Стажёр в Министерстве Магии - Юлия Шеверина
Это было новостью.
— А я? Есть какая-то опасность для меня?
— Нет, — она посмотрела на Жоржа, — никакой опасности нет. Просто ты... скажем так, очень во вкусе вампиров.
Звучало не очень. Даже очень не очень.
Хотелось узнать побольше о вкусе вампиров. Но ведьма прикрыла свои сияющие глаза. Теперь Феликс уже знал — в таком состоянии она отвечать не будет. И лезть к ней не надо. С сожалением он открыл отложенную книжку. Почитал с пару часов. Главы давались тяжело. Голова гудела.
Когда Зинаида открыла глаза, он обрадовался. Сделал вид, что продолжает усердно читать. Коллеги перекинулись парой малопонятных фраз, Жорж предложил чаю. Феликс с радостью согласился.
Вот так, за чаем, он продолжил собирать информацию о загадочных вампирах.
— А кто такая, — Феликс отхлебнул чай с равнодушным видом, — эта Йелдыз? И что за имя такое?
Жорж встрепенулся.
— Йелдыз — легенда! — молодой маг даже закатил глаза, говорить об этой прекрасной женщине ему явно было в удовольствие, — никто не знает, сколько ей лет. Но в курсе Истории Магии мы изучали редкие источники, — выпалил он, — по ним видно, что она непонятно сколько раз меняла ход истории! — а дальше он раскрыл корни своего восхищения, — я писал курсовую о том, как она сперва помогла в походе Бату Хану, а после, когда он отверг ее любовь, принесла победу русскому князю.
Жорж углубился в детали, рассказывая подробнее о своём студенческом исследовании. Историю Жорж любил горячо.
— А что за имя у нее? — Феликс понял, что вопросы падают на благодатную почву. Ответы, большие и подробные, уже колосятся на горизонте ответного поля.
Зинаида Николаевна в разговор не вмешивалась. Хотя Жорж давно перешел границы допустимого разглашения информации в своем рассказе.
— О, Йелдыз — древнее имя. С татарского переводится — «звезда», — ответил Жорж, — вообще у татар все имена что-то значат. Например Динар — значит «золото».
— Aurum potestas est(****). Их имена старше наших, древнее. — добавила Зинаида, — в них есть сила.
Заранее они договорились о порядке действий во время остановки в Бугульме. Решили, что Зинаида заберет кулон и выйдет на перрон. Встретит посланника и отдаст посылку.
Когда ожидаемый город замелькал за окном, члены команды оделись и в полной собранности стали ждать остановки поезда.
— Ааааааа, — послышался нарастающий детский крик, полный ужаса и животного страха.
Зинаида подалась в сторону двери. Жорж рывком открыл её. Они оба выглянули в коридор. Феликса отодвинули за спину, но быстро расступились и расслабленно сели на место. Феликсу стало видно, что происходит. А именно — ничего.
— Шакира, сейчас же вернись! — угрожающе звала на бегу мама (определенно, это была именно мама) уже знакомую всем пассажирам этого и трех соседних вагонов юную бестию, — срочно возвращайся! Нужно одеваться и выходить! Что, домой совсем не хочешь? Дальше поедем?
Бестия прекрасно знала: мама — не дед, терпеть не будет, на расправу скора и безжалостна. Потому неслась по коридору с удвоенной скоростью, разгоняясь все больше, определенно планируя ехать дальше. Возможно, аж до самого Челябинска.
«Ох уж эти древние татарские имена!» — подумал Феликс.
Девочка долетела до каморки проводника, но тут на ее пути оказалась девочка-подросток. Одетая в обычные синие джинсы, белый топ, открывающий широкую полоску загорелой кожи на животике, и белые туфельки с округлыми носами.
Единственным ярким пятном в ее одежде была крошечная красная сумочка на тонком кожаном шнурке, лежащим поперек груди.
«Мы только что остановились, видимо новые пассажиры садятся в поезд», — подумал Феликс, глядя, как мама догоняет, хватает и уносит визжащую обладательницу редкого татарского имени и торчащих в стороны косичек.
Феликс проводил их взглядом, обернулся и вздрогнут от неожиданности. Девочка-подросток стояла уже у соседнего купе. «И как она подошла ко мне? Так бесшумно?»
Теперь, когда она была рядом, стало очевидно, что Феликс здорово ошибся с возрастом. Девушке было около двадцати.
«Может, даже ровесница».
Девушка показалось гораздо младше в первую очередь из-за роста — на две головы ниже Феликса, и, конечно, из-за своего хрупкого, почти детского телосложения.
Маленькая и стройная, она казалась ребенком. Короткие шелковистые волосы редкого цвета жидкой платины подсвечивались лампами, как божественный ореол или золотистый нимб, которым художники прошлого так любили украшать головы святых старцев на своих полотнах.
Она сделала шаг в его сторону. Но, будто в нерешительности, остановилась. Начала откровенно рассматривать его.
— Мешаю пройти?
— Нет, — она подняла на него большие серые глаза, опушенные густыми и короткими, как конская грива, чернейшими ресницами, — я уже пришла.
Он смотрел. Смотрел и не смог отвести взгляд от этого серого мрамора, будто покрытого черными трещинами. Сквозь эти трещины на него смотрела чернота вселенной. Хотелось стоять так всю свою жизнь.
Но мгновение и она подошла к нему близко. Так близко, что он почувствовал тепло ее кожи.
Девушка растянула по-детски пухленькие губы и показала короткие, вровень с остальными зубами, клыки. Клыки не человеческие, а скорее акульи, идущие от основания до острого кончика под углом, образуя почти правильные треугольники.
Паника накрыла Феликса. Захотелось сбежать, прыгнуть в проем купе за спиной, захлопнуть дверь и перекреститься (вспомнить бы — как именно?). Но он не мог двинуться, не мог оторвать взгляда от ее губ, за которыми скрывалось что-то нечеловеческое.
— Какой сладкий мальчик, — она встала на цыпочки, потянулась к его шее и вдохнула воздух у самого его уха. Добавила шепотом, — не хочешь дать мне то, что я хочу?
Ситуацию спасла Зинаида. Она положила свою легкую руку Феликсу на плечо. Он сразу почувствовал себя гораздо лучше. Понял, что, наконец, способен двигаться и говорить. Хотя лучше бы и дальше не мог.
— Для меня честь приветствовать вас, Йелдыз Хатун, — сказала ведьма.
Феликсу захотелось сесть. Лучше — прилечь на кровать. Желательно — подальше отсюда.
Жорж осмотрительно втащил Феликса в купе и осуществил его желание — положил на кровать.
— Что происходит? — шепнул он Жоржу.
— Не бойся, — сказал он фразу, после которой желание незаметно лежать удвоилось, — она чувствует страх. Она тебя дразнит. И ещё, она тёплая, почувствовал? Вампиры тёплые, когда сытые. Сытые не нападают. Ты стажер в Министерстве. Так что трогать тебя не будет. Ну, — он задумался, —
