Моё имя (СИ) - Анастасия Соболева
Минутку… «Почему ты её не убил?» Откуда Ада узнала об этом? Разве… я говорил ей о чём-то подобном?
***
Чуть больше, чем через неделю, должна была прийти весна, однако, по понятным причинам, у меня не было и намёка на предвесеннее настроение, пока внутри холод бушевал сильнее, чем в зимнее стужу. Весь тот день, утро которого мы с Адой закончили не совсем приятным для нас двоих разговором, нежный образ беловолосого ангела, уходящего от меня всё дальше и дальше, отказывался покидать беспокойные мысли. Ада Норин… Нет, Ада Девериус — что же с тобой происходит?
Не знаю почему, но я не находил себе места, а бравшись за какое-то дело, тотчас бросал его из-за невозможности сконцентрироваться. В обеденное время позвал девушку присоединиться ко мне за столом, но вместо неё пришла Аки и сообщила, что «у госпожи слегка разболелась голова, и сейчас она не может составить мне компанию». Разумеется, я тотчас понял, что здесь определённо что-то нечисто, однако, всё же решил дать Аде время побыть наедине с собой. Вот только когда девушка проигнорировала и приглашение на ужин — забеспокоился уже по-настоящему. У меня не нашлось сил, чтобы притронутся даже к кусочку мяса с аппетитной, поджаристой корочкой, и, почти что перевернув стол вверхдном, я направился к окну с твёрдым и непоколебимым намерением слетать к Аде в башню и узнать, наконец, что же всё-таки там с ней происходит.
Конечно, я и представить себе не мог, чем в итоге этот интуитивный порыв обернётся.
В башне её не было. Долгое время я стучал в закрытое окно, однако, это не принесло абсолютно никаких результатов. Ну, а осознав, что я не чувствую исходящего изнутри запаха человека, — окончательно понял: скорее всего, сегодня она там и вовсе не появлялась. Тогда я мысленно спросил Аки, не знает ли она, где сейчас её хозяйка, на что девушка ответила отрицательно и с удивлением переспросила: «А разве она не у себя в комнате?» На пару с кошкой, дерущей мне душу, я проверил сад, озеро, конюшни, зимнюю беседку; послал всем обитателям замка вопрос о том, не видели ли они сегодня девушку, и, к собственному ужасу, не получил ни одного утвердительного ответа. С каждой секундой мне становилось лишь хуже, и я отчётливо осознавал почему: удаляющийся силуэт Ады не просто не покидал мои мысли, а становился лишь чётче и ярче.
Вернувшись к себе на балкон, я уселся на перила и слегка перевёл дыхание. Сердце стучало, как бешеное, однако, подобная мелочь заботила меня тогда меньше всего. Где, чёрт побери, она шляется?! Может, уехала отдохнуть в Аксиллу? Ну уж нет, она это место на дух не переносит, да и к тому же ей бы точно не удалось сделать это полностью незамеченной. Тогда где она может быть? Вот же ж проклятие!
«Цу-ви, цу-ви», — защебетала синичка откуда-то с крыши, — «цу-ви, цу-ви».
— Нет!
Я не понял, но почувствовал. Всего одна секунда смогла переменить ход истории. Сделай я это лишь на мгновение позже — и ничего уже невозможно было бы изменить.
Ещё до того, как расплывчатое, белоснежное пятно пролетело мимо балкона на скорости, тогда показавшейся мне за гранью космической, тело начало двигаться само собой. Было ли подобное явление шестым чувством или же обычным везением — не знаю, да и не так уж это и важно. Перевоплотившись, я смог ринуться вслед ещё до того, как окончательно осознал — белоснежное пятно — ничто иное, как Ада Норин.
Глаза девушки были плотно закрыты, а лицо в точности, как у мертвеца, блаженно-умиротворённым. Руки Ада раскрыла, словно в полёте, и, не знай я, кто она на самом деле такая, непременно подумал бы, что вот-вот, и её крылья разорвут небеса. Но я знал. Ада не эксиль, она — человек. Человек, что только предпочёл смерть жизни.
Всё было в точности также, как и тогда: белое, нежное платье, распущенные волосы, босые ноги… За исключением одной, маленькой, но немаловажной детали: в день нашей первой встречи я желал убить Аду, ну, а сейчас, от одной только мысли, что мне не удастся её спасти, сам готов умереть вместе с ней. На несколько секунд для меня в этом мире всё замерло, пока картинки перед глазами проносились словно в замедленной съёмке. Опускаясь всё ниже, я изо всех сил протягивал девушке свою когтистую лапу, отчаянно пытаясь достать до неё раньше, чем будет пройден пункт невозврата. И всё бы получилось, если бы только Ада открыла глаза и протянула мне свою руку. Но она этого не сделала. Похоже… в этот раз девушка твёрдо решила предстать перед смертью.
«Мне плевать! Плевать на то, что ты там себе на придумывала! Теперь ты — моя! И не смеешь принимать такие решения в одиночку!»
Взмахнув крыльями слишком сильно, я отчётливо ощутил, как в одном из них что-то треснуло. Вот только тогда это меня мало заботило: в последнею секунду я всё-таки успел схватить Аду за талию и, прижав к себе, аккуратно поставить на землю. Однако стоило лишь подумать, что самые страшные пять секунд в моей жизни, слава всему, подошли к концу — тотчас осознал, насколько ошибочным было это моё наивное предположение.
— Ада! Эй! Открой глаза! Ада! Проклятье!
Девушка была без сознания и никак не реагировала на мои отчаянные просьбы проснуться. Более того, оказалось, что я неосознанно расцарапал ей бок когтями, и сейчас первые капли крови уже начинали просачиваться сквозь белоснежную ткань. У меня не было иного выбора, кроме как, сжав зубы и наплевав на боль в левом крыле, направиться в сторону королевской лечебницы.
Впервые за двадцать пять лет жизни крылья были мне больше обузой, чем помощью. Однако я знал, что пешим путём на дорогу уйдёт куда больше времени, и, окончательно смирившись с переломом левого крыла, отчаянно махал правым. К тому же, при каждом выдохе я продолжал звать Аду по имени и не переставал повторять: «Держись! Не умирай! Всё будет хорошо!» — свято веря в то, что она меня всё ещё слышит. Конечно, у себя в мыслях я был куда многословнее: умолял высшие силы, если они действительно существуют, не забирать у меня девушку; просил дать мне ещё один шанс
