Счастливое Никогда. Уютное Нигде (СИ) - Бреннер Марина

- Жди, лимбрий. - буркнула девушка - Может, и попрошу. А может, и нет...

И внезапно ее озарило! Она ведь может спасти город! Ее город, ее дом, ее Королевство! Так просто! Ну да, как ей не пришло это в голову сразу?!

Меридит села, все еще придерживаясь за шерсть.

- Элиджар, поворачивай назад! - крикнула она, давясь морозным воздухом и восторгом.

"Зачем?"

Он остановился, мотнул хвостами и повернул голову вбок. Нехорошо прищурился.

- Я все придумала! С ним можно договориться! С драконом! Представляешь, КАКУЮ защиту получит Брангдор, если я...

И тут произошло что - то странное. Яростное, сравнимое с порывом ветра, либо с потоком вырвавшейся воды. Принцесса и сама не поняла, что вышло, но миг и...

...она лежала на снегу, разметав руки и волосы, перемешавшись с белыми хлопьями, прижатая к твердой земле широкой звериной лапой.

Когти, выдвинувшиеся из мягких пушистых чехольчиков скребнули слегка по груди, возле горла, грозя пропороть нежную кожу, выпустить наружу рубиновый поток крови.

Рубиновый мед с запахом и вкусом мокрого железа мог бы окропить снег и расцвести розами, нежными и прекрасными.

- Ты чего? - удивленно выдохнула Меридит, положив руку на лапу, подбирающуюся к ее горлу - Элиджар, ты сдурел?

Глаза, металлические, яркие, ледяные, заглянули прямо вглубь, замораживая душу.

В висках стукнуло. Но не как всегда - мягко и неназойливо, а резко и больно.

"Я вот думаю, принцесса..." - в голове зашипело так, как будто из черепной коробки вынули мозг и наполнили ее фруктовым перебродившим сидром - "Сейчас или потом открутить тебе башку? Наверное, лучше сейчас, пока ты не раздвинула ноги перед драконом? Или еще перед кем - нибудь, якобы во имя спасения Брангдора. Ты же ЭТО придумала? Славная мысль! И главное - потрясающе оправданное блядство. Принцесса Брангдора не шлюха. Вся ее ебля - во имя спасения? Так? Ведь так?"

- Пошёл ты! - она крутнулась в снегу, тщетно пытаясь вырваться - Ты мне не указ, я сделаю, что посчитаю нужным! Это единственный выход! Да послушай же ты!!!!!!!!!!

Лапа надавила сильнее, в груди что - то мелко хрустнуло. Меридит разозлилась окончательно.

- ПУСТИ, СВОЛОЧЬ! Ты мне... НИКТО! Никто и звать тебя никак! Хоть тысячу меток поставь, все равно! Пусти, я сказала!

Он выпустил ее. Выпустил резко и внезапно, будто потеряв интерес. Всякий интерес.

...Дома они молчали, не поднимая больше скользкой темы, но каждый из них думал и думал об этом.

То, что предлагала принцесса, было выгодно всем. И невыгодно никому. Ей же самой в первую очередь.

И поэтому ли, а может и по какой другой причине, а только сейчас она молчала, уткнувшись в грудь Элиджара лбом, коротко вздыхая и встряхиваясь всем телом. Оборотень думал, что девушка будет плакать или еще хуже - хныкать, щуря глаза, хитро и лицемерно.

Однако принцесса молчала и он всем существом своим осознал, НАСКОЛЬКО ей сейчас больно и неуютно самой. Когда сильно больно - плакать не тянет, слезы замерзают и застревают внутри колючими иглами и колят, колят, колят сердце...

- Меридит, иди сюда. - он приподнял девушку подмышки - Все, хватит. Перестань. Не беспокойся и не придумывай ерунды. Хорошо?

Она вздохнула, нервно и рвано, так дышат звери с перерванным горлом, когда пытаются глотнуть побольше воздуха и продлить хоть на миг затухающую в них жизнь.

- Я не шлюха, Элиджар.

- Я знаю.

- И ты мне НЕ НИКТО.

- И это знаю. Ты мне тоже.

Лимбрий поднял на руки хрупкое, худенькое тело. Невероятно, сколько боли смогло оно в себя вместить! Всему есть предел, даже сверхпрочный сосуд когда - нибудь не выдержит и лопнет. То, что находится в нем, хлынет наружу стремительным потоком и уж тогда берегитесь все, кто окажется на его пути.

- Давай не будем мучить друг друга? - он коснулся губами ее волос, скользнул к виску и щеке - И успокойся, хорошо? Не неси ерунды, принцесса. Разреши мне заботиться о тебе. Просто разреши.

- Он вернется, Элиджар. Я даже не понимаю, почему его до сих пор нет еще... Если все наши предположе...

Оборотень закрыл рот Меридит поцелуем просто, чтоб не слышать той ереси, которую болтал ее язык. Ему вдруг стало мерзко и горько от тех слов, которые грязной массой текли из ее рта. Как будто и не принцесса стояла сейчас здесь, и не молодая мать, и не девчонка - трогательная, напуганная, но все - таки кинувшаяся на выручку зверю, попавшему в капкан, а дешевая городская шлюха, решающая свои вопросы с сутенером: хрипящая, наглая и спорящая из - за каждой монеты.

Словно они шли назад.

По сожженному то ли кратурами, то ли драконом мосту.

Шаг. И еще шаг. И еще...

Назад он не хотел. И она тоже не хотела, Элиджар знал точно - иначе почему сейчас, переплетя пальцы с его волосами, отвечала на поцелуй? Иначе почему пошла с ним, ввязавшись в аферу, в сомнительное предприятие, в разруху, в никуда?

Но пошла же, а значит - его теперь обязанность - оберегать и охранять, чтобы не дать ей ни малейшего повода усомниться, выбить из - под ног плоские, удобные ступени обратного пути.

- Все хорошо будет, Меридит. - выдохнул он ей в щёку - Веришь? Если твой чешуйчатый приятель вернется, я его встречу. Поняла?

Меридит хихикнула и кивнула, увлекая любовника за собой, на покрытую тонкими одеялами постель.

Там он и настиг ее, взял - голую, хихикающую и ойкающую от осторожных прикосновений к заживающим ранам. Взял быстро, будто торопясь, что передумает верить и пойдет назад, сминая ногами сгоревшую траву, ступени, обрывки дороги и разговоров.

Согнув в коленях худенькие, почти девчачьи, смуглые ноги, вошел глубоко, резко и жарко, глядя прямо в серо - голубую марь глаз расплывающимися серебристыми зрачками. Подложив руку под выгнутую спину, долго - долго ласкал собой юркое тело, ставшее внезапно невероятно податливым.

Меридит была сейчас невероятно возбужденной и возбуждающей: влажной, закусившей нижнюю губу, чтоб не стонать громко - это был только ЕЕ жест, как и все здесь было ее... разметанные по подушкам волосы, раскинутые руки, пальцы с короткими ногтями.

Элиджар тронул языком соски, один и другой. Девушка вдохнула как - то внутрь, глухо и глубоко.

- Еще, - попросила она - Мне нравится! Очень...

Ей нравилось все, что он творил с ней. Как - то девчонка обмолвилась, что не против постельных игр в любое время, только чтоб...

- Чтоб не больно, Элиджар. И без этих всяких...

Лимбрий как - то сразу понял, что она понимает под "этими всякими". Нет уж... Делать больно своей паре, пусть взятой им супротив закона и вопреки всему, поэтому и парой - то его она считаться вряд - ли могла теперь; он не хотел. И не делал. 

Незачем было разматывать перед ногами принцессы ленту обратного пути.

Пусть и любви между ними не было, и быть не могло, только вот что же это было?

Что - то другое.

...Позже, когда задавила она карамельный крик узкой ладонью, прижатая к простыням массивным мужским горячим телом, лежала, прижавшись лбом к плечу оборотня, все еще чувствуя в себе тугую мужскую мощь, оборванно выдохнула и спросила:

- Отчего ты пошел - то за мной? И один...

Лимбрий фыркнул и, осторожно выйдя из желанного тела, лег рядом.

- А с кем мне надо было идти, с оркестром? Горожане не сунутся в Вестрафский лес, сама знаешь. Боятся они. Да и кого брать? Прана с его кривыми ногами? Как раз бы и пришли, когда б уже дракон тебя оттрахал. Ну или сожрал. Я не знаю, что он там хотел...

Лимбрий уже задремал, а принцесса все еще лежала без сна, вглядываясь зачем - то в потолок, щуря глаза, наблюдала, как ползут по темной лепнине тени прыгающего в камине огня и падающего за окном снега.

И, как навязчивая мелодия из тех, которые прилипают к памяти намертво, крутилось сейчас в памяти не то, постоянное: "На колени, тварь грязнокровая!", а новые слова...

Новая музыка, фраза, которую обронил любовник ее перед тем, как отдаться во власть сна.