотелось тащить его на себе. Доели оставшуюся закуску, попрощались и разошлись каждый в свою сторону. Дождь к тому времени прекратился.
Поведанные безымянным товарищем слухи выглядели сомнительными, но Солоу занялся их проверкой, других сведений о герцоге пока не было. Нашел театр. К началу спектакля опоздал, собственно, постановка не интересовала графа. Он миновал главный вход и обнаружил неприметную дверцу позади здания, туда и ввалился. Загроможденные ящиками темные пыльные коридоры походили на заброшенную кладовку. Можно ли думать, что это — то самое здание, которое встречает зрителей парадной лестницей и светом множества свечей! Приэмм бродил по узким проходам, то и дело ударялся о выпирающие повсюду углы и наткнулся на лохматого человека, приняв его в тусклом свете одинокой угловой свечи за кучу тряпья.
— Ты кто? — вздрогнул граф, когда куча зашевелилась.
— Тот, кто вам нужен, господин. Подайте монетку на лекарства, — сипло сказал лохмач.
Солоу достал из кошелька монету, повертел ей перед носом незнакомца и спросил:
— Где можно найти Милтину?
— Многие ищут Милтину, — человек вытянул из пальцев графа подаяние. — Она не говорила, куда идет.
— Родственники у нее есть? Знакомые?
— О родственниках не слыхал. Знаю только, пела она на службах в церкви, что на берегу Эдулы. Там и знакомые у нее.
— А в театре она была с кем-нибудь дружна?
— Не-е, друзей не нашлось. Завистники были. Милтина девушка осторожная, чуткая. Сразу смекнула, что слопают, вот и ушла. В церкви ищите. Здесь никто ничего не знает.
Приэмм постоял, надеясь услышать еще что-нибудь полезное, но собеседник задремал. Граф стал пробираться к выходу, достиг его, получив пяток новых синяков. От театра отъезжали экипажи — спектакль окончен. Солоу слышал обрывки фраз, разочарованные зрители сожалели об отсутствии Милтины. Недолго понаблюдав за пестрой толпой, граф пошел на постоялый двор, где снял комнату. Церковь он будет искать утром.
На следующий день Приэмм по многолетней привычке проснулся рано, завтракать не стал, отмахнулся от хозяина постоялого двора, когда тот пытался заманить в трапезную спешащего к выходу гостя. Дождь прекратился, но похолодало, граф пожалел, что не надел под плащ шерстяной жилет, возвращаться не хотел, лишь прибавил шаг в надежде согреться быстрой ходьбой. Храм нашел быстро. Единственное каменное здание высилось над крышами одноэтажных домишек и было хорошо видно с берега Эдулы. Подойдя к ограде, граф разглядел на калитке замок. Слишком рано. От реки дул пронизывающий до костей ветер, недолго окоченеть, ожидая священника! Заметив неподалеку торопливо семенящую куда-то старушку, Солоу бросился за ней.
— Уважаемая! Постойте!
Старушка оглянулась, поставила корзинку с купленной рыбой на землю и подождала графа.
— Вы в этом храме бываете? — спросил он.
— В церкву-то? Хожу, а ты чего ж, попа нашего проверяешь?
— Нет. Девушку ищу. Милтину. Не знаете ее?
— Артистку-то? Знаю, чего ж.
— Где она живет?
— Зачем тебе? Ты кто ей?
— Спросить хочу, не знает ли она, где мой начальник. Пропал, а в замке без него трудно.
— Тебе хахаль ейный нужен? — старушка смерила Приэмма плутоватым взглядом и, наклонившись за корзиной, призывно махнула рукой. — Пойдем, покажу.
— Я помогу, — взялся Солоу за ее ношу.
Они пошли по ближайшему проулку. Дойдя до своего дома, провожатая сказала:
— Тебе туда. Вернись. Видел поваленный забор три дома назад?
Вот хитрая бабка! Будет теперь всем рассказывать, как важный господин рыбу ее от рынка до самого двора нес. Граф усмехнулся.
— Дом кому принадлежит?
— Чародей там живет. Колдун, Виктоу кличут.
Приэмм поблагодарил, отдал старушке корзину и вернулся к дому с покосившимся забором. Звякнул колокольчик, вскоре приоткрылась дверь, выглянул человек с неухоженной седеющей бородой, щурясь, поприветствовал гостя.
— Виктоу? — спросил граф.
Кудрявая голова кивнула и хрипло поинтересовалась:
— Чему обязан?
— Я ищу герцога Эдуана. Граф Солоу, его заместитель.
Хозяин впустил Приэмма в сени, оставил ожидать, ненадолго удалился. Граф с удивлением оглядел помещение. Каким ветром занесло Эдуана в такое убогое жилище? Раздумья его прервал голос Виктоу:
— Герцог ожидает.
Нагнувшись под низкой притолокой, граф проследовал за хозяином по темному коридору в просторную комнату с тремя окошками. Герцог сидел за столом, одет он был не в свое и казался бледнее обычного. Что-то неуловимо изменилось в его взгляде, Эдуан показался Приэмму другим человеком, но граф отмахнулся от впечатления. Разглядев сидящую в дальнем углу девушку, Солоу узнал в ней пострадавшего от когтей гигантского орлана подростка.
— Присаживайтесь, граф, — Громм указал на табурет. — С Милтиной вы знакомы, не представляю. Позавтракаете со мной?
— Нет. Благодарю, — Приэмм чувствовал голод, но не желал есть в обществе человека, жестоко поступившего с Луззи.
— Как дела в замке? Что привело сюда того, кому поручено руководство гарнизоном?
Солоу рассматривал девушку, занятую шитьем. Та глаз не поднимала, но была спокойна, никаких признаков смущения или неловкости. Выдержав паузу, граф ответил:
— В замке все по-прежнему. Прибыл я сюда, беспокоясь о вашем долгом отсутствии.
— На кого оставили людей?
— Гривен принял руководство. Он справится. Надеюсь, в скором времени кто-нибудь из нас вернется.
— Кто-нибудь?
— Можем мы поговорить без свидетелей?
Услышав последние слова графа, Милтина поднялась, подошла к герцогу. Тот взглянул на нее с мягкой улыбкой. Девушка развернула шитье, оказавшееся рубахой. Приложила рукав к плечу и запястью Громма, заметила нужную длину, одарила герцога полным нежности взглядом и, вышла из комнаты. Эдуан сидел недвижно, будто душа его последовала за Милтиной. Приэмм кашлянул, привлекая к себе внимание, пришлось ждать.
Продолжая безотчетно улыбаться, Громм взглянул, наконец, на собеседника:
— Как поживает Татэ? Навещает жениха? Я, помнится, напугал ее хорошенько.
Граф не сразу среагировал. Перемены в начальнике не переставали удивлять. Скажи кто-нибудь еще летом, что его светлость помнит имя чьей-то девушки, смех стоял бы на весь гарнизон.
