Старая жена, или Развод с драконом - София Руд
Безликий ухмыляется. Точнее, я слышу такой же надменный смешок.
— Не подчинитесь?
Отходит. Хвала богам, ступает к выходу, и воздуха в доме сразу становится больше. Но, черт его возьми, застывает в последнюю секунду прямо в дверях.
— Я никому не подчиняюсь, леди. Но Кайрону ваши слова передам, — говорит этот тип, а затем исчезает прямо на глазах в каком-то вихре.
И этот злосчастный вихрь всю пыль поднимает в воздух.
— Апчхи!
Ладно. От одного дармоеда отделалась, пора искать метлу. С ней и танцую до самого заката по залу, коридорам, лестнице. Даже присматриваю милую спальню на втором этаже, куда велю отнести сундуки. А то небо чернеет, того и гляди после засухи дождь грянет, и все добро отсыреет.
— Госпожа! Ужин готов! — зовет Вириан.
Еда! Наконец-то!
Стол Вириан накрыла знатный! Пальчики оближешь! Наевшись досыта, вечером расспрашиваю помощницу о приехавших с нами слугах. Оказывается, Петро уже давно работает в доме Кайрона и близок с драконом, а вот юная Эшла — новенькая. Надо держать ухо востро, пока не пойму, на чьей они стороне.
Поэтому следующим днем занимаю шпионов необходимой работой, и кручусь перед носом как можно чаще. Ближе к обеду отправляю рыжего за маслом, чтобы петли дверные смазал, а спустя минут пять велю блондиночке купить хлеб.
Сама же, прихватив Вириан, решаю быстренько прогуляться по округе, посмотреть, что тут и как. И самое желанное для меня находится!
Стоит лекарня прямо в конце той самой улицы, где расположен особняк. Небольшая, старая, но на вид приятная. Так и хочется войти, но не спешу — мало ли кто еще следит из кустов. Да еще и Вириан нашептывает мне такое, от чего настроение моментом падает ниже плинтуса.
О ее словах и думаю вплоть до ночи, пока мы продолжаем приводить в порядок дом, а потом вспоминаю, что Москва тоже не сразу строилась, и решаю, что до лекарни нужно все-таки дойти! Завтра же утром!
Только вот утро наступает в обед. То ли усталость, то ли долгожданное спокойствие и тишина позволяют выспаться так, что просыпаюсь будто бы перерожденной. В доме пахнет уже не пирожками, а шарлоткой. Вот точно Вириан никуда не отпущу с ее золотыми руками! Три работы найду, но буду есть ее пироги.
С такими мыслями, умывшись и одевшись, спускаюсь в холл.
Ах, красота, тишина, благодать и… Запах дыма! Не такой, будто что-то пригорело на кухне, а такой будто бы…
— Пожар! Пожар!
Тут же выбегаю на крики, доносящиеся с улицы. Слуги мчатся следом за мной и застывают на крыльце, глядя на алое зарево совсем неподалеку — в начале улицы! Там толпа, крики, плач!
— Лекарня горит! — еще один отчаянный вопль. Вот так сходила на собеседование!
— Ужас! Ужас! — причитает, дрожит Эшла.
В юных глазах блестят слезы. Еще бы! Люди бегут, стонут, плачут… Дети, старики, женщины… Все в саже, ранах, испуганные! Падают прямо на землю вдоль нашей улицы!
— Хозяйка, давайте вернемся в дом! — пугается Вириан. — Вам не стоит на это смотреть!
Конечно, не стоит смотреть! Мне стоит помочь!
— Воду, тряпки, все мои мази из сундуков, и за мной! — командую слугам, слетая с крыльца навстречу пострадавшим.
Глава 20. Не женское дело
Людей целая куча, кто-то бежит прочь, кто-то уже обратно, неся ведра, тазы, видимо, для того чтобы тушить. Я не пожарный, я врач, и потому с огнем управлюсь хуже, чем с больными. А людей, падающих прямо вдоль улицы, много. Подбегаю к одной паре. Мужчина цел, а вот женщина едва не теряет сознание. Осматриваю, матерясь про себя, что под рукой ни одного инструмента нет, но, к счастью, у дамы лишь порезы — бежала, упала несколько раз. И дыма надышаться успела.
Следом за ней осматриваю еще двух женщин. Одна ранена серьёзно, но, к счастью, Вириан и Эшла уже несут все, что я велела. Оказав первую помощь, оглядываюсь в поисках местных докторов или спасательной службы. Понятное дело, мир другой, но базовые профессии должны же быть. Но не видно.
— Петро! Где ближайшая лекарня? — кричу на рыжего и велю его грузить тяжело раненных в карету и гнать в столицу.
Начинаю с сортировки больных по степени тяжести. Перед глазами одна рана сменяется другой, один ожог хуже другого. Гам, шум, крики. Почти не вижу ничего, даже лиц не запоминаю, только повреждения. Отправив карету, кидаюсь к тем, кто остался.
Заканчивая перевязку на скорую руку, кидаю взгляд по округе и вижу вдали в дыму три силуэта. Маленькая девочка, девушка постарше и женщина. Они еле идут…
— Помогите! — истошный крик, и я кидаюсь навстречу, зазывая за собою Вириан.
Но стоит нам пробежать несколько шагов, как помощница хватает меня за руку.
— Госпожа, нельзя! — говорит она, в упор глядя на одну из троицы.
Я ошиблась, думая, что посредине шла девушка, это женщина примерно моих лет. Блондинка, хрупкая, даже несколько тощая и на вид болезненная.
— О чем ты? Поспешим!
— Это леди Эшборн! Одни боги знают, как ее занесло в эту глушь, но лучше к ней не приближаться! — не отпускает Вириан, и я уж думаю, что эта женщина что-то ужасное сотворила, а Вириан добавляет: — Она ведь низложенная жена. Почти в разводе…
Так и я низложеная, черт победи! Из-за этого в помощи отказать? Вот так мир!
Злюсь на Вириан, выхватываю узел с принадлежностями, но ничего не говорю. Спешу к женщинам.
— Что? Кто ранен? Ребенок? — хочу узнать, когда они все втроем, выйдя из дыма, падают на траву вдоль дороги.
— Эми цела. Она увидела бабушку, та не смогла сама идти, — сообщает низложенная госпожа, указывая на пожилую женщину, у которой глаза начинают закатываться.
За время, что у меня было, я нашла ту баночку, что заменяет в этом мире нашатырный спирт. И сделала запасы. Привожу старушку в чувства, а затем осматриваю. Ожогов нет, но вывихнута нога. И дай бог, не закрытый перелом! В ее возрасте такое опасно.
— Сколько вашей бабушке
