Невинная для Альфы - Тоня Рождественская
— Слышала выражение: «Зажило как на собаке?» — спрашивает с улыбкой Марк.
— Но это же невозможно!
— То есть тебя только это удивляет? — хмыкает он.
Я задумываюсь на мгновение. И правда, я, кажется, начинаю забывать, насколько в принципе ненормален сам факт того, что я живу дома у оборотня, прячась тут от вампиров.
И все-таки подобная невероятная регенерация не может не изумлять. К тому же на ум тут же приходит мысль, какими же ужасными были эти раны до того, как я увидела их там, в душе, если от них остались подобные следы.
Меня настолько сильно раздирает любопытство, что я мгновенно забываю об осторожности и своем желании выглядеть отстраненно и беспечно. Не могу сдержаться, чтобы не узнать о подобной удивительной способности побольше, так что вскакиваю с дивана и медленно подхожу к нему.
— Больно? — спрашиваю, легонько касаясь воспаленной вокруг порезов кожи.
— Уже нет, — отвечает тот хрипло.
Однако я вижу, как мышцы его напрягаются, превращаясь в камень.
— Прости! — извиняюсь я, и все-таки продолжаю осмотр.
— Лучше не делай так, — говорит он как-то сдавленно, заставляя поднять на него глаза.
— Почему? — спрашиваю, смутно понимая, что дело действительно совсем не в боли.
— Потому, что я не железный, Ника, — отвечает он таким тоном, что по телу пробегает дрожь. — А ты очень и очень вкусно пахнешь…
Глава 21. Что-то между нами
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю сипло.
— Уж точно не ужин, — отвечает он по-прежнему весьма двусмысленно.
От того, как низко и хрипло звучит его голос, внутри начинает бешено биться сердце. В висках стучит так, что кажется, будто бы этот звук эхом раздается по комнате.
— В см… в смысле? — нервно сглатываю я.
Марк издает несколько нервный смешок и отвечает.
— Господи, мелкая, только ты можешь задавать подобные вопросы, после того как только что лицезрела голого мужика в душе. Да ты и правда сама невинность!
— Я…а… — замираю, завороженная его помутневшим взглядом.
Внутри разливается что-то незнакомое, что-то словно нечеловеческое. Как будто мое нутро отзывается на его, звериную, сущность. Это странно. Это пугает. Но и вместе с этим…
Марк наклоняется ко мне, властно, но не грубо приподнимая подбородок двумя пальцами. По телу пробегает разряд, пробуждая тысячу мурашек, и я вздрагиваю, ощущая, как приподнимаются волоски.
— Боишься меня? — спрашивает мужчина едва слышно.
Я медленно мотаю головой, не в силах произнести ни слова. Хотя совсем не уверена, что не испытываю никакого страха.
Марк издает странный гортанный звук и склоняется еще ниже, слегка касаясь моих губ своими. Он делает это медленно, степенно, будто пробует на вкус или пытается не напугать еще больше.
Его дыхание, как и он сам, отдает чем-то пряным, древесным и теплым, но также немного медью и кофе. Никогда не думала, что подобное сочетание может быть приятным, но мне отчего-то нравится этот странный микс.
Нежный, можно даже сказать, робкий поцелуй изучает, исследует границы, однако с каждой секундой становится все более требовательным. Чувствую, как сильные руки обвивают мой стан, приближая к себе. Мужской аромат становится отчетливее, окутывая как туман. Не знаю, как оборотни слышат запах, но даже мне, простому человеку, он ощущается очень явно.
Его тело такое горячее, такое твердое. Мышцы налиты силой, а каждое движение скрывает затаенную мощь. В капкане его рук ничуть не свободнее, чем на цепи. Я знаю, что даже если захочу убежать, такой возможности у меня не будет, нет ни единого шанса вырваться из подобных объятий, как не пытайся. Но я отчего-то не стремлюсь броситься прочь. Хотя и не могу сказать, что чувствую себя спокойно и уверенно. Если быть честной я не испытываю ничего близкого к умиротворению. Наоборот, внутри меня всю трясет, даже лихорадит, и все-таки я почему-то не могу прерваться и отступить.
Марк углубляется, добавляет страсти, его ладони опускаются ниже и подхватывают меня за ягодицы, поднимая к себе с такой легкостью, словно я не живой человек, а воздушный шарик. Ведомый импульсом, он делает несколько огромных шагов, стремительно втыкая мою спину, защищенную от удара его рукой, в балку, и практически наваливается сверху всей своей необъятной фигурой. Однако, на удивление, я не чувствую никакого давления, и просто вишу между деревянной опорой и им, поддерживаемая снизу одной огромной ладонью.
Мужчина спокойно держит меня, как будто вообще не чувствует веса, а второй мягко, но требовательно обхватывает шею, не позволяя отстраниться. Напор становится все ощутимее, движения более пылкими, а поцелуй глубоким. Это уже совсем не похоже на то спокойное касание в самом начале. Это огонь, пожар, разгорающийся между нами все сильнее.
Я чувствую некое подобие разочарования, когда Марк отрывается от моих губ и утыкается лицом куда-то в ухо, будто наслаждаясь запахом волос. Слышу его тяжелое дыхание, и мое, хаотичное, вторит ему. Его рука перемещается под майку моей пижамы, и я чувствую шершавую ладонь, медленно поднимающуюся по ребрам.
Я знаю, что такое возбуждение, мы с Артемом несколько раз оказывались в непосредственной близости от… близости. Но подобной волны я, пожалуй, еще не испытывала. Это не похоже ни на что. Внизу живота все горит, а между бедер отчаянно пульсирует. Не уверена, что мне нравится это, я будто себе не принадлежу. Я теперь принадлежу ему, но так не должно быть, это неправильно…
Судорожно дышу, пытаясь собраться, но его жар путает все мысли.
— Нет, Марк, прошу… — шепчу я едва слышно, потому что как будто вообще не способна говорить.
На что он снова издает этот странный гортанный рык, и я чувствую, как пальцы под моей одеждой начинают сжиматься сильнее.
— Нет, Марк, не надо… Не надо… — мой сиплый голос звучит жалко, но выдать что-то более весомое я просто не способна.
В отчаянном порыве отстраниться от него мои ладони упираются в мощную грудь. Ощущаю, как пальцы едва покалывает от прикосновения к плотной коже, натянутой словно на камень.
Мужчина замирает, так и уткнувшись куда-то в средоточие моих
