Елена Сарафанова - Поверить в чудо (трилогия)

— Ох, матушка, — склонила голову Наташа, — грешна я зело, не устояла пред змеем-искусителем…

— А что такое? — заинтересованно спросила "матушка".

— Все недостатки молчуна Макса с головой компенсируются его необычайной страстностью в постели и я… — подруга вдруг смутилась и пробормотала. — Это личное.

— Ладно, — кивнула Ольга. — Что дальше?

— Я его обожаю! — с придыханием призналась Наташа.

— А он?

— Молчит, гад.

— Ты поэтому психуешь?

— Ну да.

— Тогда дам совет, который твержу тебе с детства — НЕ СПЕШИ!

— Я пытаюсь, — поджала губы Наташа, — но получается плохо.

— Вот что у нас, баб, за натура — хотим всего и сразу, — покачала головой Ольга. — Наташа, да ты своей нетерпеливостью лишь пугаешь мужика.

— Думаешь?

— Ага, так что мой тебе совет — расслабься и получай удовольствие от процесса. Не нужно строить грандиозные планы о вашем совместном будущем и требовать их немедленного исполнения, а то испортишь своё настоящее и вновь останешься одна. Подумай об этом.

Подруга нахмурилась, бросила взгляд исподлобья и вздохнула.

— Может, мне к психологу сходить?

— Давай, — кивнула Ольга. — Узнаешь много интересного о себе самой.

Они помолчали, а потом Наташа вдруг выдала:

— А ещё мне кажется, что Макс что-то недоговаривает. Часто уходит без объяснений, говорит, просто нужно. Ничего о себе не рассказывает — где живёт, из какой семьи, не знакомит с друзьями… Я иногда просто не понимаю, какую роль играю в его жизни.

— Знаешь, — заметила Ольга, — такая недосказанность есть во всех отношениях, не важно как долго они существуют, тем более, что ваши с Максом только начались. И он, кстати, не обязан отчитываться куда идёт и что будет делать, ведь работа у него не как у клерка в офисе, а расследование уголовных дел, которые ведёт Дима, это не считая охраны моего кабинета.

— А почему ни с кем не знакомит?

— Потому что, пока вы только узнаёте друг друга, вам не нужны рядом посторонние, пусть и самые родные. Это личный уютный мир влюблённой пары и делиться им с кем-то у Макса нет никакого желания. Вот представь, приходит он домой усталый, поел, садится на диван, а ты возле него щебечешь, как райская птичка, что-то рассказываешь, смеёшься…и мужику больше ничего не нужно для релакса — только смотреть на тебя, любоваться и отдыхать.

— Очень похоже! — рассмеялась Наташа. — Ладно, постараюсь не приставать к нему с вопросами. И не буду спешить — ни в поступках, ни в выводах, ни в планах. И даже в мыслях торопиться не буду, клянусь.

— Живи своей жизнью, подружка, и поверь — мужик, за которого не цепляются, никуда не денется. А продолжишь давить — получится любовь, похожая на удушливую опеку, когда "О чём ты думаешь?…Как не обо мне?…Куда идёшь?…С кем встречаешься?…Почему не ешь, ты уже где-то ужинал? С кем?". Поверь, от такого сбежит даже самый спокойный человек.

— Уф! — передёрнула плечами Наташа. — Мороз по коже, словно в зеркало взглянула.

— Да не может быть, — отмахнулась Ольга.

— А вдруг и в самом деле перебарщиваю? — округлила глаза подруга. — Ужас!…Не, точно пойду к психологу. И спасибо, дорогая, что привела меня в сознание, здоровая критика, оказывается, полезна и очень стимулирует.

27

Раньше Стусов утопал в грязи, буквально. Но за прошедший год дорогу в село отремонтировали, а центральную улицу у сельсовета вообще сделали "как в городе" — наставили в центре фонарей, разбили пару клумб у дома культуры и ещё построили супермаркет-стекляшку. Правда сейчас, в конце марта, никакой особой красоты в селе не наблюдалось — кругом голые деревья садов, пустые огороды и тишина. Радовало лишь весеннее солнце, которое быстро подсушивало грязь на обочинах и вселяло надежду, что вот минует ещё пара недель и всё вокруг зазеленеет, расцветая яркими красками щедрой украинской весны.

Заехав во двор, Ольга бросилась обниматься с роднёй, вышедшей встречать редкую в последние годы гостью.

— Ой, похудела, — охала баба Мария.

— Совсем заработалась, — ворчала баба Надя.

— Да всё со мной нормально, — смеялась Ольга, — я здорова, живу, работаю, питаюсь регулярно и вообще…

— А с личной жизнью? — допытывались старушки.

— Ба и ба, ну не на улице же мне исповедоваться.

— Тогда пошли в дом, покушаешь и всё расскажешь.

— А мама где?

— Позже обещала подъехать.

— Ясно.

Отвалившись от стола и расстегнув пуговицу на джинсах, Ольга выдохнула:

— Ну что ж такое! Каждый раз обещаю себе не объедаться, когда приезжаю в Стусов, и вот — опять обожралась. Бабули, всё так вкусно! И как вам это удаётся?

— Потому что готовим с любовью, — погладила по голове внучку баба Надя. — Оля, раз ты поела, рассказывай новости, а то Зоя нас пыталась напугать, мол, ужас, что у тебя творится.

— Ладно, слушайте.

И Ольга рассказала о своих плотных контактах с "чёрными", о Максе-охраннике, об истории с мадам Фройд и визите к архиепископу Владимиру, а ещё показала браслеты, скрывающие её ауру, и объяснила, как и кто их заряжает "чернотой". Но потом остановилась.

— Что? — подняла бровь баба Мария.

— Чтобы рассказывать дальше… — девушка замолкла. — В общем, мне нужно спросить разрешение.

— У кого?

— Подождите пару минут…

Ольга достала, ставший уже привычным атрибутом в её сумке, хрустальный маятник на красной нити и, обездвижив его над столом, тихо попросила:

— Можно я расскажу о вас бабушкам? Пожалуйста. Это для меня очень важно.

Хрустальный пальчик долго висел не шелохнувшись, а потом всё-таки качнулся — "да", отчего красавица засияла улыбкой "Спасибо!" и выложила старушкам всё "о встрече в верхах", подтвердив свои слова фотографией, которую ей передал Макс.

— Господь всемогущий! — охнули хором сёстры Коляда, рассматривая фигуру Ольги с чёрно-белыми крыльями за спиной. — Ты и вправду ангел.

— А вот и нет, — отмахнулась красавица. — Это не мои крылья, и я пыталась сказать об этом "чёрным", но они не верят.

— Подожди, — остановила внучку баба Надя. — Давай повтори ещё раз всё подробно, особенно про ангелов.

— Нет, — тихо ответила Ольга. — Один раз рассказала, больше не могу. И не хочу. Неправильно это…

Воцарилась тишина. Бабушки переглянулись и хором вздохнули.

— Хорошо, — начала баба Мария. — Давай я подытожу то, что поняли мы с сестрой. Ты, внучка, сильная "белая", настолько сильная, что можешь лечить "чёрных", безопасно и для себя, и для них, правильно?