Искра Найеры. Мы тебя помним - Магда Макушева
— Я сиглея лишь наполовину. Даже на меньшую часть, я бы сказала. Почти с рождения я ощущаю себя человеком и уже много циклов живу по порядкам людей. Они ближе моей сути и сущности. Но в выборе спутника, да, мне однозначно хотелось бы принимать решение самостоятельно, а не под давлением или по указке кого бы то ни было. Даже если это мой близкий, который хочет только добра.
Собственные слова заставили невольно поморщиться, потому что травмирующие воспоминания некстати выползли из глубин памяти, орошая язык неприятной горечью.
— И что ты решила насчет меня? — несколько нетерпеливо спросил меня капитан.
— Я хочу попробовать, — произнесла я. — Но обещать ничего не буду. Я... Романтических отношений у меня не было очень давно.
«А точнее, почти никогда», — закончила про себя. Да-да, не удивляйтесь. После первого неудачного опыта во мне будто что-то погасло и умерло. Мне нравились мужчины, но близости с ними не хотелось совершенно. Никак.
Пару раз дело дошло до поцелуев, один раз — до постели, из которой мне пришлось позорно сбежать в середине процесса.
Я пыталась найти в себе отклик, но тело казалось замерзшим и лишенным плотских желаний.
Именно это заставляло ненавидеть мать и найеров еще сильнее.
После их поступка что-то внутри меня сломалось и испортилось. Что-то убило мое либидо, уничтожило даже просто потребность переспать с кем-нибудь, так сказать, «для здоровья», как советовала одна моя коллега-землянка.
Даже простое прикосновение чужого мужчины не пробуждало в теле совершенно ничего. Это заставляло ощущать себя бесчувственной куклой, ледяной статуей, синтетиком, не способным ни на страсть, ни на нежность.
Вся моя нежность предназначалась сыновьям.
А страсть...
Я почти и не помнила, что это такое, когда ты горишь и сгораешь в чьих-то руках. Точнее, кое-что помнила, не хотела вспоминать.
Глубоко уйдя в себя, я вздрогнула, ощутив прикосновение к своей ладони.
Зоотарец осторожно сжал мою руку, нежно поглаживая тонкую кожу на запястье большим пальцем. От его касания вверх по руке заскользили приятные мурашки, а сердце неожиданно забилось сильнее.
В животе приятно защекотало. Волна тепла и трепета медленно поднялась от копчика по позвоночнику.
Космос...
Неужели?
Неужели хоть кто-то смог расшевелись мою спящую внутреннюю женщину?
Пусть немного, пусть на пару тигов, но все же...
— Попробуем, — пообещал Майло. Его глаза засияли настоящим золотом, а по коже побежали переливающиеся искорки.
Эта картинка отчетливо запечатлелась в памяти и возникла снова, когда капитан поймал мой взгляд перед входом в атмосферу Найеры.
Даже несмотря на надетую на нижнюю половину его лица воздушную маску, я знала, что уголки красивых губ мужчины сейчас в который раз дрогнули в улыбке.
Жалела ли я, что дала нам шанс на что-то большее, чем приятельское общение?
Нет, нисколько.
Ведь впервые мне удалось внутренне почувствовать какой-то, пусть пока и слабый, но отклик.
И я цеплялась за это чувство, потому что действительно устала быть одна.
Даже если все временно и несерьёзно.
Пускай так.
Но, по крайней мере, я не буду сожалеть о том, что упустила шанс пробудить свое женское начало и почувствовать себя желанной. Впервые с момента давних событий на Вирго.
Глава 8
Планета Найера, Военно-исследовательская Академия
Ридерон Мэйр без предупреждения ворвался в технический отсек, где проходило занятие по отработке тактических маневров при передвижении по пересеченной местности.
Двадцать голов синхронно оторвались от экранов проекционных симуляторов и, обнаружив посетившего их занятие ректора, как по команде повскакивали со своих мест, чтобы поприветствовать руководителя Академии как положено — приложив ладонь правой руки к груди.
— Вольно! — бросил учащимся Рид. Те также синхронно сели по местам и вернули на место маски восстановленной реальности. — Ты мне нужен, идем, — напряженно произнес следом за этим, разворачиваясь к кафедре, за которой проводил урок его кровник.
Кестор активировал режим самостоятельной работы, окинул взглядом притихших юношей, дал указания старшему группы, попрощался с кадетами и стремительно покинул аудиторию.
— В чем дело? — уточнил найер у друга.
— Корабль комиссии Союза скоро будет на нашей космостанции, — недовольно пророкотал Ридерон. Подготовка к приему гостей сделала мужчину нервным и раздражительным, а новость о том, что инспекция без предупреждения прибыла на Найеру до намеченного для визита дня, испортила его настроение окончательно.
— То есть на сутки раньше, чем мы их ждали. Умно, — покачал головой Кес. — Наверняка это сделано специально, чтобы застать нас врасплох. Надеюсь, наши на орбите их немного задержали.
— Насколько смогли, чтобы не случилось дипломатических проблем, — вздохнул ректор. — Представитель Найерата заберет их на станции, посадит в тойсы и привезет сюда. Далее инспекция станет исключительно нашей проблемой. Власти не планируют как-то отвлекать их от проверки или развлекать.
— Что, и никакой обзорной экскурсии по Дреону? Может, удастся еще немного потянуть время?
— Не смеши меня. Во-первых, прилетая заранее, комиссия расчитывает помотать нервы и попортить кровь именно нам. А во-вторых, ты видел, что творится на улице? В общем, я уже вызвал Декса и Лира. Всех остальных тоже предупредил.
— Внимание-внимание, в Академии вводится режим “гости на пороге”, — проорала над головами система оповещения голосом заместителя ректора по хозяйственной части. — Всем приготовиться. Повторяю, всем приготовиться.
— Снег мне в печень, кто додумался до этого дурацкого назания? — хохотнул Кес.
— А вот теперь и кадеты в курсе, — отмахнулся Рид, по-хозяйски проходясь взглядом по пустым, сверкающим чистотой коридорам.
Действия всего персонала и учащихся были давно продуманы, выверены и отработаны. Преподаватели составили для кадетов определенный график занятий на время пребывания чужаков, подготовили ряд показательных мероприятий, раздали указания о том, как следует себя вести.
Первый акт представления под названием “Наша идеальная Академия” должен быть начаться завтра, но теперь принимающей стороне пришлось ускориться и переиграть весь план, сдвинув все нужные действия на целые сутки назад.
— Прорвемся, — ободряюще потрепал Кестор кровника по плечу. Ридерон из-за всех этих подготовок выглядел откровенно паршиво: всклокоченный, бледный, с темными кругами под глазами, и Кес ему искренне из-за этого сочувствовал, зная нелюбовь друга к сопряженными с их работой бюрократическими заморочками. — Всего-то шесть суток, брат, и все опять вернется к прежнему спокойному и отлаженному режиму.
Рид на это только устало кивнул, надеясь, что ему удастся сдержать свой нрав и произвести на инспекторов положительное впечатление.
***
— Летят, — проинформировал Кестор коллег,
