Кофе готов, миледи (СИ) - Логинова Александра

– Зря вы так, – пробурчала маркиза и залпом хлопнула бокал, не желая отставать от нас. Круто, тоже так хочу!

Разговор продолжился.

Глава 14

Я пришла в себя в своей постели, что уже, считаю, является успехом. Голова немилосердно трещала, отдаваясь пульсирующей болью в висках и взрывая искры перед глазами, а на зубах чувствовался привкус несуществующего песка из пустыни, в которую превратился мой рот. Л-я-я-я…

У кровати нашелся стакан воды, оставленный чьей-то милосердной рукой. Вспомнился анекдот про «большой бодун» и засуху. М-да, докатилась. Колокольчик для вызова слуг располосовал мне мозг собственным звоном, но пить все еще хотелось, так что придется потерпеть.

– Госпожа! – влетевшая без стука Мира бросилась ко мне и помогла сесть. – Госпожа, как вы? Что с вами случилось?

– Я пить хочу, – кое-как выдавила из себя, стараясь не обращать внимания на мигрень.

– Конечно, моя леди, – вода из графина полилась в бокал с едва ли не божественным звуком. – Могу ли я предложить вам порошок для облегчения боли?

Я кивнула. Главное сейчас не прослезиться. Бриллиант, а не девочка.

Через пол часа я смогла встать и даже умыться. Пока служанка приводила меня в порядок, я вспоминала всё, что случилось вчера.

Кажется, мы увлеклись… В голове вспыхнула картинка, как удивленная королевская чета с изумлением смотрит на попытку Роберта уволочь меня с бала, как гости перешептываются, глядя на совместный танец Кати и Ани, и как Лиза вещает о необходимости реформ в правовом поле.

Все были при деле: я сопротивлялась Роберту, девочки пытались выдать положенные танцу па даже без музыки, а маркиза весьма убедительно доказывала, что налог от земельной ренты слишком высок и попирает современное дворянское право абсолютного владения. На этом фоне затерялась баронесса Миона, тихо напиваясь на диванчике и не пытаясь шокировать публику. А я почти убедила местных, что кофе – лучший друг человека. Пожалуй, нам было весело, несмотря на настоящую разницу в возрасте, я-то была их значительно старше. Зато стресс выплеснула.

– Ругалась, кричала, непозволительно громко смеялась, смела публично унижать своего жениха, несла какую-то чушь про зерна, лезла в драку при попытке уберечь ее репутацию… – это злющий Роберт выговаривал моему вернувшемуся отцу всё, что обо мне думал. Зануда и стукач.

– Гретта, – строгость отца смогла бы приморозить меня к полу, если бы спирт в моей крови мог замёрзнуть. – Я не ожидал от тебя такого поведения. Я полагал тебя достаточно взрослой, чтобы самой себя контролировать, – горечь в словах графа заставила меня слегка смутиться. – Следуй за мной.

Конечной точкой следования стал кабинет главы дома. Граф опустился в кресло и уткнул лицо в ладони, поставив локти на стол. Плечи его слегка затряслись, и я напугалась. Не довел же его этот случай до слез?

– Отец, – неуверенно начала я, превозмогая головную боль. Уже лет двадцать ни перед кем не извинялась за пьянку, но тут, видимо, придется. Ничего, мы не гордые, извинимся. – Я не хотела, чтобы так получилась, просто девочки…

Граф поднял голову, и я увидела, что его трясет от смеха. Ничего себе! Он не сердится?

– Ох, Гретта, Гретта, ты вся в свою тётю Лилину, – отсмеявшись, граф откинулся на спинку кресла. – Та тоже первые два года балов не сдерживалась и пробовала любые напитки до того, как я успевал их перехватить. Ты по сравнению с ней еще солнышко, после приключений которого не приходится оплачивать ущерб хозяевам бала. Удивительно, что никто не пострадал.

Ну-у-у, я не девочка, норму знаю. Хотя и не ожидала, что молодой организм так быстро наклюкается. Надо будет подкорректировать свое знание под это тело.

– Обычно Лилина после четырех бокалов шла играть в «Вист», после семи – в «Мушку», после одиннадцати – отлавливала какого-нибудь незадачливого барона и требовала с него партию в «Фараона». Однажды она умудрилась проиграть целое состояние, так что твоему дедушке пришлось продать всех породистых скакунов, чтобы выплатить долг, и отдать несколько отличных щенков борзых. Мне тогда еще качественно перепало за то, что не уследил, а Лили быстро нашли жениха, – ностальгирующе улыбаясь, закончил граф.

А я мысленно потерла лапки. Правильно, я – золотце, а не дочь, мне всегда так родители и говорили. До того, как узнавали весь объем прегрешений. Вот и сейчас следует медленно и неспешно перебирать ногами в сторону двери, на ходу улыбаясь и сыпя заверениями, что такого больше не повторится, да-да, я буду держать себя в руках. Я уверена, что ему понравится, но лучше не рисковать.

На выходе из кабинета в меня едва не врезался лакей, принесший письмо его светлости. Ух, ёлки-палки, пора валить!

В три прыжка, как молодой сайгак, я добралась до своей комнаты и захлопнула дверь, закрыв ее на внутренний замок. Как раз вовремя, ибо в следующую секунду дом сотряс рык: «Гр-р-р-етта!!!». Ух, не знала, что господин отец так умеет.

Отвернувшись от двери, я увидела квадратные глаза Миры, которая приводила в порядок мое бальное платье. Прижала палец к губам и сделала осторожный шаг от двери. Очень вовремя.

Бум! В дверь врезался чей-то кулак.

– Маргарет, открой! Что значит «покупка новых плантаций»?!

Еще шаг назад. Главное, чтобы ни скрипа, ни звука.

– Маргарет! Отрой сейчас же! На кой черт вы арендовали корабль?!

Рука тянется поддержать сползающую на пол от беззвучного хохота Миру.

– Маргарет! Ты с ума сошла лично нанимать матросов?! Клята черного ты будешь проверять каждого на профпригодность!

Мира уже просто всхлипывала, закусив зубами подушку, а я аккуратно пятилась к окну, нащупывая рукой перевязь от тяжелых портьер.

– Ладно, Гретта, милая, я понимаю, ты нашла новых подруг, вы повеселились и решили немного покутить, но… Подожди, какое строительство предприятия?!

За дверью взвыли как от зубной боли, а здесь выли от смеха. Я же торопливо задергивала шторы. Дома никого нет, совсем никого, ищите вашу Гретту в другом месте. Здесь только приведение – вон оно, на полу подвывает и трясется, и домовой – следит, чтобы солнце не навредило комнате. Помолчали.

– Гретта, – уставшим голосом произнес граф, и я могла поклясться, что он массирует себе виски. – Ты не можешь распоряжаться деньгами, составляющими твое приданное. Да, они являются своего рода частью наследства в прискорбном случае, но тебе следовало подождать хотя бы моей смерти. Маркиз Сатор сейчас негодует вместе со мной. Как вам вообще пришло в голову затеять это… это… что это вообще? Зачем тебе это, доченька?

– Приумножение богатства рода, батюшка, – тихонько ответила я из-за двери.

– Зачем? – недоуменно откликнулся граф, кажется, уже остывший от своей эмоциональной вспышки. – Разве тебе недостаточно средств? Я открою счет в банке на твое имя, чтобы ты могла купить себе все, что захочешь. Зачем тебе это дело?

– Потому что это интересно, пап. А еще очень вкусно, я тебе гарантирую, – я не выдержала и приоткрыла дверь, чтобы видеть собеседника. Уставший и как будто разом постаревший граф сидел на полу рядом с моей комнатой и смотрел на меня всё понимающими, но грустными глазами. Мне стало неловко, и я тихо погладила его по плечу. Тепло пожилого мужчины откликнулось легкой болезненностью воспоминаний о моем собственном отце, который тоже многое мне прощал. И верил в меня.

– Хорошо, дочь, – сдаваясь, сказал граф, и тяжело поднялся. – Я дам тебе необходимую сумму, чтобы ты воплотила свою задумку. Только умоляю, ради милосердного Мира, советуйся со мной! И не пытайся больше принимать необдуманных финансовых решений, тем более в отношении тех денег, которые твои только по новому закону, без фактического владения.

Гхм, как же он будет удивлен.

– Гретта!!! – в ту же секунду новый крик потряс дом, и я опять в два прыжка очутилась за родной дверью. Господин отец, которого я без раздумий эвакуировала из коридора, ошарашено моргал, привыкая к полутьме комнаты.