Сердце пополам (СИ) - Красовская Марианна
За обедом, к счастью, ей поставили такую же тарелку супа, как и мужчинам, и кусок мяса с гороховым пюре тоже положили. Жози уверила себя, что ей показалось. Муж был весел, много шутил, разговаривал с Джерри о каких-то документах, и она совершенно расслабилась.
Как оказалось, зря. Стук топора заставил ее выглянуть из окна. Слуги безжалостно срубили ее любимый куст чайной розы.
Не разрыдалась она только потому, что Джерри был рядом и внимательно на нее смотрел. И хотя сейчас это был чужой ей человек, она не хотела выглядеть перед ним истеричкой, хотя твердо решила поговорить с мужем о разводе.
А потом оказалось, что дверь из ее комнаты заперта на ключ. Ужин? Нет, она явно оказалась под домашним арестом. Напрасно она стучала — никто не пришёл, только слуга сказал из-за двери, что господин со своим секретарем уехали, а ее велено никуда не выпускать. Жози все же расплакалась от голода и бессилья, а потом села писать ходатайство о разводе в королевскую канцелярию.
Поздно вечером в дверь осторожно постучали.
— Кто там? — крикнула она.
— Это Джерри. Мне сказали, что ты не ужинала. Заболела. Все в порядке?
— Всё хорошо, — холодно ответила она.
— Открой мне.
— Не могу.
— Что значит "не могу"?
— У меня нет ключа.
В коридоре раздался тяжёлый вздох, потом скрежет в замке. Дверь легко распахнулась.
— Что тебе нужно?
Он прошёл в комнату, запирая за собой дверь согнутой шпилькой. Взглянул на письмо в ее руках, бесцеремонно вырвал его и пробежался глазами.
— Добавь, что твой супруг — тиран, который запрещает тебе нормально питаться и запирает в спальне, — посоветовал он. — И запечатывай. Я отвезу в столицу, все равно лорд Ирленг меня отправляет за бумагами в департамент техномагии.
Она послушно дописала пару строк, положила письмо в конверт и протянула Джеральду.
Он убрал его в карман, а потом вдруг схватил ее в объятия и крепко прижал к себе.
— Продержись ещё немного, моя смелая девочка, — прошептал он ей в волосы. — А хочешь — поедем со мной? Я украду тебя.
— Нет, я справлюсь, — покачала головой Жози. — Как мы с тобой будем выглядеть, если сбежим? Это же скандал!
— Плевать я хотел на скандалы, — ответил Джерри. — Я боюсь тебя здесь оставлять. Он ненормальный.
— Он меня не трогает, — тихо сказала Жози. — Даже пальцем. Не надо, Джерри, не порти себе жизнь. Просто отвези ходатайство и возвращайся скорее.
— Как скажешь, — кивнул он. — Вот, держи. Если что — бей, как я тебя учил.
Он вложил ей в руки нож, мимолетно поцеловал в губы и исчез. Только тёплая рукоятка знакомого ножа напоминала ей о том, что ей это не привиделось.
3.7. Развязка
Джеральду уезжать не хотелось, он уже понимал, что за человек — Эдвин Ирленг. Страшный. Жестокий. Его Жози не должна так жить, да никто не должен! На самом деле бумаги были лишь предлогом, а развода он мог добиться и без ходатайства.
Чем ближе поезд подъезжал к столице, тем больше Джерри хотелось развернуться обратно. Единственное, что его удерживало — мать. Он должен был сказать, что жив, хоть и немного не в себе. Письмом нельзя, письму Бригитта не поверит, да он и сам бы не поверил. Мать не так давно похоронила мужа, потерять ещё и сына было для нее чудовищным ударом.
Джеральд не мог ни есть, ни спать. Его всего трясло от волнения. Он выскочил на перрон, замахал руками, ловя таксомобиль, и бросил единственное, что пришло ему в голову:
— В главное управление ловчей службы, немедленно!
Кажется, водитель подумал, что перед ним какой-то агент, потому что с места рванул с пробуксовкой, да и денег потом не взял. Джерри на миг замер, а потом вбежал в стеклянные двери, расталкивая людей.
Его тут же поймали, принялись трясти за плечи и заглядывать в лицо, а потом раздался рев Максимилиана Оберлинга:
— Глазам не верю, живой! Ах ты бес блохастый, живой! Живой!
Он все повторял эти слова, крепко прижимая к себе растерявшегося от такого напора Джеральда, а потом спросил:
— Ты где был, кошак облезлый? Мы тебя сто раз похоронили!
— В психиатрической лечебнице, — весело сообщил Джерри, с гримасой расправляя помятые плечи. — Да что вы ржете, бесы? Я был весь переломан и совершенно не помнил, кто я такой!
— А теперь вспомнил?
— Частично. Я ведь даже не знал, куда мне ехать. Никаких адресов, паролей и явок. Прочитал в старой газете, что Браенг с начальником ловчей службы знаком, вот и велел сюда… подумал, что любой таксомобиль привезет.
— Правильно подумал, — одобрил Макс. — Значит, не совсем башку отшибло. К матери?
— Да. Отвезешь? Только недолго. Мне обратно надо. Там у меня… женщина.
— Любимая? — проявил проницательность Максимилиан.
— Пожалуй, что так.
— Сразу видно Браенга. Его в психушку заперли, а он оттуда вернулся отдохнувший, откормленный и с невестой.
— Пока не с невестой, — вздохнул Джерри. — Кстати, не напомнишь — разводы нынче как оформляются?
--
Жозефина долго ковырялась в замке, снова сгибала шпильку, вспоминая, как это делал Джерри, снова пыталась отпереть дверь. Муж ещё больше урезал её рацион, считая Жози жирной. Она никак не могла понять, как раньше позволяла с собой так обращаться. Видимо, тогда, полгода назад, у нее не было Джерри. И ножа.
В замке что-то щелкнуло, брякнуло… и дверь поддалась. Жози хмыкнула, спрятала отмычку в карман, где уже лежал нож, обмотанный лентами — ножен ей, конечно, взять было неоткуда — и осторожно прокралась на кухню. Мужа дома не было, поэтому она могла себе позволить быть смелой. Хлеб, копчёная грудинка, пара огурцов и стакан компота стали ее добычей. Так же бесшумно она поднялась наверх и заперла дверь. Она была совершенно довольна собой.
Джеральда не было уже три дня, мужа она видела лишь за завтраком, и Жози казалось — продержится. Он обязательно вернётся за ней, он обещал… а по дому она без ножа не перемещалась. Слишком страшно ей было. Пару раз она подумывала, что нужно сбежать, потому что взгляды Эдвина становились все пристальнее и маслянее, а из слуг в доме остались лишь глухая кухарка и верный мужу лакей.
А если Джерри не вернётся? Если он ее обманул? Или что-то с ним случилось? Что тогда будет с ней?
Жозефина села возле туалетной столика, достала подаренный им нож, размотала ленты, повертела в руках, а потом приставила острый кончик к голубой венке на тыльной стороне запястья. Провела по коже, оставляя тонкий белый след. Если Джеральд не вернётся… а ее муж посмеет к ней прикоснуться… она знает, что делать. Нет, убить его она не сможет. Уже пробовала. Ей просто не справиться с крупным сильным мужчиной. А вот перерезать себе горло или вены — это легко.
Жози прикрыла ресницы. Прикосновение металла к коже было приятно до мурашек. Лёгкая боль кружила голову. Девушка оттянула кожу и нажала чуть сильнее, представляя, что это Джеральд водит ножом по ее руке. Невольно облизнула губы, еле слышно застонав. Отстегнула камею на кружевном воротничке, распустила корсаж. Провела кончиком ножа по нежной груди, задевая сосок, зажмурилась от прострелившего низ живота возбуждения.
Внизу что-то громыхнуло, хлопнула дверь. Рука у Жози дрогнула, нож вспорол тонкую кожу. Она быстро сунула его в шкатулку с украшениями, смахнула каплю крови и привела в порядок одежду. Ее всю затрясло. А что, если муж узнает, что она ела? Что он с ней сделает?
В замке щелкнул ключ.
— Дорогая, я жду тебя внизу через четверть часа. Приведи себя в порядок.
У Жози дробно застучали зубы. Джерри, Джерри, где ты? Почему ещё не вернулся? Отсюда до Льена — восемь часов на поезде. Ты мог приехать ещё вчера… если бы захотел. Впрочем, возможно, у него дела. Ещё пару дней потерпеть.
Она поглядела на свое отражение: бледная, с кругами под глазами, с искусанными губами. Эдвину понравится. Он любил её такой — забитой, запуганной. А она себя такой не любила.
Спустилась вниз, в гостиную, борясь с головокружением. Это все от страха. Жаль, что она не может быть беременна от Джерри. Он был очень осторожен. Значило ли это, что он никак не планировал связывать с ней свою жизнь?
