Сапфир - Рэй Даниэль Зеа

– Сказал тот, кого устраивают похотливые этюды со служанкой.

Гронидел коварно улыбнулся и резко приблизился к ней, замерев у самого лица.

– А вот и уязвленное самолюбие проснулось. Чего же ты, столь правильная и целомудренная, так рьяно целовала меня следом за другой женщиной?

Сапфир моментально вспыхнула. Огненная Ведьма снова смотрела на него своими солнечными глазами и обжигала потоками маны, что текли реками магмы по рубцам на ее теле.

– За поруганную честь я отомщу тебе самым изощренным способом, на который способна.

– Это каким же? – хмыкнул он.

– Улягусь в постель с твоим братом, – выпалила Сапфир. – Говорят, он не пропускает ни одной юбки. Вот и я свою перед ним задеру, пусть возьмет то, что вроде как должно принадлежать тебе.

Гронидел и сам не понял, как вспыхнул. Гнев и ярость переполнили его, и рука моментально приблизилась к шее жены. Но он к ней не прикоснулся, не сжимал пальцы, борясь с собой и опасаясь только одного: задушить Ведьму.

– Попробуй лечь под него, и тогда я превращу твою жизнь в пекло.

Сапфир смотрела на мужа без страха в глазах и даже растянула губы в оскалившуюся усмешку.

– Выходит, тебе можно развлекаться с кем захочешь, а мне нельзя? – лукаво выдала она.

– Не играй с огнем, Сапфир, – предупредил Гронидел, прижимая ладонь к ее шее и приклеивая каждый из светящихся пальцев к ее коже.

– Я и есть огонь, – ответила Ведьма, надменно задирая подбородок и подаваясь вперед, чтобы плотнее прижаться к его руке, – который тебе не потушить.

В этом он уже перестал сомневаться. Захотелось самому сгореть. Принц представил, как резко овладевает ей и без остановок доводит до умопомрачения, пока она стоит на коленях и цепляется за подушки, пытаясь найти в них точку опоры для гибкого тела. Еще немного, и раздастся громкий стон ее освобождения, который превратит в пепел и его самого. Вот какую сцену рисовало ему воображение, пока дева с глазами цвета солнца плавила в его разуме похоть и доводила ее до кипения.

Гронидел погладил пальцами хрупкую шею и немного сжал их, поддаваясь приятному чувству власти над Ведьмой, что захватила в плен его мысли.

– Я не спал с Элией, – хриплым голосом сообщил он. – Она шпионит для моего брата и выполняет мелкие поручения от меня за дополнительную плату. Утром она явилась отчитаться о том, что происходило здесь, пока меня не было. Разговаривать со шпионами в одном полотенце мне не впервой. Особенно с теми, кто несколько лет обслуживал зальтийскую знать. Закончив беседу, я вежливо открыл перед ней дверь. Остальное ты видела и красноречивую историю придумала сама.

– Так Элия шпионит для Зальтии, – прошептала Сапфир.

– Верно, – прохрипел Гронидел.

– И спит с теми, с кем прикажут спать.

– Совершенно верно.

– А это вызывает в тебе презрение, которое ты даже не пытаешься скрыть, – сообщила Ведьма с придыханием.

– Ненавижу шлюх, – произнес он.

– Зато любишь вступать с ними в связь.

– Не со всеми. Только с самыми изысканными.

Гронидел совершенно забылся. Его губы снова оказались в непозволительной близости от ее губ. В штанах все одеревенело, и картинки близости с Огненной Ведьмой стали ярче и волнительнее.

Принц провел языком по ее губам. Он почувствовал, как Сапфир вздрогнула. Он увидел, как она приоткрыла рот в надежде получить настоящий поцелуй от грешника, с которым затеяла столь дерзкую игру.

Гронидел погладил пальцами кожу ее шеи и впился губами в жилку, пульсирующую рядом. Сапфир охнула. Принц провел носом вдоль шеи плутовки, вдыхая тонкий аромат мыла и туремских трав. Губы блуждали следом, а язык оставлял влажные дорожки на королевской белой коже.

Ямочка за ушком. Он добрался до нее, тяжело дыша. Язык скользнул на опасную территорию и предвестил наступление губ. Ладонь принца переместилась на ягодицы и сжала упругие формы вместе с тканью платья, в то время как другая его рука продолжала гладить шею принцессы.

Губы захватили в плен мочку уха и, немного поиграв с ней, поползли вдоль подбородка к губам принцессы. Сладкая, светящаяся Огненная Дева снова распахнула их, ожидая настоящего взрослого поцелуя, сметающего все на своем пути.

В голове возникла совершенно потрясающая картина.

Обнаженная Сапфир плавно двигалась на нем, позволяя наполнять ее тело до отказа и срывая с его губ порочные стоны удовольствия. Белые волосы упали на щеки, и он убрал их, чтобы видеть выражение ее лица, покрытого золотом веснушек. Плавно набирая темп, принцесса поддалась воле его рук, которые сжали ее ягодицы и начали задавать ритм. Она с шумом втянула воздух и застонала, когда он подал бедра вперед, чтобы резче наполнить ее послушное тело.

– Я люблю тебя, – прошептал Гронидел срывающимся голосом, и волшебное видение во мгновение ока исчезло, обрушив на него все бремя реальности.

Гронидел отпрянул от Сапфир как ошпаренный. Он не знал, успел произнести эту фразу вслух или ему померещилось. И это пугало гораздо сильнее, чем угроза войны, смерти и вечных мучений в царстве мертвых.

«Я люблю тебя»? Какая любовь! При чем здесь любовь? Он даже не увлечен ею! Так, минутная слабость из-за долгого воздержания. А она обычная дева. Да, молодая, да, с ладной фигурой (не признать этого он уже не мог) и интересной внешностью (это он тоже отрицать был больше не в силах), но все же обычная! И уж никак не возлюбленная!

Принцесса открыла глаза и сжала губы, которые он так и не успел поцеловать. Судя по гневу, который плескался в ее взгляде, ничего ужасного он сказать не успел, иначе выражение ее лица было бы иным. Более удивленным и, возможно, одухотворенным, ведь кому не польстит спонтанное признание в любви от давнего противника?

– Это моя вина! – успел выпалить он и поднять руки, показывая, что сдается. – Прости меня! Больше подобное не повторится!

Принц поспешил к выходу из покоев, где вот-вот должен был наступить конец света. За спиной он услышал треск. Неужели от разъяренной Ведьмы посыпались искры?

Проверять предположение Гронидел не собирался. Открыл дверь и рванул в свою комнату.

Глава 7

Принцесса долго успокаивала себя. В конце концов, ничего страшного не случилось, кроме того, что ее отвергли уже во второй раз. А еще она находилась на грани смерти и, вдобавок ко всему, медленно сходила с ума.

Побродив по комнате взад и вперед, Сапфир взяла себя в руки, успокоилась и забралась под одеяло.

Увы, спасение к ней не пришло.

Она ворочалась с боку на бок, пытаясь уснуть, но так и не смогла сомкнуть глаз. Принцесса убеждала себя, что это из-за кошмаров, которые становятся все изощреннее и страшнее, но на самом деле перед глазами все еще стояла сестра, которая только что сказала: «Лучше бы ты оставалась мертвой…»

В том, что войне Турема и Ошони из-за ее брака с Грониделом не бывать, Сапфир была абсолютно уверена. Ошони не в том положении, чтобы огрызаться. Обилия оружия, как у Инайи, у них нет. Запасов юни с маной тоже не осталось. Ошони зависели от наземных поставок продовольствия из Турема. От Инайи по воде и суше они получали руду и древесину. Зальтия торговала с ними драгоценными камнями, редкими металлами и шелком. А Ошони, в свою очередь, обеспечивали всех хлопком, льном и пигментами. Однако без текстиля и пигментов прожить можно, а без еды, древесины и руды – навряд ли. То же касалось и Зальтии. Когда из драгоценных камней и редких металлов орден повелителей силы создавал юни, цена на них держалась высокой. А когда все месторождения маны уничтожили и создание юни превратилось в штучное ремесло повелителей силы, цена на камни и металлы резко упала.

Почему же все выглядело так, будто королева панически опасалась войны с Ошони? Или злополучные слова Рубин на ухо нашептала ненависть к младшей сестре?

Мысли об этом не позволяли принцессе провалиться в забытье. Она настолько углубилась в них, что даже проигнорировала робкие проблески здравого смысла, что настойчиво умоляли обдумать разговор с Грониделом и его последствия.