Пари - Александра Плен
Короля так просто не пошлёшь в дальние дали, не прикажешь отступить, не отмахнёшься. Он сможет сделать что угодно: приказать, заставить, принудить. Бедный братик, ему придётся разгребать то, что она здесь натворила.
Нет, она не останется в Академии на второй семестр. Хватит с неё приключений. Приедет домой, выйдет замуж за наследника маркиза Лантона, постарается стать ему хорошей женой, может, даже влюбится в мужа. Хотя если старший брат похож на младшего, то трудно ей придётся…
Последнее занятие перед каникулами Родан решил провести на стрелковом полигоне, где стояли мишени для арбалетов. Он обещал дать «деткам пострелять», нужно выполнять обещание. Всего в Академии было пять рабочих образцов мушкетов и два пистоля, а студентов, жаждущих взять в руки огнестрел, – тридцать. Значит, сначала придётся показать, как чистить и заряжать оружие, а потом каждый сделает по несколько выстрелов.
Николь была очарована. Ей нравилось всё – и лёгкость заряда, и запах жжёного пороха, и плавные красивые линии смертоносной игрушки: дерево, сталь, серебро. Пистоль был гораздо легче арбалета, его можно было держать одной рукой, а природная меткость девушки не подвела и в этот раз – буквально первый же выстрел разнёс центр мишени в щепки. Даже близость Лотара не слишком волновала, хотя он стоял к ней достаточно близко. И даже один раз коснулся её руки, чтобы правильно показать, как вставлять патрон.
Родан с тоской наблюдал за улыбающимся Николасом. Парень был в полном восторге, даже не отшатнулся по своему обыкновению, когда он приблизился к нему вплотную. Эти пять минут рядом с ним он будет помнить вечно. Родана до сих пор трясло. Пальцы судорожно сжимались и разжимались, желая почувствовать тепло его кожи, ноздри втягивали воздух, пытаясь уловить его аромат. Николас едва уловимо пах цветами. Нежно, сладко, изумительно. Это было необычно, так как другие студенты имели вполне обычный запах – пыли, кожи, пота, табака. Или он повредился рассудком, или Николас душится женскими духами. Скорее, первое…
Вчера он опустился до банального подглядывания. Идя по коридору, Родан увидел полуоткрытую дверь лекционного зала. Шла история Беллира. В кабинете сидел второй курс. Принц чуть тронул дверь, тихонько открывая её шире. Никто ничего не услышал. Господин Фард имел сильный голос и читал лекции, словно выступал на центральной площади столицы – громко и яростно.
Николас сидел за первой партой, внимательно слушал, подперев кулачком подбородок, едва заметно морщась от особо визгливых выкриков Фарда. Его лицо словно светилось изнутри. Юное, чистое, живое.
Очнулся Родан лишь после того, как прозвенел звонок. Повезло, что никто его не заметил, иначе как бы он объяснил свой странный интерес к истории?
Сначала он хотел рассказать Николасу, что вскоре они породнятся, что его родители согласились на помолвку его сестры. Но, поразмыслив, Родан отказался от этой идеи. Они всё равно встретятся на коронации – Кондоры приглашены одними из первых. Жаль только, что среди сотен гостей им вряд ли удастся переброситься даже парой слов.
А может, это и к лучшему.
Вместо себя он уже назначил Бриана вести факультатив. Отец прав: хватит бездельничать и уклоняться от ответственности. Пора становиться королём. Он не вернётся в Академию – его знаний достаточно, как было достаточно и год, и два назад. Но Родану очень хотелось пожить для себя, окунуться в беззаботную студенческую жизнь и представить себя обычным юношей среди таких же молодых людей.
Он будет помнить это странное чувство к Николасу, которое так и не решился назвать любовью. Он не будет как-то влиять на жизнь парня, пусть остаётся свободным. Пусть никогда не узнает, как был близок к тому, чтобы стать фаворитом, придворной игрушкой. Да, и такие мысли приходили в голову будущему королю. Когда он подскакивал на кровати ночью с колотящимся сердцем, мокрый от пота.
Родан стоял позади всех и смотрел на студентов. Поняв принцип, они уже сами заряжали мушкеты, поджигали порох, стреляли, чистили стволы и опять по кругу. Мальчишки.
Он вспомнил себя в семнадцать-восемнадцать лет: в этом возрасте он уже командовал передовой тысячей, самостоятельно взял две хорошо укреплённые крепости – одну с помощью подкопа, а другую благодаря диверсии. А скольких убил своими руками… не сосчитать.
– С вами всё в порядке? – обратился к нему Николас.
По его лицу было видно, как насилует свою природу парень, как тяжело ему находиться рядом с ним. Брови сурово сдвинуты, скулы побледнели, на висках выступил пот. Боится? Или просто стыдно перед сокурсниками?
Благородный, воспитанный, отзывчивый. Увидел потемневшее лицо преподавателя и посчитал своим долгом поинтересоваться о его самочувствии… Только вот вряд ли Родан честно ему расскажет о своих проблемах.
– Всё хорошо, – хрипло ответил он, – иди. Сможешь ещё один раз выстрелить до окончания урока.
Николас с облегчением развернулся и побежал к столам. Друзья сразу же окружили парня. Брок хлопнул его по плечу, Трон шутливо толкнул в бок. У Родана заныли зубы. Он отвернулся, посмотрел на верхушки деревьев – там, где они соприкасаются с небом. Ясным, чистым, лазурным небом, которое бывает только на юге.
Он сделает Беллир могущественным и сильным. Он уже любит эту страну. Любит её природу, климат, странное благородство, присущее беллирцам, их науку и культуру. Тем более что эта любовь – единственная, которая ему доступна.
Глава 12
Вторым, кого Николь встретила дома, оказался Николас. Первой была Юстиния – экономка, открывшая дверь.
– Добрый день, молодая госпожа, – поклонилась она. – Ваш брат ждёт вас в малой гостиной.
Николь хмыкнула. На лице женщины ничего не отразилось – ни удивления, ни шока. А ведь она не успела переодеться, вошла как была: в брюках, камзоле, с короткой стрижкой.
– Спасибо, – кивнула Николь. – А где мама с папой?
– Его светлость с герцогиней неделю назад уехали в столицу. Со дня на день должны вернуться.
Юстиния ещё раз поклонилась и удалилась, оставив Николь одну в огромном фойе. Девушка огляделась. Картины, статуи, фрески, громадная люстра, широкий ковёр, ведущий на такую же гигантскую лестницу. Всё знакомо и в то же время чуждо. Словно она вернулась домой не через несколько месяцев, а через десять лет.
«Просто событий, произошедших со мной за эти месяцы, было куда больше, чем за всю прошлую жизнь», – подумала Николь.
– Привет, сестрёнка!
Брат не стал её дожидаться и спустился вниз. Сейчас бы, встань они рядом перед зеркалом, никто бы их не спутал – не то что год назад. За лето, осень и половину зимы Николас вытянулся вверх и стал гораздо выше сестры, над губой наметились тёмные усики, которые Николас старательно напомаживал и расчёсывал.
«Да, проблема, – подумала Николь, обнимая брата. – У большинства студентов Академии сразу же возникнет вопрос: как мог так сильно вырасти Николас за неделю зимних каникул?»
– Прости, я ни при чём, – торопливо затараторил он. – Родители приехали к бабушке, а я как раз выводил из конюшни Лотара… собирался прокатиться. Сильно попало?
Николас назвал именем кровавого завоевателя своего жеребца. Раньше Николь никак не реагировала на кличку, а сейчас вздрогнула от неприятных ассоциаций.
– Нет, – ответила Николь спокойно. – Они бы всё равно рано или поздно узнали, ты не мог прятаться у бабушки вечность. Кстати, как она?
– Собирается замуж в четвёртый раз, – захохотал Николас.
Николь округлила глаза.
– За какого-то маркиза, вдовца, на двадцать или даже больше лет её младше.
Николь покачала головой. Баронесса Марро в своём репертуаре.
– А где Кир?
– В детской с няней. Родители завтра должны вернуться, – ответил Николас, увлекая сестру наверх. – Отца вызвали во дворец, мама поехала с ним. Собирается обновить убранство в столичном доме. В нём давно никто не жил. Нас пригласили на коронацию, нужно соответствовать.
– Я не поеду, – резко отрезала Николь.
Брат пожал плечами: мол, как хочешь.
Они поднялись на второй этаж, не встретив по пути ни одной служанки: то ли все работали, то ли мама отправила большую часть в незапланированный отпуск. Николас потащил её к двери в свою комнату.
– Ну, рассказывай, – таинственно прошептал он,
