Юлия Григорьева - Дэланель. Первое задание
— Ухаживать? — я была удивлена, слыша такое о птицах, и он снова кивнул вниз.
В этот момент один из самцов халари стремительно опустил голову в воду и тут же вынырнул с трепыхающейся рыбкой в клюве. Я во все глаза смотрела, как он степенно подошел к самке, и та кокетливо чуть отклонила голову назад и открыла свой клюв, куда скользнула пойманная самцом рыба. Второй самец взъерошил крылья и издал неприятный крик.
— С ума сойти, — выдохнула я. — Он же ревнует!
— Еще как, — негромко засмеялся Дайанар. — Ревность всегда есть там, где есть любовь и более счастливый соперник.
— Думаешь… ой, — я покраснела и тут же поправилась, — думаете, тот, что кормит ее более счастливый соперник?
— Думаю, да. Иначе бы второй так не злился, — улыбнулся наставник Гринольвис. — И, если хочешь, можешь говорить мне "ты".
— Нет, — тут же ответила я и почувствовала себя вдруг очень неуютно, обнаружив, что все еще нахожусь у него на руках. — Опустите меня, пожалуйста.
— Мне не тяжело, — он насмешливо посмотрел на меня.
— А мне неудобно, — я заерзала, пытаясь освободиться.
— Прелесть моя, если ты хочешь слезть с моих рук, — Дайанар все так же насмешливо смотрел на меня, — дай, я хотя бы отойду от края, или ты предпочитаешь полетать? Ты ведь не халари, дорогая, да?
— Ой, — я испуганно посмотрела вниз и крепче вцепилась в его шею, и он весело рассмеялся.
Пара скользящих шагов назад, и меня мягко опустили на землю, но все еще не отпустили из руку. Дайанар продолжал смотреть на меня с веселой улыбкой, и я невольно залюбовалась его глазами, сейчас напомнившие мне солнечные лучи, такие же золотистые и теплые. Стало неловко и почему-то страшно, будто я сейчас что-то должна понять и признать. И это что-то все изменит, все, к чему я привыкла. Его улыбка стала запредельно загадочной, а в глазах появилось ожидание. Что же ты от меня хочешь, Дайанар Гринольвис? Чего же я сейчас жду? Почему стою, так завороженно глядя на золотые искры в вечно насмешливых глазах? Голова наставника все больше склонялась ко мне, его глаза, так поглотившие меня, были все ближе… Его губы… Да он же собирается меня целовать, опять! Но он обещал этого не делать. Нельзя! Отойди, отойди от меня, Дайанар Гринольвис, оставь меня, не смей, у меня есть Лин! Лин… Но я все так же завороженно ждала, когда он сделает то, что собирается. И он сделал, да еще так нежно и трепетно, будто я могла рассыпаться, если он проявит малейший напор. И я таю, таю и ненавижу себя за это, потому что это мой наставник, который изводил меня целый год своими издевками, который решил морить меня голодом, и у которого роман с тощей цыпой… Ах, ты!
Меня даже передернуло от последней мысли. Доля секунды, и такой большой и сильный лорд падает, увлекаемый броском через бедро. Ошалелый взгляд, ярость, и вот уже я падаю от его подсечки. Мы одновременно вскочили, напряженно следя друг за другом. Вот это по нашему! А то поцелуи всякие тут. Я первая иду в атаку и, конечно, желтоглазый гад легко уворачивается и опять роняет меня. Как замечательно, мы в очередной раз валяемся в уже облюбованной позе. Я снизу, с заведенными наверх руками, которые удерживают за запястья сильные руки наставника, а сам на мне. Да сколько можно-то?!
— Встаньте с меня, — пыхчу я.
— Брайтис, — раздраженно говорит Дайанар. — Что вам опять не понравилось?
— А что мне должно нравиться? — возмутилась я. — Вы опять нарушили свое обещание, наставник.
— Какое?
— Не допускать вольностей в отношении меня.
— А это были вольности? — весело рассмеялся он.
— А что это было?! — нет, все-таки он меня бесит.
— Да ты почему такая дура? — зло воскликнул Дайанар, и я задохнулась от нового приступа возмущения.
— Хам! — заорала я на него.
— Глупая бесчувственная курица! — орал он в ответ, продолжая лежать на мне.
— Желтоглазая сволочь!
— Криворукая сумасбродка!
— Слезьте с меня!
— Обойдешься, — буркнул он, но сполз в сторону, устраиваясь рядом, однако, руки не отпустил.
Я попробовала встать, но не получилось, так мы и лежала рядом, злобно глядя друг на друга. Первому молчать надоело моему наставнику.
— Расскажи о нем, — попросил он с улыбкой. — Кто он?
— Кто? — переспросила я, но как-то сразу поняла, что Дайанар спрашивает про Лина.
— Твой избранник, — подтвердил он мои подозрения.
— Зачем вам? — этого я искренне не понимала.
— Я ваш наставник, Дэла, и должен знать, что творится в жизни моей подопечной. Ради уче бного процесса и легкого усвоения материала. — как-то это прозвучало немного… фальшиво. — Расскажите, Дэланель. Между нами должно быть доверие, которое никак не установится. А ведь через три недели нам придется прикрывать спину друг друга. Так может начнем, наконец, становится более откровенными и открытыми?
— А вы тоже будете откровенно отвечать на мои вопросы? — с любопытством спросила я.
— Конечно, — он кивнул, и я начала мучиться сомнениями.
Он был прав. Раз он берет меня с собой на задание, на настоящее задание, то должен знать, что стоит ожидать от меня, должен знать о своем партнере все. И потом, он обещал быть таким же откровенным… И я решилась.
— Его зовут Линвелл Эилван, — тихо ответила я, и тут же пожалела о своей откровенности.
— Кто?! — взревел мой наставник. — Брат адепта Эилван? Ледиец?
— Д-да, — я даже запнулась, удивленная такой реакцией.
— Дэла, ты совсем без головы? — бушевал Дайанар Гринольвис. Это же ле-ди-ец!
— Ну и что?
— Ты знаешь, что в Ледийе запрещены браки с представителями иных рас? Знаешь почему? — я промолчала, и он продолжал. — Вовсе не потому, что ледийцы высокомерны, как считают многие. Ну, же, Дэла, включите свои мозги, сделайте предположение, ответ на поверхности.
— Не хотят, чтобы их наследственность была испорчена чужой кровью, — хмуро ответила я, и села, потому что Дайанар наконец отпустил мои руки.
— Как вы умудряетесь всегда быть на верном пути, но промахнуться мимо цели? — усмехнулся мой наставник. — Да, из-за наследственности, но ради сохранения жизни иных рас. Они бы и рады избавиться от этой самой наследственности, даже одно время требовали смешение крови, но даже через пять поколений горгульи пробуждались. Знаешь, какова смертность супругов из других рас в таких браках? — я покачала головой. — Восемьдесят случаев из ста! И ледийцев даже невозможно призвать к ответственности, потому что убивали и увечили свои половины они в состоянии измененного неконтролируемого сознания. И если ледийки еще сохраняют память о своей человеческой жизни и окружающих, как твоя подруга. Мне рассказывал магистр, что она прибежала к тебе искать защиты от преследователей. То ледийцы переключаются полностью. Они крошат все и всех на своем пути. Осознание содеянного приходит потом. Ледийцев наказать невозможно, они наказывают себя сами.
