Искра Найеры. Мы тебя помним - Магда Макушева
А ректору ужасно хотелось прямо сейчас куда-нибудь сбежать и остаться в одиночестве, чтобы сбросить напряжение, сковавшее его внутренности, и агрессию, уже бурлящую в его теле.
— Заодно и осмотрим условия обитания ваших кадетов, — снисходительным тоном согласился уксорец.
Через боковую дверь процессия вышла в главный холл Академии, где обычно проводились построения и собрания учащихся.
Огромное и светлое, увенчанное высоким прозрачным потолком помещение в данный момент было совершенно пустым, отчего шаги вошедших сюда разумных отдавались гулким эхом и раздражающе били Ридерона по ушам.
Спиной мужчина ощущал чей-то пронзительный взгляд и даже не сомневался, кому именно из идущих позади него чужаков этот взгляд может принадлежать.
Ей. Той, кто мгновенно всколыхнул в нем все, что было скрыто в памяти и заледеневшем сердце долгих шестнадцать циклов.
Найер погасил в себе нездоровое, жгучее, буквально отравляющее нутро желание развернуться, схватить гадкую обманщицу за плечи. Посмотреть в ее глаза и задать лишь один вопрос: "Почему ты это с нами сделала?".
— А у вас красиво, — пискнула впечатленная огромным холлом инсектоида. — Так светло и просторно. Жаль, что снег закрывает вид на небо. Это помогало снизить уровень стресса и агрессии учащихся.
"Нужно бы начать хоть какой-то вежливый разговор", — запоздало мелькнуло в голове ректора.
К сожалению, хваленое самообладание и свойственное всем мужчинам их расы хладнокровие были благополучно потеряны из-за одной ярковолосой особы, снова ворвавшейся в его реальность.
Верный Кес оказался более гибок к непредвиденным обстоятельствам и принялся что-то рассказывать гостям, как обычно, прикрывая спину ная Мэйра, который сейчас окончательно вышел из роли приветливого и радушного хозяина.
— Настройки систем жизнеобеспечения придется изменить. Температура воздуха в данном помещении не соответствует принятым для некоторых рас нормам Союза, — раздался хрипловатый голос, от звука которого найер снова вздрогнул и дернулся.
Он узнал бы его с закрытыми глазами. Из тысячи. Даже из миллиона голосов. Через десять, пятьдесят, сто циклов, не важно. Каждый оттенок этого голоса был выжжен внутри Рида, причиняя невыносимую боль, разрушая и калеча его сущность.
Шестнадцать циклов.
Каждый прожитый день.
Он считал, что ничего не чувствует?
Он считал, что внутри него только лед и пустота?
О нет, сейчас там, в центре его грудной клетки все горело таким огнем, что можно было растопить все снега Найеры разом.
— Благодарим за замечание, госпожа Мархос. Мы учтем, — ровным тоном отозвался заместитель по хозяйственной части.
— Най Эри проводят вас в жилые отсеки. Предлагаю обсудить план проверки во время обеда, — все же нашел в себе силы развернуться к гостям Ридерон Мэйр, стараясь не смотреть в ту сторону, куда более всего как раз и подмывало скосить взгляд. — Надеюсь, ваше пребывание в нашей Академии пройдет успешно и плодотворно и для Союза, и для Найеры.
Процессия слаженно двинулась вслед за заместителем ректора, а сам глава Академии в сопровождении кровника быстрым шагом направился в противоположную сторону.
Ридерон практически ворвался в пустой тренировочный зал, предназначенный для совершенствования навыков контактного боя без использования экзокосюмов, и начал с остервенением выпутываться из меховой накидки и верхней части кителя.
Подрагивающими пальцами найер активировал синтетика и отточенными движениями принялся нападать на боевого андроида, выплескивая весь тот пожар, который бушевал сейчас внутри его тела.
Спустя некоторое время мужчина осел на пол, стирая со лба пот, а с губы — горячую струйку темно-фиолетовой крови.
— Ты сам нарушил тобой же введенные на время пребывания инспекции правила, — Кестор, все это время напряженно следящий за действиями кровника, подал другу контейнер с медицинским концентратом.
— Еще скажи, что тебе не захотелось присоединиться, — выплюнул ректор, делая глоток горьковатой склизкой жидкости, застревающей противным комом в горле.
— Я сделаю все то же самое несколько позже. Для начала просто приду в себя, — покачал головой Кес. — Если тебя это утешит, они не знали, куда летят и кто их здесь будет ждать. Это просто совпадение.
— Хочешь сделать вид, что ничего не происходит? Ты же чувствуешь...
Кестор поднял на него усталый, наполненный болью и сожалением взгляд.
— И ты снова чувствуешь... — хмыкнул кровник. — И она что-то чувствует. Я видел, что ей не все равно, что, на мой взгляд, очень странно, но, наверное, как-то объяснимо.
— Наша искра мертва. А та, кто ее зажег...
— Жива и будет мелькать перед глазами все эти шесть суток. Я прошу тебя, просто терпи. Это пройдет. Это просто какие-то остаточные последствия. Док сказал нам прямо: женщина от нас добровольно отказалась, зная или, по крайней мере, догадываясь, что это будет значить для нас. Наши с ней пути давно разошлись, и то, что в данный момент эту пути случайно пересеклись вновь, ничего не значит. Сейчас ее присутствие рядом — это просто ее и наша работа. Просто вынужденная необходимость.
— Сам-то в это веришь?
— Я не знаю, Рид. Но другого выхода у нас нет. Я буду убеждать себя именно в этом. А в свободное время истязать в этом зале, как сделал сейчас ты. Тебе придется отменить для нас двоих свое правило по запрету тренировочных рукопашных боев на время инспекции. Иначе мы оба просто сойдем с ума. И никакого контакта с ней вне рабочих вопросов, согласен?
— Согласен, — прохрипел Рид, искренне надеясь, что сможет сдержать свои порывы и не совершить что-то такое, о чем впоследствии может пожалеть.
Глава 9
Планета Найера, Военно-исследовательская Академия
Ивия Мархос (лье Гру)
Я металась по своему жилому отсеку, словно сиглейский боевой ящер-броненосец в клетке.
Мерила шагами обширное и полупустое, но довольно уютное пространство, сжимая и разжимая кулаки и пытаясь хоть ненадолго успокоить хаотично разбегающиеся мысли и бешено колотящееся в груди сердце.
Холодное спокойствие, которое я с трудом напустила на себя после прилета в Академию и неожиданной встречи с ректором и его заместителем, рассы́пались в прах, уступив место взрыву самых противоречивых эмоций.
Страх, разочарование, возмущение, волнение, непонимание, неверие, боль.
Космос...
Ну каковы были шансы?
Какими бы они ни были изначально, сто́ит признать — в данный момент я позорно проиграла в этих играх с судьбой, надеясь на пресловутое "обойдется".
Потому что не просто мимолетно лицом к лицу столкнулась с прошлым, отряхнулась и пошла дальше.
Это прошлое по какому-то невообразимому стечению обстоятельств будет маячить рядом все время нашего пребывания на Найере.
