Василиса из рода Ягинь - Кристина Юрьевна Юраш
Под сенью огромных деревьев казалось, что наступил вечер. Ветки так плотно сплелись, изредка пуская солнечные лучи то на старую корягу, то на ствол дерева, то на белый нарядный цветочный ковер, что казались крышей. В падающих лучах света роилась бесчисленная мошкара. Где-то распевали птицы, стрекотали и щебетали на разные голоса, словно устроив перекличку.
Василиса вдыхала запах леса и чувствовала, словно она вернулась домой, в избушку ягини, где прожила всю свою жизнь. Казалось, раздвинешь вон те кусты и увидишь знакомый частокол из черепов, плетень забора и услышишь детские голоса.
Но не было рядом ни ягини, ни избушки, ни черепов охранных. Не сбегались перепуганные будущие василисы под крыло ягини, услышав страшный хохот лешего в лесу.
До озера предстояло проделать долгий путь. Василиса припоминала карту, которую показывала ягиня. Если память ей не изменяет, то неподалеку пролегал старый тракт, который когда-то соединял посады. Вот только, какой посад был соединен с Красным Посадом, она не помнила. Она была не слишком прилежной ученицей.
– Слушай, а какого болибошки купца понесло старым трактом? – спросила она, пробираясь по пояс в тысячелистнике. Словно белое море он раскинулся между исполинскими лиственницами.
– У! Ругаться начала. Хороший знак! Значит, начинаешь мир познавать! – обрадовался филин.
Василиса вглядывалась в дымку белых соцветий, чувствуя, как лес начинает мрачнеть с каждым шагом. Обычный человек это вряд ли почувствует, но василиса обычно никогда не была.
– Так почему он старым трактом поехал? Его же никто не охраняет? Камни не заговаривают, на место не ставят, – задумалась василиса.
– Хороший вопрос! Может, разнообразия захотел! Или разбойников побоялся! – усмехнулся филин, когда цветочный ковер кончился, уступив место голой земле.
Здесь деревья были особо густыми, не пропуская ни лучика света.
– Старый тракт давно заброшен! Никто по нему не ездит! – заметила василиса, присев на пень.
Над ней роилась мошкара. Одна мошка прилипла к сладким после ягод губам, заставив сплюнуть на сухую землю. Остальные путались в волосах и лезли в глаза.
– Смотри, – заметила василиса, чертя посохом на земле. Он присела отдохнуть. – Вот Красный Посад. Вот Зеленый Посад!
– Ну, подумаешь, сократить решил путь! Срезать! – усмехнулся филин.
– Да, но только Зеленый Посад в той стороне! – махнула василиса рукой, безошибочно определяя направление. – Тут старый тракт, тут старый тракт… Вот тут Черный Посад, тут Белый Посад. И …
Она замерла, глядя на пересечение старых трактов.
– Послушай, – прошептала она, скорее напугано, чем радостно. – А куда ведут все эти дороги? Они же куда-то ведут? Ты гляди, они все почему-то обрываются…
– Много будешь знать, до старости не доживешь! – усмехнулся филин. – Так говорят. А мало будешь знать в детстве помрешь!
Василиса поковыляла в самые мрачные дебри.
Сразу было видно, места здесь нехоженные. Продираться приходилось через настоящие дебри. Ветки переплетались так густо, что приходилось раздвигать их посохом, прежде пройти.
– Где-то близко вода, – выдохнула василиса, видя, как в травах и корнях путаются туманы.
Ее навий взгляд, примечающий, как среди деревьев прячутся голодные навьи, смотрел сквозь гущи ветвей и кустов туда, где голубым зеркалом распростерлось озеро.
– Люблю смотреть, как девушки купаются, – усмехнулся филин.
– Потише! Это же русалки, – прислушалась василиса, слыша смех. Она шла медленно, раздвигая ветки. Где-то неподалеку слышалась завораживающая песня, плеск, шелест камышей и девичий смех. – Защекочут насмерть! Тем более их много!
– Мне всегда щекочут нервы купающиеся красавицы! – усмехнулся филин, а василиса ступила на пологий бережок. Возле самой кромки воды маячили белые тени. Казалось, деревенские девки, одна другой краше устроили игры возле воды.
И горе тому, кто так подумал.
– А чего это мы прячемся? – заметил филин, выглядывая красавиц в белых рубахах с распущенными волосами. Они бегали друг за другом, смеялись, бросали венки. Кто-то сидел на ветвях огромной ивы, что-то напевая и сплетая лесные цветы в красивый венок.
Ветки ивы покачивались, из воды появлялись головы. Со стороны и правда могло показаться, что это обычные девушки, которым не чужды девичьи радости, до тех пор, пока не увидишь странную бледность лица и голодный, чуть светящийся в сумерках леса взгляд. А вот если спиной повернуться, да ветер волосы приподнимет, так сразу ясно – нежить. Спины у них были покойничьи, разложившиеся. Было видны кости торчащие, и сердце, которое больше не бьется. Вот и прятали русалки спину за длинными волосами.
Туман крадучись наплывал, заполоняя все вокруг. Белые рубахи терялись в тумане, а василиса осмотрелась.
– Телеги не видно? – спросила василиса, высматривая купеческий скарб.
– Быстро отсюда! – прошептал филин, вглядываясь в молочный туман.
Туман действительно напоминал молоко, разлитое из крынки.
– А телега? Товары? – спросила василиса, глядя с удивлением на филина.
– Быстро отсюда! – ухнул он ей на ухо. Его голова вертелась во все стороны. – Только тихо. – Нас обманули. Нет здесь никакой телеги. Обманули нас!
– А вдруг есть? – спросила василиса, замирая на месте. – Просто в камышах?
– Вот подумай сама. Русалки любят нарядные одежды, сорочки, рубахи, ленты… Ты видишь здесь хоть одну новую рубаху? Или ленту?
Василиса присмотрелась. И правда, русалки были в мокрых старых рубахах. Некоторые из них были настолько ветхими, что, казалось им несколько веков.
– А может не взяли ничего? – спохватилась василиса, не понимая, как такое может быть. – Или …
Глава 19. Навья ты!
И тут русалка, что сидела на ветвях ивы подняла на них свои белесые глаза. Они горели на бледном лице, словно два блюдца. В тревожном полумраке, окутанном туманом, вспыхивали и другие белесые глаза.
– Скажи честно, ты щекотки боишься? – медленно произнес филин, видя этот недобрый пристальный взгляд.
– Нет, – отозвалась василиса, понимая, что их заметили.
– Я тоже не боюсь! Хотя, я могу показать девушкам место, где меня нужно правильно щекотать! – усмехнулся филин, как вдруг, словно ветер разнес новость о чужаке, русалки прекратили игру.
Они смотрели на кусты, а их глаза зловещим огнем горели в темном сумраке леса.
– Купец не соврал! – послышался голос среди русалок. Одна из них усмехнулась. – Пропустили возок разок, ну хоть бы ленточку дал. Или рубашечку. Так вот значит душенька, которую купец обещал нам!
– Смотри, с кем разговариваешь, навья, – сурово произнесла василиса. Глаза у черепа светились так страшно и ярко, что, казалось, в лесной чащобе вспыхнуло зеленое солнце. – Какая я тебе душенька! Про ваши души пришла! Нечего людей изводить!
– Ой, – спрятал голову под крыло филин. – Давай в следующий раз без пафоса, а? Я тебя умоляю! Скромненько пришли, скромненько всех убили и скромненько ушли! А?
– Нет у нас душенек! Загубили их! – послышались голоса.
– Значит, василису на нас натравил, – прошипела
