Злодейка в деле (СИ) - Черная Мстислава

Хан Таш выходит на арену первым. Меча у него нет, варвар сжимает хищно скошенную саблю. На поясе в ножнах относительно короткий клинок, а на ноге закреплён нож, хан оружие не скрывает.

Зрители на трибунах стихают. Столько оружия —  не по правилам. Да и сам факт, что на арену вышел исконный враг, разоритель южных деревень и городов, уже настораживает и пугает.

Феликс появляется вторым, и у него из оружия только меч.

Прежде, чем бой начнётся, я делаю то, что для императорской принцессы категорически недопустимо. На публике я должна быть беспристрастна, но я срываю с волос бант, лента распускается и я бросаю её на арену.

—  Мой рыцарь!

Меня слышат все.

Феликс не подводит, ловит ленту в воздухе. Приподняв ленту над головой, Феликс кланяется мне, затем повязывает ленту на рукоять меча.

Зрители приветствуют мой жест одобрительными криками. Хан бросает на меня ненавидящий взгляд.

—  Кресси, это весьма опрометчивый поступок, —  в голосе императора зимняя стужа.

Хах, он ещё не знает, какой приказ я отдала…

Глава 9

Я склоняю голову к плечу. Пока я сидела тихо, была эгоистичной, но послушной дочерью, отец смотрел на мои выходки сквозь пальцы, иногда даже поощрял и ловко выкручивал мои капризы себе на пользу. Но стоило влезть в дела государственные, как снисходительность и терпение куда-то испарились.

Чую, меня впервые в жизни ждёт выволочка.

С одной стороны, папа прав — я перешла черту. Правит император, но никак не принцесса, четвёртая в очереди на трон. С другой стороны, я знаю, чем завершится папино правление —  скорой гибелью всего рода. И видение пришло строго в ответ на его решение. Что же, мне есть, что сказать его величеству.

—  Я бы поспорила, — я поднимаю ладонь и машу, приветствуя зрителей.

—  Принцесса, —  зачем-то влезает Олис, —  хан Таш великий воин. Естественно, он победит. Проигрыш рыцаря, которому вы столь откровенно отдали предпочтение, будет выглядеть… как и ваше поражение, тем более хан на правах победителя присвоит вашу ленту. Его величество слишком добр к вам, чтобы сказать открыто.

И папа… не возражает!

Я даже на миг застываю, поражённая открытием. Спохватившись, я взмахиваю ещё пару рах, и только потом опускаю руку, опираюсь запястьем о бордюр.

Мне всегда казалось, что Олис изгой. Для меня он действительно был изгоем, братьями я считаю только Тери и Лёка. Но ведь отец… выделял меня, как девочку. Между Тери и Лёком различий не делал, был одинаково строг и требователен. К Олису, получается, он относился также как к старшим братьям, а я не замечала в своей слепоте?!

Сейчас не важно…

Хан наносит удар, Феликс блокирует. Оба расходятся и начинают медленно двигаться по кругу.

—  Кресси, может быть, присядешь? —  окликает папа.

—  Да нет, насиделась, —  я “включаю дурочку”.

—  Кресси…

Я игнорирую.

Как бы я ни уверяла себя, что Феликс взрослый мальчик, далеко не хлюпик, участвовал в разных передрягах, знает, как сражаются степняки и сможет о себе позаботиться, мне всё равно за него тревожно. Я уже привыкла считать его своим и совершенно не хочу терять.

Степняк бьёт саблей по арене, вздымает тучу песка —  хочет запорошить глаза, ослепить.

Феликс атакует, но хан успевает подставить короткий клинок. Я сама не замечаю, как стискиваю ограждение.

Быстрый обмен ударами, и противники расходятся. Феликс свободной рукой держится за плечо —  ранен. Я не понимаю, почему он не покрылся чешуёй, хотя бы под камзолом…

А ещё Феликс прихрамывает на левую ногу.

—  Кресси, —  миролюбиво начинает Тери.

Брата я тоже игнорирую.

Удары мечей, и теперь хан получает порез, да ещё и на горле. Фелик зацепил лишь самым кончиком меча, прочертил царапину, артерию не достал. Но даже так ранение смотрится эффектно. Хан делает шаг назад, не выпуская клинка, проводит тыльной стороной ладони по шее, рассматривает кровь и что-то говорит, не расслышать.

И снова противники сходятся, Феликс теснит хана, больше того, Феликсу удаётся выбить клинок и отбросить к самому краю арены. Хан выхватывает нож, но лишь пропускает удар и получает ещё один порез, ниже локтя.

Зрители приветствуют успехи Феликса восторженным рёвом.

—  Да что он творит?! —  император откровенно зол.

Как же выкрутиться и сказать про шамана и кость? Олис и императрица так досаждают…

Хану удаётся контратаковать, колющий удар приходится под рёбра. Зрители ахают. Феликс от удара падает. Но перекатывается и легко встаёт, успевает заблокировать следующий удар. Отделывается дырой на камзоле. Наконец-то выпустил чешую, да? Догадку подтверждает хан —  вместо того, чтобы продолжать, он отступает и даже что-то то ли спрашивает у Феликса, то ли просто говорит.

Бой затягивается, и это плохо —  я не знаю, кто из двоих выиграет состязание на выносливость.

Феликс атакует, хан же, оскалившись, повторяет приём с песком, но в это раз туча поднимается противоестественно огромная. Песок кружит, словно на арене завертелся маленький смерч. Почему не оседает?! А хан шагает прямиком в пылевое облако, исчезает в нём. Словно сам разлетается на миллионы бурых песчинок.

Облако накрывает Феликса.

—  Что это?! —  спрашиваю я.

Ни папа, ни братья мне не отвечают. Я бросаю один короткий взгляд за спину. Кажется, Лёк и императрица удивлены, остальные —  нет. Либо держат лицо. Либо императрица притворяется удивлённой.

Я силюсь рассмотреть в круговерти песка хоть что-то.

Видимо, поняв, что противника не проткнуть какой-то железкой, хан применил способности Теневого демона.

Медленно, слишком медленно, песок оседает. В редеющей туче проступает силуэт бойца, сжимающего в правой руке меч, а в левой —  саблю. Победитель, кем бы он ни был, определён. Тело поверженного противника лежит у его ног.

Зрители стихают.

—  Хорошее поражение, не позорное.

—  Вы слишком торопитесь, ваше величество, —  фыркаю я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Пыль оседает, и трибуны взрываются приветственными криками, в которых тонет возмущённое:

—  Как он посмел?!

—  Я приказала.

—  Крессида?!

Я совершаю ещё один совершенно неприличный для принцессы жест —  открыто посылаю Феликсу воздушный поцелуй.

Феликс переступает через тело хана, подходит ближе к трибуне, театрально опускается на одно колено. Захваченную саблю Феликс бросает в песок, как трофей. А вот меч приподнимает рукоятью вверх. Моя лента окрашена кровью и выглядит не слишком эстетично, но это теряется в общем действе —  Феликс приподнимает её и склоняет голову.

—  Ваше высочество принцесса Крессида Небесная, моя победа принадлежит вашей славе.

Чудно… А ведь таким манёвром и моя репутация поднимается в глазах простолюдин.

—  Слава!

—  Слава принцессе!

О, уже подхватили.

Ящерка —  моё лучшее приобретение.

—  Любой посягнувший на империю будет втоптан в пыль. Благодарю за образцовую службу, моя рыцарь.

Зрители в восторге. Феликс поднимается, чтобы уйти, а я, помахав, отступаю от бортика ложи. Остаётся финал турнира —  Лазурная церемония.

—  Принцесса Крессида, —  Олис говорит тихо, и от того, чтобы его услышать, невольно приходится напрягаться. —  Недавно вы упоминали, что причиной поединка хана Таша и вашего рыцаря стали оскорбления, которые хан позволил себе в отношении вас, как леди. Но только что вы недвусмысленно обвинили хана в посягательстве на империю. Больше того, вы не только взяли на себя вручение победителю лазурной ленты, но и отдали рыцарю приказ, прямо противоположный ясно высказанной воли его величества. Кем именно вы себя полагаете, принцесса, владычицей империи? В ваших глазах нет не только императрицы, но и императора? Что же вы так скромно, требуете всего лишь ленту. Требуйте императорскую корону.

Ха! Пусть и слегка завуалированное, но это самое что ни на есть прямое обвинение в желании узурпировать трон. Ладно бы просто слова, они явно упали на благодатную почву —  уж очень внимательно на меня теперь смотрит отец.