Елена Усачева - Превращение

Мне надо было срочно построить защиту. Схватила свечку. Провела жирный след по полу.

«Запираю этот вход на три запора…»

— Убирайся! — закричала и испугалась собственного голоса.

Вампир стоял по ту сторону линии, водя головой из стороны в сторону. Свет фонарика его ослепил.

— Ходят двое, Смотритель и вампир. Несут с собой смерть! — пророкотал он.

Что он сказал? Несут с собой смерть? О чем он? Неужели Маринка ухитрилась кого-то прибить? Дракон больше не вернется? Что за чушь!

— Ты не по адресу! — крикнула и переместилась ближе к кровати. Где-то здесь должны быть спички. Мне надо зажечь свечу.

— Твоего дружка уже нет! — Вампир пошел вперед. — Не пытайся меня остановить.

А за стеной тишина. Дизель молчит. И я не чувствую Макса!

— Ничего вы с ним не сделали! — закричала, чтобы прогнать собственный испуг. Выпрямилась около кровати.

— Неправильное решение! — гаркнули надо мной.

Вампир сграбастал меня за волосы. От резкого толчка перехватило дыхание, показалось, что голова оторвалась. Я опрокинулась на спину. Боль пронзила тело — затылок, локти, спина. Это было нестерпимо.

— Эдгар тебя убьет! — прохрипела я, выхватывая имя старого вампира, как козырь из колоды.

Узкая ладонь давила на шею. Крестик, где же мой крестик? Макс, почему ты не защищаешь меня?

— Эдгар? Смешно. — Сказал, словно выплюнул.

Убивают вампиров… Ну, конечно! Что-то такое Макс говорил. Но при чем здесь мы?

— Ты ошибся. Мы никого не трогали. Убивают в Европе, а мы все время сидим здесь.

Смотритель и вампир — двое. Откуда я знаю это сочетание? Да, двое. Смотритель, своей любовью обреченный следовать за вампиром. Я даже вспомнила лица. Невысокий, рыжий, с широким добродушным лицом и открытой улыбкой. И тонкая, с резкими холодными чертами, сама — как продолжение своего смертоносного меча. И должны они быть в Москве. Если еще не успели сбежать в Европу… Но даже если они в Европе, зачем им убивать вампиров? Они же не сумасшедшие.

— Это не мы, — прохрипела, хватая вампира за руку. Отчаяние забирало последние силы. У меня ничего не получится.

Дышать было нечем. Я попыталась сдернуть с шеи железный воротник из пальцев.

— Мне плевать! Ты — Смотритель! — Клыкастая пасть нависла надо мной.

Голове стало холодно, волосы заледенели. Вокруг все звенело и сыпалось. Реальность перед глазами поплыла.

И вдруг я освободилась, вздохнула, почувствовав небывалую легкость в теле. Железный воротник пропал. Я сидела на полу, согнувшись, пытаясь продышаться. Спазм склеил горло. Давилась воздухом, трясла головой. Передо мной все плыло, плясали бешеные фиолетовые кузнечики.

Появилась Маринка, врезала мне кулаком по спине. Ребра хрустнули от такого обращения. Я изогнулась, задохнувшись по новой. Запоздалая боль заставила заорать. И все закончилось. Я лежала на боку, хватая ртом воздух, и никак не могла надышаться. Лицо обдувал холод.

— Она моя!

Маринка шла от меня к стоящему около стены вампиру. Я тянула руку, желая предупредить ее, чтобы она не переступала линию, не касалась трилистников.

— Не трогай ее! — звонко крикнула Маринка. Я закрыла глаза. Только бы не сработало!

— Ребенок, ты ничего не понимаешь.

— Старая песня! Вали отсюда! — Макс научил Маринку всему, кроме приличных манер.

Линия была пересечена. Мне показалось, что я слышу, как рвутся невидимые нити, как опутывает Маринку смертельная паутина неудач.

Из разбитого окна в комнату белесыми клубами вваливалась зима. Кто-то вошел не в дверь?

— Остановись, — попросила я, пытаясь подняться.

Встать, взять Маринку за руку, провести обратно…

Пол стремительно приблизился. Нет, встать я не смогу.

— Что с тобой? — Маринка обернулась.

— Не подходи! — замахала я рукой. — Здесь аркан!

— Знаешь, кто ты! — кинулась на противника Маринка.

Вампир легко отбросил нападавшую. Маринка пролетела спиной вперед, упав рядом со мной. Бесполезно что-либо делать. Маринка переступила аркан. Сейчас она не вампир, на время лишена своей силы.

Я схватила девочку за воротник пальто, не позволяя встать. Прижала к себе. Она рванулась вперед, замахала руками на обидчика.

— Убирайся отсюда!

Приподнявшись, я с трудом облокотилась на кровать. Вампир топтался около разбитого окна. Маринка перед ним.

— Вампир… — Черноволосый наклонился вперед. Почему-то его стало хорошо видно: крупное вытянутое лицо, тяжелые надбровные дуги. — Она же Смотритель! — Он отшатнулся. — Но вы не могли убивать. Вы слишком слабы.

Что делать? Еще чуть-чуть, и эти двое покалечат друг друга.

— Она мой друг! — с пафосом отчеканила Маринка.

— Этого не может быть, — мотнул лошадиной головой черноволосый и скользнул вдоль линии.

Маринка пропустила его движение. А когда побежала за ним, была опять легко отброшена к кровати. Я снова прижала вампиршу к себе, провела руками по ее плечам, заговорила, забормотала. Слова сами запрыгивали на язык. А у меня над плечом уже выросла прозрачная «березка», словно подсказывая подзабытое заклинание.

— Как во тереме железном, во неволе заточенная, за семью да за запорами, за семью крюками крепкими, скована семью цепями ли, за семью лежит задвижками — да тоска земная, да кручина смертная. Да пойду, да прогоню я тоску земную-лютую, кручину неизбывную. А быть Маринке как прежде сильной, да не ходить ей на тот Алатырь-камень, не открывать того сундука заветного. Будет он в тереме железном стоять, век свой отсчитывать…

— Это, и правда, не вы… — наконец-то понял пришелец, попятился, уперся спиной в угол окна.

Оттуда на меня глянула, не поднимая сонных век, прозрачная «березка», кивнула и отступила в темноту. Старика я не увидела. Но уверена: он был там, грозил мне рукоятью плетки негодующе качал головой. Не для того, ой, не для того отдал мне Мельник свой дар… Попусту трачу. Но это как посмотреть. По мне, так на самое нужное силы черпаются из природы, из дубрав да долин.

— Черту опять не переходи, — посоветовала я Маринке и поднялась.

Дриада исчезла. Но и без нее у меня было уже достаточно сил, чтобы разорвать вампира пополам.

— Куда делся Макс? — жалобно прошептала Маринка. Ей явно было неуютно в забытом человеческом состоянии.

Я прислушалась. От стоящего передо мной вампира волной шла тревога, Маринка откликалась легкой вибрацией. Все. Знакомой радости в душе не было.

— Макс сейчас вернется, — соврала я. И повторила уже не ей: — Он вернется, и тебе тогда несдобровать!

— Еще вампир? — уточнил гость. Он больше не нападал.