Академия Луминэрис: Пламя и иллюзии судьбы - Alice Yaretti
Его образ заставил её замереть. Чёрный мундир с вышитыми серебром узорами подчёркивал стройность фигуры, а в глазах, обычно таких сосредоточенных, горел непривычно мягкий свет. Он протянул руку, и его голос прозвучал тише, чем обычно:
— Готова?
Они шли по коридорам, где тени от световых сфер плясали на стенах, словно предвосхищая главный танец вечера. Зал встретил их волной тепла и музыки — струнные инструменты переплетались с мелодией флейты, создавая ритм, под который хотелось дышать в унисон. Выпускники, преподаватели, гости — все замерли, когда Ария и Рю вышли на паркет.
Первый аккорд вальса прозвучал, как удар сердца. Их руки встретились, пальцы сплелись, и пространство вокруг растворилось. Они двигались легко, будто годы тренировок слились в этом моменте в нечто большее. Рю притянул её ближе, и его шёпот коснулся её уха:
— Ты прекрасна.
Он отпустил её руку и, прежде чем она осознала его намерение, Рю опустился на колено. В его ладони, дрожащей от сдерживаемых эмоций, лежало кольцо — два сплетённых обруча, инкрустированных сапфиром и алмазом.
— Ария, — его голос прозвучал громче музыки, громче аплодисментов, громче собственного страха. — Согласна ли ты стать моей парой не только в танце, но и в жизни?
Тишина, наступившая в зале, была оглушительной. Она увидела в его глазах отражение своих сомнений, надежд и той силы, что росла между ними с первого дня. Её «да» прозвучало как вздох, как облегчение, как начало.
Бал продолжился, но для Арии и Рю он уже закончился. Рука об руку они выскользнули через боковой выход, где их ждала карета. Город спал, лишь фонари мерцали, как звёзды, упавшие на землю. В гостинице «Серебряный ковчег», куда они вошли, смеясь и спотыкаясь о порог, их встретил полумрак люксового номера.
Ария прикусила губу, чтобы сдержать дрожь, но её тело уже откликнулось: соски напряглись под тонким платьем, живот сжался горячим узлом. Он приблизился, намеренно замедляя шаги. Каждый глухо отдавался в полу, синхронизируя с её учащённым пульсом. Его ладонь легла на её талию, пальцы впились в ткань, прижимая к себе так, что она упёрлась в его грудь. Ария почувствовала его дыхание — прерывистое, горячее — на своих губах, прежде чем он захватил её рот.
Поцелуй был грубым, требовательным. Его язык провёл вдоль её нижней губы, заставив её вскрикнуть, а затем проник внутрь, заполняя, лишая воздуха. Его зубы сомкнулись на её языке — острая боль смешалась с волной тепла между ног. Он сорвал с неё платье одним рывком. Холодный воздух коснулся обнажённой кожи, но тут же его руки заменили ткань — ладони скользили по бёдрам, поднимались к груди, большие пальцы кружили вокруг сосков, сжимали, вытягивали, пока она не застонала, выгибаясь.
— Тише, — прошептал он, прикусывая её плечо. — Или ты хочешь, чтобы нас услышали?
Ответом стал её стон — хриплый, срывающийся — и резкое движение: она расстегнула его пояс, позволив тяжёлой ткани упасть. Его рубашка порвалась под её ногтями. Голая грудь, покрытая шрамами, прижалась к её груди.
Он поднял её, посадил на край дубового стола. Его колени раздвинули её бёдра, руки приковали запястья к дереву. Она пыталась вырваться, чувствуя, как его хватка становится жёстче.
— Ты дрожишь, — он провёл языком по её уху, затем вниз, к шее, к ключице. Зубы впились в мякоть груди, чуть выше сердца. Она вскрикнула, а он засмеялся — низко, вибрационно — и опустился ниже.
Его губы обожгли живот. Пальцы впились в её бёдра, когда он опустил голову между её ног, она закинула голову назад. Его язык был точным, безжалостным — кружил, нажимал, вибрировал против той точки, что сводила её с ума. Она сжала его волосы, пытаясь прижать ближе, но он отстранился, удерживая её на грани.
— Проси, — прошипел он.
— Нет. — Она выпрямилась, глаза блестели яростью и возбуждением. Взмах рукой — и он оказался на спине, под ней, её ноги зажали его бока. — Ты проси.
Его губы искривились в усмешке, но руки уже скользили по её спине, вниз, к ягодицам. Сильный шлепок заставил её вздрогнуть, боль растекалась жаром. Она опустилась на него, приняв весь его размер, не давая времени привыкнуть. Плоть горела, растягивалась, пульсировала. Он сел, обхватив её за шею, и начал двигаться — резко, глубоко, выбивая из неё стоны, которые эхом отражались от сводчатых потолков.
Её ногти впились в его плечи, оставляя кровавые полосы. Он ответил укусом в основание шеи. Боль смешалась с нарастающим давлением внизу живота. Она двигалась быстрее, чувствуя, как мышцы бедер дрожат от напряжения, как его пальцы находят её клитор, трут жёстко, без церемоний.
Когда она кончила, это было похоже на падение с башни — всё тело свело судорогой, голос сорвался в немом крике. Он перевернул её, пригвоздив к полу, и вошёл снова, ещё глубже. Каждый толчок выбивал воздух из лёгких. Его рука обхватила её горло, не сдавливая, держа — напоминая, кто сейчас ведёт.
Он замер, когда волна накрыла его. Дрожь пробежала по его спине, и она почувствовала, как он наполнил её, горячий и жидкий. Его пальцы разжали её запястья, где остались алые отпечатки.
— Теперь ты моя, — прошептал он, но это звучало не как триумф, а как признание.
Когда рассвет начал окрашивать горизонт в персиковые тона, они лежали, обнявшись, и Ария поняла: граница между «я» и «мы» исчезла навсегда.
Эпилог
Ария проснулась от луча солнца, пробившегося сквозь витражное окно их общей комнаты в башне. Цветные блики танцевали на стене, она потянулась, ощущая тепло пустого места рядом. Рю, уже одетый в строгий мундир, стоял у стола, раскладывая магические схемы. Его пальцы скользили по пергаменту, оставляя следы светящихся чернил. Его взгляд, обычно такой сосредоточенный, смягчился, когда он заметил, что она наблюдает за ним.
— Опять не разбудил? — улыбнулась она, натягивая на плечи шелковый халат с вышитыми лунными узорами.
— Ты сопела так мило, — парировал он, пододвигая к краю стола чашку горячего шоколада. — Пришлось оставить тебя в объятиях Морфея.
Прошло три месяца с тех пор, как их жизни сплелись воедино. Ария, как первокурсница академии магии, погрузилась в учебу: уроки управления стихиями, алхимические формулы, бесконечные свитки истории артефактов. Рю, теперь её официальный наставник, балансировал между обязанностями ректора и ролью партнёра. Их дни наполнились ритуалами, которые стали обыденностью: совместные завтраки среди книг, споры о магической теории, ночные прогулки по саду.
Но сегодня всё было иначе. В воздухе
