Тролльхол - Полина Луговцова
— Я ничего там не видела, — едва слышно бормочет она, отступая на шаг. — Правда! Совсем ничего!
Он протягивает руку, его крепкие пальцы смыкаются на ее запястье.
— Так пойдем же! Ты должна это увидеть.
Рин протестующе мотает головой и пытается вырваться, но Юхан не выпускает ее.
— Почему нет? — Он явно удивлен ее отказом.
«Странно. Можно подумать, все его жертвы по первому зову сами лезут в его нору», — мелькает в голове Рин.
— Я… устала. Уже поздно. Мне пора. — Она пытается сделать вид, что не догадывается о его намерениях, хотя и понимает, что он ее не отпустит. Но, может быть, ее спокойствие усыпит его бдительность, и ей удастся вырваться в подходящий момент? Лишь бы такой момент представился! Ведь оказывать сопротивление прямо сейчас, когда он крепко держит ее за руку, не имеет смысла, можно сделать только хуже — например, получить нокаутирующий удар кулаком.
— Наша прогулка не займет много времени. Обещаю, что ты сможешь вернуться уже через полчаса. Если захочешь, конечно. — Юхан поднимается на ноги и горой нависает над ней. — Я только поделюсь с тобой одним секретом, и все, — шепчет он, склоняясь к ее уху. Его волосы щекочут ей лицо, от них пахнет хвоей, цветами и немного — эликсиром Фрои. — Мне трудно обладать таким секретом в одиночку, — добавляет он вкрадчиво.
Неожиданно для самой себя Рин вдруг соглашается. Каким-то непостижимым образом Юхан смог вызвать у нее доверие. Сейчас она почти не сомневается, что у него нет коварного умысла. Что происходит? Всего минуту назад она тряслась в панике и ждала, когда можно будет дать деру, а теперь готова отправиться с ним неизвестно куда. Юхан словно околдовал ее. И заинтриговал. Ей действительно интересно узнать его секрет, и тот больше не кажется ей чем-то зловещим.
12. Алая долина
Дверца шкафа поскрипывает, раскачиваясь от ветра, дующего изнутри. Юхан открывает ее и оборачивается к Рин. Скользит изучающим взглядом по ее лицу — не передумала ли? Затем, пригнувшись, забирается в шкаф и оттуда протягивает ей руку.
— Держись, чтобы не заблудиться.
— Там что, дремучий лес? — спрашивает Рин, одновременно думая о том, что вот и настал тот самый подходящий момент, когда можно легко убежать отсюда, но тем не менее она покорно следует за Юханом.
— Подземный ход имеет много ответвлений. Если потеряешь меня из виду и начнешь метаться, рискуешь никогда не выбраться. — Юхан уже внутри лаза, его голос звучит гулко и как будто издалека. — Но еще хуже — это угодить в когти гримтурсенов!
Рин вздрагивает и вторит эхом:
— Гримтурсенов?
— Жуткие твари! Мне повезло, что я удрал от них.
— Удрал?
— Да, и лишь благодаря тому, что нашел Алую долину. Туда гримтурсенам нет хода, на границах долины лежит заклятье вёльвы, не пропускающее этих монстров.
— Я слышала кое-что о гримтурсенах. Вроде бы это великаны, охраняющие остров от врагов. Неужели они нападают и на местных? Говорят, у них особое чутьё на тех, кто приходит с недобрыми намерениями.
— Не совсем так. Они чуют того, на кого направлена ненависть жителей острова. У них нет права решать, кто свой, кто чужой. Зато некоторые жители возомнили себя потомками богов и вершителями судеб. Думаю, конунг Олаф был бы разочарован, узнав о том, как извратили его завет. Разве справедливо причислять к врагам тех, кто выбрал для себя другую жизнь?
— Конечно, нет, — бормочет Рин, гадая, что такое стряслось с Юханом. Может, он внезапно сошел с ума? Или же просто разыгрывает ее? Заранее приготовил какой-то сюрприз, чтобы произвести впечатление? Значит, она ему все-таки небезразлична? Как бы там ни было, а, судя по его поведению, вряд ли он опасен. Но, господи, какую же чушь он несет! И болтает без умолку, а это на него совсем не похоже. Выпил лишнего? Но спиртным от него не пахнет, она бы почуяла, ведь они находятся очень близко друг к другу. Что же тогда? Раздвоение личности? В таком случае, новый Юхан нравится ей куда больше, чем прежний.
Они идут вслепую, — фонарь остался в комнате, на столе. При этом Юхан держится уверенно, как человек, который часто ходит этим путем. Рин цепляется за него одной рукой, пальцы другой скользят по влажной каменной стене. В какой-то момент они пронзают пустоту, заставляя ее вздрогнуть от ужаса. «Ответвление», — догадывается она, поспешно отдергивая руку. Ее рассудок пока не деградировал до такой степени, чтобы принять байки о существовании гримтурсенов как факт, но разыгравшаяся фантазия то и дело преподносит жуткие картины притаившихся монстров, нацеливших на нее свои длинные ледяные когти.
Продолжает дуть ветер, не прерываясь ни на секунду. С каждым шагом в нем чувствуется все больше свежести. Цветочный аромат сгущается, а вскоре появляется проблеск яркого света: острый красный луч разрезает мрак, падая откуда-то сбоку. Он напоминает Рин меч, обагренный кровью. Она невольно замедляет шаг от мысли, что этот режущий луч может нанести ей смертельную рану, если ее тело соприкоснется с ним, но Юхан настойчиво подталкивает ее в спину:
— Скорее. Мы шли слишком долго. Они могли почуять нас.
Далеко позади раздается шуршание, словно огромное животное трется шкурой о каменные своды. Этот звук, будто удар хлыста, подгоняет Рин, она ныряет в поток света и устремляется к алеющему во тьме выходу.
Что-то холодное и острое больно чиркает по ноге, вспарывая ткань пижамных брюк. Коготь гримтурсена? Не оборачиваясь, Рин припускает бегом и через мгновение вырывается за пределы подземелья. По инерции она еще какое-то время бежит дальше, хотя по телу уже разливается блаженное ощущение безопасности, а душу переполняет восторг при виде открывшейся картины, восхитительной и абсолютно нереальной, словно вырванной из чьих-то счастливых романтических грез.
Впереди, изогнувшись чашей, лежит просторная долина, а в ней плещется густое море из алых цветов. Со всех сторон долину обступают скалы, багровые из-за отблесков огромного рассветного солнца, торжественно рдеющего в огненно-рыжем небе. Посреди долины высится замок, упирающийся остроконечными башнями в пелену из розовых облаков.
— Это невероятно! — изумленно восклицает Рин. — Уже наступило утро! Неужели мы шли всю ночь?
Она не в силах отвести взгляд от сказочного пейзажа и поэтому не видит Юхана, но знает, что он стоит совсем близко: на цветочном ковре колышется его тень, соприкасаясь с ее тенью, и его дыхание, учащенное от волнения, щекочет ее висок.
— Здесь всегда раннее утро, — отвечает Юхан. — Солнце стоит на месте.
— Что? — Рин
