Секрет королевы Маргарет - Алиса Селезнёва
Я промолчала и на всякий случай напустила на себя скучающий вид и потянулась за вышивкой. Герцогиня Эмберс, однако, продолжила свою болтовню:
– И кто бы мог подумать, что девчонка Хэмптонов окажется такой прыткой.
– На всё Божья воля.
– Разве это Вас не беспокоит?
– А Вас бы это не беспокоило, будь Вы на моём месте? – огрызнулась я.
Герцогиня Эмберс, посмотрев на иглу в моих руках, вновь снисходительно улыбнулась.
– Но ведь она может и не доносить. Или замучиться в родах. Достаточно позвать нужную повитуху.
Игла в руках задрожала, и я ткнула себя в палец. На белом, как снег, полотенце вмиг образовалось бордово-красное пятно. Бросив вышивку, я без всякого зазрения совести сунула палец в рот, ибо на собственную слюну надеялась больше, чем на все антисептики дворцового лекаря.
– Вы предлагаете мне поднять руку на отпрыска короля? Вам не кажется, что это попахивает изменой, дорогая Луиза?
Я впервые назвала герцогиню по имени, но та ничуть не поменялась в лице и будто даже не расслышала моё предупреждение.
– Я предлагаю поднять руку не на отпрыска короля, а на шлюху. Никакого отпрыска ещё и в помине нет. Так кусочек мяса и немного крови.
Я снова решила промолчать, а затем, вытащив изо рта палец, обернула его чистым полотном для новой вышивки.
– Жанетта Нормандская была не так чистоплотна, как Вы, оттого, наверное, до самого конца и имела огромное влияние на супруга.
Я сглотнула и чуть было не спросила: «Кто это?» Но вовремя вспомнила, что так звали мать Леонарда.
– И что, она, по Вашему, убила многих фавориток?
Герцогиня Эмберс склонила голову набок. В её выцветших, некогда голубых глазах промелькнуло любопытство:
– Многих-немногих, но двоих точно. Мы были подругами. Как Вы с леди Болвелл. И тогда я была второй женщиной в государстве.
«Будто сейчас это не так», – подумала я, но вовремя сдержалась.
– Король Эдуард любил красивых женщин, а королева страшно его ревновала. Как тигрица. Поэтому она старалась выбирать в свою свиту самых непривлекательных фрейлин. Но ко мне это не относилось, – тут же поправилась герцогиня, по-видимому, заметив мой удивлённый взгляд. – Меня всегда интересовал только мой Джон и до замужества, и после. Однако хорошенькие и не слишком-то неприступные женщины иногда во дворец всё же просачивались, и Его Величество король Эдуард всегда удостаивал их вниманием.
– И что же моя свекровь делала?
– Одна из фавориток споткнулась на лестнице и сломала шею. Другая подавилась куриной косточкой.
– Занятно, – я изо всех сил старалась не высказывать никаких эмоций.
– Как видите, всё было благовидно, и вину королевы никто бы и никогда не доказал. Жанетта Нормандская умела бороться с бастардами. Но одного всё же проглядела.
– Да? И он жив до сих пор? – Я убрала лоскут ткани и посмотрела на палец. На месте прокола образовалось покраснение.
– Живее всех живых. Филипп Рочестер отличается отменным здоровьем.
– Сэр Филипп? – Сердце забилось быстрее, и скрывать свою заинтересованность я уже не могла.
– А король Вам не говорил? – Я покачала головой. Герцогиня Эмберс тоже изобразила удивление. – Ну да, о таком не слишком-то приятно рассказывать. Впрочем, они так похожи.
– Признаться, я думала, Его Величество специально подыскал похожего на себя рыцаря, чтобы в случае войны обмануть врагов.
– Королева Элизабет всегда рассуждала также.
Я кашлянула. Супруга главного советника говорила о старой королеве с такой лёгкостью, будто вообще ничего не боялась. Почему же всех остальных от имени на букву «Э» трясло в лихорадке? И почему Луиза не начала секретничать с мной раньше?
– Эта Вайолет даже не была дворянкой. Её отец занимался цветами. Видели ли Вы, какие он выращивал фиалки. Ни один королевский садовник не мог такое повторить. Жанетта Нормандская обожала его цветы. Но как-то раз он заболел, и во дворец пришла она. Король Эдуард влюбился в Вайолет с первого взгляда. Прекрасная и кроткая, точно ангел. Белокурая и голубоглазая, как Ваша Анна, но красивее. И, когда она понесла, король выдал её замуж за первого попавшегося горожанина, посвятил того в рыцари и подарил им небольшой клочок земли возле границы с Поуисом. Королева Жанетта рвала и метала, но достать ни Вайолет, ни её сына уже не могла.
– А потом началась война?
– Не сказать, что эта была война. Мы не можем называть стычки с поуисцами войной, особенно после союза с королевой Элизабет. – У герцогини Эмберс был такой вид, словно она хотела погрозить мне пальцем. – Но сэр Бернард Рочестер, защищая границу, сражался, как лев. Умер он благородно. За своего короля и страну, а потом в мир иной отошла и Жанетта Нормандская. Вайолет с сыном и тремя дочерьми вернулась в Элиадор. Теперь она была уже женой не просто рыцаря, а героя, правда, её единственный сын был сильно похож на младшего принца, и это навело многих на определённые мысли. Король Эдуард пережил жену всего на два года и на смертном одре попросил принца Джорджа позаботиться об единокровном брате. Тот хоть и напоминал внешне мать, характер унаследовал отцовский, а потому обещание сдержал. Так сын Вайолет Рочестер и оказался при дворе.
«А Леонард, видимо, в душе копия матушки», – мысленно подытожила я.
– После смерти Его Величества Джорджа сэр Филипп пожелал остаться уже с королём Леонардом?
– Вероятно так, – развела руками герцогиня Эмберс. – Королева Элизабет с большим почтением относилась к сэру Филиппу. Не зря же выдала свою воспитанницу Мэри за него замуж. Он, естественно, отвечал ей тем же. Когда знать встала на дыбы, я, признаться, ждала, что сэр Филипп примкнёт к сторонникам королевы, но зов крови оказался сильнее почтения и благодарности.
«Или же он специально остался рядом с королём, чтобы уберечь его от ведьмы, то есть от королевы Маргарет, – подумала я. – Может, сама Элизабет попросила его быть рядом…»
– Выходит, история бастарда так ничем и не кончилась? – нарочито зевнув, уже вслух добавила я. – Жанетта Нормандская зря устраивала
