Серебряная герцогиня - Анастасия Разумовская
— Это долго, — прорычал Яр. — Это слишком долго! Пираты успеют приготовиться к штурму. Нужно выходить немедленно. Сколько кораблей мы сможем собрать?
— Думаю, около десятка выставит Золотой щит. От нас будет не более семи, а может и пять…
Медведь ударил кулаком по столу. Глаза его были черны от гнева.
— Мало. С такими силами Соленый архипелаг нам не взять.
— Не взять, — тихо отозвался Ульвар. — Поэтому мы не выступим. Ни сейчас, ни через неделю.
Яр обернулся к бату. Ноздри его трепетали, желваки так и ходили. Прежде мало кто видел молодого Медведя в такой ярости. Восемь мужчин опустили глаза.
— Что ты сказал?
— Я не хочу терять корабли, — спокойно ответил король. — Не сейчас, когда над нами нависла угроза с Юга. В тебе говорит боль потери, Яр. Понимаю. Клянусь, у тебя будет возможность вернуть долги. Но сейчас мне нужен твой ум, а не гнев. Мы не можем позволить себе ввязаться в кровопролитную, долгую войну с мятежниками. Поэтому мы подождем. Мы потеряли Морской щит. Это надо признать. Сейчас, после смерти нашей сестры Лэйды, пиратские капитаны начнут рвать власть друг у друга из рук. Чайки привыкли к единовластию. Тем более, им должно лстить, что впервые за двести лет их герцог короновался. Ларан словно вернул их право на собственного короля. Хорошо хоть Лэйда не захотела. Но теперь чайки непременно захотят снова морского короля. И непременно будут резать друг друга за трон. Пусть режут. Пусть как можно больше крови прольется на солёные камни. Яр, дай им эту возможность. А потом, когда их силы иссякнут в междоусобной войне, ударим мы. Тогда битва за Соль будет стоить нам меньших жертв.
Принц Ярдард закрыл лицо ладонями, выдохнул, отнял руки.
— Ты прав, — произнес чужим, каменным голосом. — Пусть ублюдки напьются крови друг друга.
— Но они начнут грабить побережье, — прошептал грузный седовласый Анг, ведавший обороной Золотого щита. Шрам отрубил ему кончик носа и изуродовал половину щеки.
— Да, — Уль кивнул. — Поэтому ваша задача, лорды, и твоя, брат, укрепить побережье. Все силы бросьте не на атаку Соли, а на защиту наших земель.
— Наши корабли не смогут вернуться из моря… Никто не сможет пройти через Морские ворота…
— Верно, Дург. Теперь мы заблокированы с запада. Нам ничего не остается делать, как дожить до осени. Думаю, этого времени хватит чайкам, чтобы захлебнуться кровью. Напомню, вскоре они останутся без пресной воды, её запасы быстро иссякнут. Если, конечно, у вас хватит сил не пустить их на материк пополнить новые.
— Султанат, Кровь…
— Далеко. А вода нужна рядом. Яр, у тебя есть связи в Морском щите. Нам нужен предатель. Тот, кто будет играть на стороне короны. Я сказал — предатель? Нет, верный Элэйсдэйру человек. Подумай.
Яр скривился. Кивнул.
— Кого ты назначишь хранителем… потом? — спросил безжизненно.
— Никого.
Все девять советников изумленно взглянули на короля.
— Чайки, убившие своего хранителя, не достойны хранителя. Яр, мне безразлично, что ты с ними сделаешь. Хочешь — вырежи полностью. Хочешь — продай в рабство. Или пересели самых лояльных в новый порт на Северном море, в Красный город. Я бы сделал так: уничтожил бы всех мужчин, а женщин выдал замуж за медведцев и лояльных кровных всадников. На новом месте от чаек не будет столько угрозы. Мне нужны пустые Солёные острова.
— А детей?
— Детей… Ну, тех, кто сможет запомнить и мстить, я бы продал в рабство. Если твоя добрая душа, Яр, не позволит убивать детей. Маленьких, кто сможет забыть — вместе с матерями в Красный город.
— Вряд ли они смогут забыть…
— Люди забывают все. Больше никто не будет жить на Солёных землях. Я устрою там цепь неприступных фортов. И боевые дежурства кораблей. Посменные дежурства. Никаких женщин. Никаких семей. Разделю год на три части, и каждую треть на архипелаге станут дежурить корабли одного из трёх приморских щитов.
Когда все окинули кабинет и совет закончился, Уль опустился за стол в глубокое кресло, осторожно положил правую руку на столешницу из бука. Левой вынул из ящичка маленький кожаный мячик, поместил его на центр правой ладони. Попытался сжать пальцы непослушной руки. Пальцы чуть дрогнули. Уль стиснул зубы, венка прорезалась на лбу, набухла, запульсировала. По лбу потёк пот, и пальцы сдвинулись ещё на чуть-чуть. Ульвар выдохнул, расслабил руку. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, расслабляясь. Затем снова попытался сжать пальцы. И они почти коснулись мячика…
Дверь открылась. На пороге возник стражник.
— Ваше величество. К вам леди Эйдис.
— Проси.
Ульвар выдохнул, закинул мяч обратно, вытер платком лоб, встал и вышел из-за стола. Подошёл к окну, стараясь выровнять дыхание. Двери распахнулись. В кабинет влетела растрепанная девушка. Каштановые волосы сбились на бок, разрушая прическу. В зеленых глазах плескались ярость и страх. Дорожное платье выглядело помятым.
— Ульвар! — закричала она, едва дверь за ней затворилась. — Мерзавец! Что ты наделал⁈ Ты меня обманул! Ненавижу!
— Я тоже рад тебя видеть, Эйдис, — насмешливо заметил король, не оборачиваясь и массируя левой рукой пальцы правой. — Ты с новостями из Гленна?
Девушка зарычала. Стиснула кулаки.
— Уль! Я… я сделала все, что ты от меня хотел… Я ездила в этот дрянной Гленн. Я интриговала, я… А ты! Альдо в темнице! Как это понимать? Где твое слово, король⁈ Ты обещал награду, а не нож в спину!
Она упала в кресло и разрыдалась. Ульвар вздохнул, отвернулся от окна, вернулся к столу и присел на краешек, пережидая женскую истерику.
— Эйдис, ты серьёзно хочешь поговорить со мной о муже?
— Я поняла тебя! Ты нарочно… Нарочно тогда… О, богиня! Какая же ты сволочь! Альдо, он… Он добрый, он честный, порядочный… Выпусти его немедленно! Или пожалеешь, клянусь!
Ее трясло от эмоций. Она кусала губы, а по покрасневшим щекам бежали злые слёзы ярости.
— Эйдис, приди в себя, — посоветовал король. — Уверен, у тебя хватит мозгов взять себя в руки. Мое терпение заканчивается. Я не нянька, чтобы возиться с истеричными дамами.
Эйдис зашипела, вскочила и бросилась на него, растопырив пальцы.
— Мерзавец!
Она попыталась расцарапать обидчику лицо. Ульвар отклонился назад и левой
