Елена Сарафанова - Поверить в чудо (трилогия)

Поворачивая на Житомирскую объездную дорогу, Ольга привычно глянула в заднее зеркало автомобиля и нахмурилась. Позади, как приклеенная, держалась синяя Ауди — официальное сопровождение "чёрных", с которым пришлось смириться после пламенной речи Филиппа Тищенко, который настоятельно требовал принять меры обеспечивающие безопасность девушки.

— Это же дорога, Ольга! Мало ли что может случиться, а ты одна и помощи ждать неоткуда! — убеждал Филипп. — Клянусь, ребята тебя не побеспокоят, проводят до дома и уедут, а через два дня встретят у выезда на трассу и проводят до Киева. Я прошу тебя…

— Мы все просим, — вклинился Василий.

— Эк вас достало, — усмехнулась красавица, — даже на "ты" перешли.

— Прошу прощения, — закаменело лицо Железного Феликса.

— Вообще-то это я радуюсь, — засмеялась Ольга. — Сколько можно мне "выкать", я же пацанка по сравнению с вами. Так что требую должного обращения — хочу на "ты", по крайней мере, когда мы наедине.

— Принимается, — выдохнул Филипп. — Но вернёмся к теме нашего разговора. Оля, пожалуйста…

— Хорошо-хорошо, — замахала руками девушка. — Я согласна на сопровождение, но обязательное условие — никаких инициатив со стороны ваших мальчиков, чтобы они ни во что не вмешивались, только если я попрошу. И запишите мне номер их мобильного, мало ли, вдруг я изменю планы, а они будут меня ждать.

— Разумно, — кивнул Василий. — И спасибо, Оля.

Макс помалкивал, сидя в стороне, и не скрывал, что доволен решением хозяйки. Сразу же после ночи, которую Ольга назвала "встречей в верхах", он помчался к Тищенко и рассказал о том, что девушке разрешили лечить "чёрных".

— Не понял, кто разрешил? — нахмурился Василий.

— А я не знаю, — хитро отозвался Макс. — Может ты подскажешь, что за кураторы могут быть у такой девушки? — и он достал из кармана телефон. — Оля не знает, что я её сфотографировал, просто на автомате получилось, так как не верил собственным глазам. Но скрывать подобное от неё не буду, завтра же признаюсь, — и вывел на экран снимок.

Филипп и Василий молча рассматривали необычное изображение, крутя телефон то так, то этак, а потом Тищенко хрипло закашлялся и выдохнул. "Этого не может быть!"

— Рассказывай! — потребовал Василий.

И Макс вывалил им всё с мельчайшими подробностями, вплоть до того, как Ольга спорила с ним, отказываясь от публичности в среде "чёрных". "Но в конце концов разрешила мне рассказать вам, добавив, что вы вызываете у неё доверие".

Филипп и Василий переглянулись, довольно улыбаясь, а затем вновь уставились на экран телефона.

— К компьютеру подключить не пытался? — поинтересовался Василий.

— Времени не было.

— Ага, тогда сейчас попробуем.

Спустя несколько минут с экрана ноутбука на мужчин смотрела Ольга, а за её спиной чётко просматривались крылья — чёрное и белое.

— Отправь в память и распечатай, — посоветовал Тищенко.

А вот дальше случилась осечка. Принтер сделал две копии снимка, а потом отключился вместе с ноутбуком и телефоном.

— Блин! — заорал Василий. — Что происходит?

Он вновь запустил ноутбук, пересмотрел по нескольку раз все файлы, но фотографию Ольги так и не нашёл, как и Макс, активировавший телефон.

— Свет не отключался и даже не моргал, — прошептал Тищенко, — а, значит, нам дают понять…что? — он взглянул на товарищей.

— Что больше копий делать не стоит, есть один снимок для вас, а один для Ольги, — Макс решительно узурпировал и тщательно упаковал в прозрачный файл драгоценное фото, — так что советую беречь свой экземпляр и не пытаться его отксерить, а то потеряете и его.

— Мне нужно выпить, — заявил Василий, вставая, — а то без сто грамм такое переварить сложно.

Беседа и споры растянулись на много часов, и пока Макс объяснял Фомичу, как улучшить охрану массажного кабинета и его хозяйки от возможных "шалостей" "чёрных", Филипп аккуратно вставил фотографию крылатой красавицы в стеклянную рамочку и водрузил её перед собой на стол.

— Чтобы мы тут не придумывали, всё дальнейшее будет зависеть только от Ольги, — резюмировал он, — так что наша с вами задача — это ненавязчивая опека и забота о… — мужчина запнулся. — А как мы её назовём, ребята? Ведь Ольгу нужно как-то именовать среди наших. У "белых" и прочих верующих есть святые, а у нас?

— Наша терминология не подойдёт, — подумав, ответил Василий, — тем более, Ольга не собирается контактировать с "чёрными" более обычного времени, что занимает лечебный массаж. И я, кстати, её вполне понимаю — девочка хочет жить своей жизнью, думаю, и замуж вскоре выйдет за своего адвоката, так что лишние сложности ей ни к чему.

— Согласен, — отозвался Филипп.

— Целительница. Или Спасительница, — задумчиво сказал Макс. — И обязательно с большой буквы, чтобы наши наглецы прониклись и сидели молча, не дыша. А ещё нужно так преподнести новость об Ольге, чтобы попасть к ней на приём считалось величайшей милостью и огромным везением.

— И всех кандидатов в пациенты обязательно пропускаем через себя, — нахмурился Тищенко, — проверяем от и до, сволочей отсеиваем, лояльность и порядочность каждого проверяем трижды, иначе наша Спасительница долго не проживёт. Или сама убьёт кого-то, защищаясь.

И разговоры пошли по новому кругу.

Ольга догадывалась, какой переполох вызовет рассказ Макса о "встрече в верхах", но решила не заморачиваться. "Это не мои проблемы. Пока. Вот пойдут первые "чёрные" пациенты, тогда и определюсь, как к ним относиться. Хотя, совет ангелов о подключении Василия Фомича к моей работе следует обдумать. Вася смог бы минимизировать все возможные риски от таких неуютных контактов и от нашего союза была бы двойная польза — новая работа для "чёрного" и обеспечение безопасности для меня".

За следующий час езды в Стусов девушка передумала множество тем.

Одной из них была бурная личная жизнь лучшей подруги.

— А-а! — жаловалась Наташа. — Твой Макс сводит меня с ума!

— Вообще-то он не мой, а твой. И почему сводит? Чем?

— Он такой спокойный. И невозмутимый. Сидит рядом, как сфинкс, даже не моргает и мне приходится иногда тыкать в него пальцем, чтобы убедиться — живой ли.

Ольга расхохоталась.

— Живее всех живых, даже не сомневайся. И я тебя предупреждала — Макс — не трепло, он надёжный и основательный, а то, что молчун — радуйся, потому что твоих эмоций хватает на двоих. Или у вас ещё какие-то неувязки имеются? Покайся, сестра.