Тайная жизнь полукровки (СИ) - Дарья Адаревич
— Нужно зацепиться за них и сломать!
— Разве это не черная магия? — ухмыльнулась я, — раз уж забрать энергию этих линий и сломать.
— Никакую энергию забирать не надо, — вздохнула Стина, — это не сработает. Светлые печати специально устроены так, чтобы их не смог взломать темный маг. Просто сосредоточься, и черпай энергию из самой себя, потом надо мысленно зацепиться за линии и сломать. Все получится.
Я сосредоточилась, залезла внутрь себя… Зачерпнуть свою внутреннюю энергию? Звучало просто. Звучало странно.
— Как черпать энергию? — шептала я.
— Просто. Берешь и черпаешь. Как воду в кружку зачерпнуть.
— Я наливаю воду из крана.
Попыталась снова, сосредоточилась, напряглась.
— Ты уже сделала самое сложное, — сказала Стина, — ты увидела эти линии. Большинство не видит, а ты увидела. Теперь просто сломай их. Это очень просто.
Я попыталась. Ничего не ломалось.
— Не могу.
— Давай вместе. Я говорю, ты делаешь.
— Ладно.
— Ты видишь эти линии, — сказала Стина, — теперь подцепи их, ты должна почувствовать. Словно подцепляешь рукой, только сознанием.
Я подцепила.
— Хорошо, теперь просто сломай.
— Не могу!
— Это просто, как соломинку разломить.
— Да не выходит!
Я пыталась снова и снова. Ничего. Мы со Стиной переглянулись.
— Сил не хватает, — пояснила я.
— Проклятье, — прошептала Стина.
— Ты же не ругаешься…
— От тебя понабралась.
Глава 21: Чего звонишь?
Прошло четыре часа. Нашего профессора совсем ничего не смущало. Он продолжал ходить по аудитории и рассказывать про историю магии. Он уже провел четыре теста, показал студентам документальный фильм и обыграл троих в магические шахматы. Меня ненавидели все. Даже Стина погладывала зло.
— Ну прости, — шептала я, пытаясь снова и снова, — не виновата же я, что моей энергии не хватает.
— Тогда возьми мою.
— Как это?
— Ты же полукровка, — Стина подошла ближе, — ты можешь взять немного моей жизненной энергии и открыть эту проклятую дверь.
— Так это же черная магия. Ты говорила, что светлую печать может вскрыть только светлая.
— Только светлая способна видеть эти линии, а сломать-то любая.
— Какая ты хитрая, — фыркнула я, — недоговорила.
— Так что просто возьми мою силу и сломай проклятую печать. И мы выберемся, и наконец сможем сходить кое куда.
Вся аудитория сидела, как на иголках.
— Профессор не заметит? — спросила я.
— Уже плевать. Возьми энергию и открой эту проклятую дверь.
— Ладно-ладно! Сейчас.
Тут у меня завибрировал телефон. Посмотрела на номер звонившего. Нолан. Посмотрела на профессора. Он стоял в конце аудитории с телефоном.
— Не до звонков, Лилия! — строго сказала мне подруга.
— Прости, это важно, — и я взяла трубку.
— Уже встала? — прозвучал приветливый голос.
Я бросила осторожный взгляд на профессора, отвернулась.
— Встала, — чуть слышно ответила я.
— А чего шепчешь?
— Хочу и шепчу. Чего звонишь?
— Может, соскучился, а может, есть дело.
— Заканчивай уже, — прошипела Стина.
— Спасибо за завтрак, — сказала я в трубку, — было вкусно.
— Я рад.
— Какой завтрак! — возмущалась рядом моя подруга, — у нас дверь!
— Могу немного припоздниться сегодня, — сказал Нолан, — у меня непредвиденные обстоятельства.
— Какие же?
— Я заперт.
— Тебя надо спасать?
— Нет, я надеюсь одной маленькой дурочке все-таки хватит ума открыть дверь.
Маленькой дурочке значит? Вот так ты меня называешь! Я ухмыльнулась.
— Чего смеешься? — спросил Нолан, — если заревновала, то не стоит.
— Я не из тех, кто ревнует.
— Прозвучало немного обидно.
— Ну ничего.
Тут профессор повернул голову прямо на меня.
— Это что еще такое? — крикнул он мне, потом добавил в трубку, — прости, пожалуйста, не тебе. Минуту.
Я поспешила сбросить звонок.
— Дверь открой, а потом разговаривай с кем хочешь, — сказал профессор Парис, — что за телефонные разговоры!
— Да, сейчас, — ответила я и не смогла сдержать улыбку.
Профессор посмотрел в свой телефон, понял, что звонок сброшен, и разозлился. Видеть его разозлившимся было бесценно.
— Из-за тебя у меня сорвались важные переговоры, — сердился профессор, — открывай уже.
Важные переговоры значит? Я довольно облизала губы, сосредоточилась на двери.
— Давай сделаем это, — шепнула я подруге, — ты готова? Я возьму совсем немного твоей энергии.
— Давай уже.
Я переключилась на темную магию. Здесь чувствовала себя, как дома. Нащупала подругу, сосредоточилась на ее энергии. Много. Как же у нее много энергии! Под сотню! Реально, под сотню! Девяносто? Нет, больше! Девяносто семь единиц! Да она сильнейший маг из существующих. Я взяла немного. И тут же сломала печать. Легко. Быстро. Дверь со скрипом распахнулась.
Аудитория замолчала и повернулась на меня. Надо было сделать что-нибудь. Что-нибудь эффектное. Я поклонилась и с широкой улыбкой крикнула:
— Двери открыты! Не благодарите!
Толпа рванула на выход. Они неслись, готовые снести все на своем пути. Я отошла, пропуская всех к выходу.
— Они и не собирались тебя благодарить, — выдохнула моя подруга, — так просто получилось? Но я ничего не чувствую.
— Твоя энергия уже вернулась к прежнему уровню, — сказала я, — ничего.
— Я побежала, но найду тебя, поняла? Ты все мне расскажешь! И про тот странный телефонный разговор!
Стина выбежала за дверь, оставив меня с кучей вопросов на ее счет.
— Это ты мне все расскажешь, — выдохнула я ей вслед, — у тебя девяносто семь единиц, подруга, это очень необычно.
— Думал, мы просидим здесь до вечера, — послышался насмешливый голос за спиной.
— Я думала, задача профессора верить в своих учеников.
— Я и верил.
Мы повернулись друг на друга. Смотрели с вызовом. За странными очками я видела Нолана, и на миг стало обидно, что за милой ученицей он не видит Лил.
— Иди, Лилия, — сказал профессор, — ты, наверное, тоже устала.
— Профессор Парис, — я сделала шаг ближе, — на днях Вы предлагали писать курсовую на тему полукровок.
— Но ты уже пишешь работу с госпожой Аполоной.
— Хочу писать с Вами. Тема полукровок правда захватывающая.
Профессор долго смотрел мне в глаза, на миг в его лице промелькнуло странное выражение, что-то вроде смущения, удивления, узнавания. Но профессор проморгался и отвернулся.
— В чем дело? — спросила я.
— Ты напомнила мне кое-кого, ничего.
— Ну так что по поводу курсовой? Будете курировать меня?
Что я творю? Какая курсовая?
— Лилия, я буду с тобой честен, — начал профессор, — если я пишу с кем-то курсовую, то беру за этого человека ответственность.
— Верно.
— За тебя брать ответственность я не хочу.
Ох, как этот человек умудряется быть и тем, кто поднимает мою самооценку и тем, кто ее хоронит заживо.
— Почему же? — спросила я.
— Ты безответственно относишься к учебе, и ты обманщица.
Его слова снова задели. Но ведь это было правдой. Я не учусь и лгу. Проклятье!
— Слушайте, это всего лишь курсовая, я ж не жениться на мне предлагаю! — выдохнула, — простите,
