Боро Мэй - Алла Алая

Кахэ, до сих пор молчавший, похлопал Эль по руке:

– Спасибо вам, мисс, вы нам очень помогли, не будем вас больше задерживать, спокойной ночи, – и он поклонился, намереваясь уйти.

– Подождите, селе, что случилось? Почему это так важно для вас?

Боро переглянулся с Кахэ и достал из кармана бумагу с описанием ритуала.

Эль внимательно прочла его и удивленно подняла глаза на Боро:

– Это призыв сущности с отрицательной магией и, похоже, неимоверной силы! Само заклинание написано на эльфийском, но от заклинания призыва феи отличается кардинально, лишь одна фраза та же, вот, смотрите, вот тут: «Мие леф бру тиано», это означает, будь мне во всем подвластна.

Эль начала осознавать, что так волнует Боро и Кахэ.

– Скажите, это имеет отношение к пропаже Иени? – она с надеждой смотрела на Кахэ.

Тот кивнул, а Боро произнес:

– Прямое, Эль, и к пропаже предыдущего Ректора, Тавера, тоже.

– Вы считаете, что такая сущность может разрывать связь с Оком Маора? – Эль начала заметно волноваться.

Боро неуверенно кивнул:

– Не знаю, но учитывая силу призванной сущности, и ваш рассказ, Эль, невероятное становится возможным.

Кахэ решил все-таки объяснить девушке все, что они с Боро придумали.

Рассказ показался ей вполне реальным. И если добавить к нему призванную сущность огромной силы, то мозаика начинала складываться.

– Итак, – есть маги с разорванной связью, но обладающие выдающимися способностями. Они, видимо, вербуют в свои ряды новых сторонников и, при удачном стечении обстоятельств, призывают сущность некоего почившего много лет назад мага темных стихий огромной силы. Эта сущность, по приказу призвавших его магов, рвет связь с Оком Маора у нужного им мага. На сегодняшний день мы знаем о пятнадцати, как минимум, случаях такого разрыва. Возможно и более. Вопрос: для чего? – Боро посмотрел на Кахэ и затем на Эль.

Кахэ пожал плечами:

– Это просто, друг мой. Они не хотят быть в кабале у Маора. Борцы за свободу, мать их.… О, простите, Эль, за грубость.

– Какие бы ни были у них цели, это страшно, потому что они не останавливаются ни перед чем. Вспомните публичный дом. Там погибло восемь человек, и еще несчастный швейцар завис между жизнью и смертью, – Эль было грустно, тревожно, она обхватила себя за плечи и села на диван с безнадежностью в глазах.

Первым порывом Боро было подойти и обнять ее, согреть, успокоить. Но он только покачал головой, скорее сам себе, говоря, нет.

Кахэ с участием посмотрел на Эль, вздохнул, и, подойдя, сел рядом.

– Мы справимся, Эль, не отчаивайтесь, в любом случае я и Боро сможем вас защитить.

– А другие? Сколько еще магов они переманят на свою сторону? Вам сказали, что я слышала и видела сегодня в кафе? – вдруг вспомнила девушка.

– Да, Боро мне говорил, и я считаю, что вам очень повезло остаться незамеченной.

– Я не знаю, господин Кахэ, меня засекли, но смогли ли они считать ауру, я не могу сказать, – встревожено ответила Эль.

Боро с Кахэ переглянулись.

– Ну, тогда будем осторожнее. Старайтесь не выходить одна в город. При любой опасности сожмите амулет, он перенесет вас к нам. А сейчас, постарайтесь уснуть, уже далеко за полночь, – пожелав ей спокойной ночи, Ректор и Боро ушли.

***

Ранее утро огласилось воплями приехавшей Лессы. Она ворвалась в комнату Эль, как маленькая рыжая белка, сразу начав с расспросов о своем любимом Иени. И, поскольку ничего хорошего Эль ей сообщить не могла, вопли радости тут же сменились рыданиями и причитаниями. Чтобы остановить потоки слез, Эль пришлось применить успокаивающее заклинание, после которого Лесса уснула.

Эль оставила подругу у себя, а сама побежала к Крону и Биги. Решить сама, что делать с Лессой, она была не в силах.

К удивлению Эль, мальчишки еще спали, и на стук промычали что-то типа «приходи попозже». Топнув от отчаяния ногой, она побежала к Ректору.

– Поймите, с ее темпераментом, Лесса поднимет на уши всех. Но держать язык за зубами она не умеет, поэтому ничего нельзя ей говорить! – Эль была взволнована. Она ходила из угла в угол по кабинету Кахэ и заламывала руки.

– Да, есть проблема, – согласился Кахэ, – но не сажать же девушку под замок, в самом деле! Ее нужно чем-то занять, и, самое главное, не дайте ей понять, что вы от нее что-то скрываете. А занятие мы ей придумаем какое-нибудь. Вот, кстати, сегодня приедут к вечеру еще около тридцати новых студентов, пусть она посидит до вечера на факультете, оформляет их документы.

На том и решили. Пока Эль разбиралась с Лессой, Кахэ вспомнил, что хотел запросить разрешение на доступ к архиву Маора. И поскольку ему нужно было постоянно находиться в Академии, он написал прошение на Боро. Потом подумал, посомневался и включил в запрос Эль. Хотя, он не давал и пятидесятипроцентной вероятности, что им разрешат.

– А помнишь, у нас четверых пропали поисковые маячки? – спросила Лесса, когда они с Эль шли уже по новым коридорам в поисках факультета Темных Стихий.

– Да, а что? – Эль совсем не хотелось говорить с подругой на эти темы.

– Как ты думаешь, зачем их у нас украли? – не унималась Лесса.

– Не знаю, пусть это выясняет Ректор, а нам с тобой еще дел кучу нужно переделать, – отмахнулась Эль.

Но сама задумалась. А ведь Лесса права, они совсем забыли. Пропажа маячков осталась тайной. Ни Боро, ни Кахэ даже не вспомнили об этом маленьком инциденте. Оставив Лессу на факультете, Эль решила заглянуть к тетушке Фрое. Это была старая волшебница, травница, она отвечала в Академии за одежду и обмундирование студентов и преподавателей, и она же следила за поисковыми маячками. Эти маячки были сделаны на случай, если студент загулял, и его долго не могли найти. Тогда спускались к тетушке Фрое, и она находила бездельника по маячку. Эль разумно предположила, что тетушка может отследить сейчас, где находятся их маячки, которые пропали.

Конечно, характер тетушки Фрои был сложный. В силу своих лет и опыта работы со студентами, она всех считала хулиганами и бездельниками, постоянно ворчала. Эль решила задобрить старую волшебницу коробочкой конфет, которую прихватила с собой.

Только открыв дверь, Эль уже слышала старческое брюзжание:

– Вы только посмотрите, какие дыры! Как же можно так неаккуратно носить казенные вещи! Вот хулиганы! Точно напишу докладную Ректору Академии, пусть принимает меры! Штрафовать надо за такое! Да-с, штрафовать! – разговаривала сама с собой тетушка, разбирая вещи, предназначенные на списание.

Эль вошла, постучав, и теперь стояла