Нора Робертс - Пляска богов
— Нет смысла желать недостижимого.
— А какой смысл желать то, что уже имеешь? — возразил он.
«Логично, — признала Блэр. — В его словах всегда есть логика, если выслушать их до конца».
Она нашла свободное место на парковке и достала мелочь, чтобы заплатить за талон. Ларкин стоял рядом, сунув руки в карманы джинсов, которые купила ему Гленна, и смотрел по сторонам.
Блэр облегченно вздохнула, радуясь, что хоть на какое-то время избавлена от десятков вопросов. Ларкин уже бывал в городе, но каждая поездка для него, должно быть, похожа на прогулку по Диснейленду.
— Иди рядом со мной, ладно? Мне совсем не хочется тебя искать.
— Я тебя не оставлю. — Он взял ее за руку и лишь крепче стиснул пальцы, когда Блэр попыталась высвободиться. — Не отпускай меня, — с невинным видом заявил он. — Я могу потеряться.
— Глупости.
— Нет. — Ларкин переплел свои пальцы с пальцами Блэр и двинулся к тротуару. — Здесь столько людей, звуков, картин — я могу заблудиться в любой момент. У меня дома деревни гораздо меньше, и людей в них не так много. В базарный день может быть многолюдно и шумно. Но там я, по крайней мере, знаю, что мне нужно.
— Ты своего нигде не упустишь, — пробормотала она.
Губы Ларкина растянулись в улыбке — у него хороший слух.
— В базарный день люди приезжают в деревню со всех концов страны. Превосходная еда…
— Для тебя это, конечно, самое главное.
— Человек должен есть. Торгуют одеждой, изделиями ремесленников, красивыми камнями с гор и морскими раковинами. Повсюду слышится музыка. И ты торгуешься — понимаешь, это самое интересное. Когда мы вернемся домой, я куплю тебе подарок в базарный день.
Он остановился у витрины и принялся разглядывать выставленные сувениры и драгоценности.
— У меня тут нечего обменять, а Хойт сказал, что наши монеты не годятся. Ты любишь украшения. — Он дотронулся до сережки в ухе Блэр. — Я куплю тебе украшения в базарный день.
— Подозреваю, у нас не будет времени на покупку драгоценностей. — Блэр потянула его за руку. — Мы приехали за продуктами, а не за блестящими побрякушками.
— Нам некуда спешить. Можно немного развлечься, раз уж мы тут. Насколько я могу судить, ты мало развлекаешься.
— Если в ноябре мы будем живы, я пройдусь по улице колесом. Голой.
Губы Ларкина растянулись в улыбке.
— Это еще одна и очень важная причина для меня, чтобы сражаться. Я не думал о колесе, но пару раз представлял тебя голой. О, посмотри! Пирожные!
«Секс и еда, — подумала она. — Если добавить к этому комплекту пиво и спорт, получится вполне современный парень».
— Нет. — Блэр закатила глаза и стала упираться, когда он потащил ее через дорогу. — Мы приехали не за пирожными. У меня целый список. Довольно длинный.
— Скоро мы им займемся. Видишь вот это? Продолговатое, с шоколадом.
— Эклер.
— Эклер, — повторил он, и это слово прозвучало у него как-то очень сексуально. — Ты должна съесть одну штуку. И я тоже. — Ларкин смотрел на нее своими огромными карими глазами. — Пожалуйста. Блэр? Я не останусь в долгу.
— Ты станешь жирным, как свинья, — пробормотала она, но все-таки вошла в булочную, чтобы купить два эклера.
А вышла еще и с дюжиной кексов.
Блэр не понимала, каким образом ему удалось уговорить ее на кексы или затащить в несколько магазинов, чтобы просто посмотреть. Обычно — всегда, черт побери, — она могла устоять перед соблазном.
Потом Блэр заметила, как на него смотрят кассирши, продавщицы и просто женщины на улице. Трудно противиться его обаянию, решила она.
Ларкин таскал ее за собой больше часа, прежде чем Блэр заставила его пойти с ней, чтобы разделаться со списком покупок.
— Все, хватит. Конец. Мы несем все это в машину и едем домой. Больше никаких витрин, никакого флирта с продавщицами.
— О да! Я просто сгорал от стыда, когда ты очаровывала эту милую женщину.
Блэр коротко взглянула на него.
— Ты большой шутник, — подбородком она указала дорогу. — Туда. И не отвлекаться.
— Знаешь, эта деревня очень похожа на мою — я имею в виду расположение домов. И то, что лавки собраны в одном месте. Ага, тут тоже совсем как дома.
Прежде чем Блэр успела ему помешать, он открыл дверь паба.
— Так, знакомый запах. И музыка. Заглянем на минутку.
— Ларкин, нам пора возвращаться.
— Да-да, конечно. Мы вернемся. Но сначала выпьем пива. Люблю пиво.
Руки Блэр были заняты, и она не могла сопротивляться, когда Ларкин втолкнул ее в паб.
— Так приятно после долгой прогулки присесть и выпить кружку. Нет, не кружку, — вспомнил он.
— Пинту. Здесь принято заказывать пинту. — Во всем виновата долгая прогулка, решила она. Этот парень кого угодно утомит. И взбодрит.
Блэр опустила покупки на пол и присела на стул рядом с низким столиком.
— Пинту пива. — Она подняла один палец. — И все. Я уже достаточно натерпелась от тебя.
— Разве я доставил тебе неприятности? — Ларкин взял ее ладонь и поцеловал пальцы. — Честное слово, я не хотел. Блэр прищурилась.
— Минутку, минутку. Ты ко мне подкатываешься? Значит, устроил свидание?
Брови Ларкина сошлись на переносице.
— Понятия не имею, что такое свидание.
— Нет, я имела в виду… впрочем, неважно. Пинту «Гиннесса», — сказала она подошедшей официантке. — И бокал «Харпа».
— Как идут дела? — спросил Ларкин официантку, и девушка одарила его лучезарной улыбкой.
— Отлично, спасибо. А у вас?
— Чудесный был день. Вы живете в деревне?
— В Эннисе. Да. А вы приезжий?
— Да. Моя дама из Чикаго.
— О, у меня там двоюродные сестры. Добро пожаловать в Ирландию. Надеюсь, вам у нас понравится. Сейчас принесу пиво.
Лениво постукивая пальцем по крышке стола, Блэр пристально разглядывала Ларкина.
— Даже не нужно ничего включать, правда? Ты всегда во всеоружии.
— Не понимаю, о чем ты.
— Возможно, что и так. У тебя дома девушки тоже ловят каждое твое слово? Краснеют и дрожат?
Он накрыл ладонью ее руку.
— Не ревнуй, милая. Мне не нужна ни одна женщина, кроме тебя.
— Оставь. — Она принужденно рассмеялась. — Я не купилась бы на это, даже если бы нам не грозил конец света.
— Ни тут, ни у меня дома нет никого, кто так привлекал бы меня, как ты. И уже не будет — после того, как я увидел тебя. Ты не похожа на других женщин.
— А я и не такая, как другие.
Мягкая улыбка слетела с его губ.
— Ты считаешь это недостатком, виной или… препятствием. — Ларкин наконец нашел нужное слово. — Чем-то таким, что делает тебя менее привлекательной по сравнению с другими женщинами. Неправда. Когда я говорю, что ты не похожа на других, я имею в виду, что ты интереснее и привлекательнее их. Соблазнительнее. Перестань.
