Остров Колдунов - Ольга Белошицкая
Тэйн вспомнил о своей илломайнской находке, стремглав бросился в шатер и с трудом отыскал ножны с мечом среди груды развороченных циновок. Джерхейн с Вельгом были уже в конце улицы, когда он нагнал их.
Разбой на улицах продолжался, степные наездники безумствовали, и только зеленые шийяры, предусмотрительно прихваченные Джерхейном, позволили им беспрепятственно выехать из города. Мальчишка увел их к главной торговой дороге, утверждая, что если ехать без остановок, к утру они будут в следующем городке ахтамарского кольца, а там до самой столицы — рукой подать. Какое-то время они скакали галопом, периодически оглядываясь на пылающий позади город. Тэйн усиливал зрение, вглядываясь в темноту и пытаясь разглядеть погоню, но только после восхода ночного солнца он убедился, что их не преследуют.
Его еще долго лихорадило — всплывали картины пожара и резни на улицах. Никогда еще ему не приходилось сражаться против людей — только против тварей. Иллары святы… Только благодаря боевому опыту Джерхейна они выбрались из города целыми и невредимыми. С этого момента задание островитян перестало казаться ему простым и безопасным. Похоже, Кимр лучше знал, что именно им предстоит, когда настаивал на осторожности и скрытности.
Ему еще ни разу в жизни не приходилось убивать людей. Против илломайских тварей он всегда применял кэн-ли — существовало множество способов сбить тварь в атаке, замедлить ее движение, парализовать и уничтожить. Небесный Огонь, Смерч — удар движущегося воздуха, Булава, используемая горнодобытчиками для разрушения породы, или Клин — та же Булава, только узконаправленная, или Молот в кузнечном деле, были не менее опасными и разрушительными, чем человеческое оружие. Проще и эффективнее было бы сбить бандита Небесным огнем или тем же Молотом, думал он, так проще и привычнее, но применить кэн-ли против человека… Все его естество противилось этому. Иллары созданы, чтобы защищать людей, а не уничтожать их.
Он догнал Джерхейна, ускакавшего далеко вперед.
— Я буду тренироваться на каждой стоянке. Как можно больше, — и, видя, что Джерхейн не удивляется и ни о чем не спрашивает, добавил. — Если мы опять попадем под налет, от меня будет больше пользы.
Джерхейн молча кивнул.
— Ты что, с ума сошел? — вскинулся только что подъехавший Вельг, который прекрасно слышал его слова. — А если ты кого-нибудь убьешь? Ты же слышал, что говорил Кимр…
"Понесло", — мрачно подумал Ройг. Иногда Вельга пробивало на обличительные речи. Стиснув зубы, он смотрел вперед, на дорогу, не собираясь отвечать. Джерхейн, у которого имелось свое мнение и об островитянах, и об илларах, слушал его с хмурым сосредоточением на лице, а когда Вельг стал повторяться, оборвал его:
— Слушай, заткнись, а?
Не выполнить приказ аш-чи Вельг не мог. Оскорблено замолчав, он вернулся в арьергард их маленького отряда.
13. Хозяин музыкальной лавки
(Сезон Ветров, Ахтан, Ахтамар)
Ахтамар пришелся им по душе. Им — это Джерхейну и Ройгу, да и Кири, пожалуй. Вельг не переставал ворчать: со дня резни степных наездников он пребывал в хронически плохом настроении. По столице ползли слухи о многочисленных дерзких нападениях одного из самых сильных кочевых племен на окраинные городки Сухого моря. Джерхейн, болтаясь из одной трайты в другую, успел собрать немало жутких историй о жестокости степных кочевников. Насмешливо поглядывая на испуганное лицо Вельга, он со смаком пересказывал кровавые подробности налетов, в результате чего Вельг вспыхивал и принимался грозить бандитам всеми карами Прародительницы.
Ахтамар сильно напоминал Ройгу родной Эргалон — те же яркие цвета, оживление, пестрые толпы народа, бродячие музыканты, торговцы из разных стран, красивые женщины, множество веселых и чумазых ребятишек. Разве что некоторый налет варварства и вульгарности портил эту греющую сердце похожесть. Довольно скоро они привыкли и к уличным дракам, после которых стража отволакивала трупы к городской стене, засыпая песком кровавые лужи, к шумным пьяным оргиям в трайтах и тихим грабежам на вечерних улицах. Эргалон был цивилизованнее и утонченнее. Эргалон был старше и мудрее, спокойнее и благополучнее Ахтамара. Даже Джерхейн, у которого не получалось равнодушно проходить мимо уличных потасовок, и который с удовольствием вмешивался туда, куда считал нужным вмешаться, осуждал ахтанского шаха за неумение навести порядок в собственной столице.
В конце концов именно Вельг отыскал Керина, хозяина нужного им артефакта, несмотря на то, что все они с утра до ночи бродили по музыкальным лавкам. Вельг догадался заглянуть в святилище Илбара, под покровительством которого находились все люди искусства, встретиться с главой карны Арфы и разузнать о нужном человеке. На четвертый день обитания в столице они добрались, наконец, до маленькой лавчонки на краю города, расположенной в похожем на шатер одноэтажном домике. Джерхейн потоптался у входа, вспомнив, что в небогатых домах комнаты освещались уже знакомыми вонючими палочками в блюде с водой, поморщился и, наконец решившись, первым сделал шаг вперед.
Владелец лавчонки оказался невысоким толстым человечком неопрятного вида. Редкие черные волосы, в которых запутались какие-то подозрительные опилки, сморщенная загорелая кожа, нос-клюв, чрезвычайно немытая шея и руки производили убогое впечатление, но, несмотря на общую замызганность, одет он был богато, в новый роскошно расшитый шийяр, на широком кожаном поясе которого по последней ахтамарской моде болтались драгоценные бусы. У Тэйна перехватило дыхание, как только он разглядел их. Самая крупная бусина представляла собой искусно ограненный небесно-голубой кристалл, внутри которого светилась серебром маленькая, свернувшаяся тугими кольцами змейка — урд — знак «Жало».
Вельг незаметно отвел Джерхейна в сторону, тихо объяснив ему, что именно висит у этого типа на поясе. Ройг, чтобы отвлечь внимание, заговорил с хозяином лавки. Тот с готовностью представился, предложил свои услуги и стал расхваливать висящие на стенах музыкальные инструменты. Тут были и те, которые он немного знал и даже мог извлечь из них нехитрую мелодию, попадались и такие, о которых он понятия не имел, не только как играть на них — как правильно в руки-то взять. В итоге он остановился на вишве, со знанием дела проверил корпус, пробежался пальцами по струнам,
