Излечи от ненависти - Диана Лихарт
— Сколько тебе лет? — сдерживая злость, поинтересовалась.
И вновь обжигающий взгляд, направленный на губы.
— Семьдесят девять, — хрипло протянул, наклоняясь, оставляя короткий поцелуй в уголке губ, после вновь припадая к шее.
От произнесённой цифры обомлела, совершенно не реагируя на происходящее. В то время, мужчина успел развязать мой халат, и, положа ладони на оголённые бёдра, медленно повёл руки выше, вскоре обхватывая талию. Жадный вдох в районе плеча, и короткий хищный рык, тоже не вывели меня из состояния ступора. Даже, когда оборотень уложил меня на диван, наваливаясь сверху, сдирая халат с тела окончательно, отчего оказалась полностью обнаженной, продолжала тупо пялиться в потолок, переваривая всё услышанное ранее.
— Вся ты… Создана только для меня, — хрипло нетерпеливо протягивал мужчина, покрывая моё тело обжигающими горькими поцелуями, попеременно прикусывая нежную кожу, вновь оставляя следы своей страсти. — Одиннадцать лет ты сводила меня с ума, являясь во снах, а сейчас рядом… Я хочу восполнить потерянное время, девочка, — потёрся щекой о живот, прокладывая дорожку поцелуем ниже. — Ты забудешь о ненависти, ведь по сути, она не принадлежит тебе. Это всего лишь злость, которую легко искоренить. Но мы — звери, — короткий поцелуй в лобок, — И, учуяв свою самку, можем потерять контроль. Ты должна это понимать.
«Должна понимать?», — только отпечаталось в сознании.
В следующий момент стало не до мыслей.
Арсений прикусил клитор, после всасывая в рот, и проводя языком по нежным складкам, вырывая из груди непроизвольный стон. Моё тело вновь плавилось в умелых ненавистных руках, и я ничего не могла с собой поделать. Возможно, всё дело и правда в этой пресловутой «истинности», о которой так разукрашивал Белорецкий, и именно поэтому мой мозг отключается в присутствии мужчины. Это злит. Я не желаю прислушиваться только к инстинктам.
Оборотень доводит своим языком и пальцами меня до яркого оргазма, я вновь поймана в его тиски. И даже удивляюсь, когда Белорецкий не пытается удовлетворить свои потребности, а просто садится на диване, утягивая меня в свои объятия, и помогая облачиться в халат. Все его действия кажутся странными, и даже выбивают из колеи. Но проходят минуты, Арсений молчит, только крепко прижимает к себе, всё вдыхает мой запах, словно наконец-то добрался до кислорода, и вдруг резко поднимается, оставляя меня сидеть.
— Мне нужно ехать. Дела, — ровно выпаливает, с нотками раздражения, и, удаляется в спальню.
Только наблюдаю за идеально рельефной спиной и шикарной упругой задницей, ведь после обращения в человека из волка, мужчина был обнажён. Моргаю, сбрасывая наваждение, после затягивая пояс халата сильнее на талии, вновь прижимая колени к груди. Про себя радуюсь, что скоро останусь одна и смогу всё хорошенько обдумать. Тут же планирую план побега, мысленно прикидывая места уединения.
Арсений появляется бесшумно, застёгивая пуговицы на рукавах рубашки. Выглядит шикарно, и это стоит признать честно. И только сейчас замечаю то, чего не могла разглядеть раньше. Хищные движения и нечто тёмное, пропитавшее всего мужчину. Оборотни явно создания тьмы, и сама их сущность пропитана двуличием. До безумия красивые создания, на внешность и харизму которых клюют все люди, даже не представляя, какая беспощадная душа скрывается за манящим фасадом.
— Я планировал сообщить тебе позже о своём происхождении, — спокойно поясняет Белорецкий, заправляя рубашку в брюки. — И в других условиях. Сейчас мне действительно нужно ехать. За квартирой будут приглядывать мои люди. Если что-то захочешь, просто скажи им.
«Чёрт! Ещё и охрану ко мне приставил!», — разозлилась про себя, прикусывая губу.
План с побегом становился призрачным. Меня не выпустят из поля зрения, и на уловки женские не купятся. Это не обычные люди.
— Я хочу остаться одна, — коротко выпалила, смотря на мужчину исподлобья.
На самом деле, с языка так и норовили сорваться ругательства и проклятия, но сдерживалась. Арсений может сорваться, или вовсе останется, а мне этого совершенно не хотелось. В тишине и спокойствии легче думается. Только надеялась, что Белорецкого задержат на несколько суток, ибо видеть его самодовольную рожу совершенно не было сил. Хотя сейчас, оборотень насторожился, чуть сузив глаза и склоняя голову набок, присматриваясь ко мне… внимательнее. Не знаю, что его так задело в моих словах или моём поведении, но выглядел он крайне… подозрительным.
— Решишь сбежать — найду, — твёрдо выпалил, накидывая пиджак, отдёргивая рукава чуть ниже. — Не забывай, Катя, что на тебе моя метка. И в мире достаточно сверхъестественных существ, чтобы не только почуяли это, но и сообщили мне о твоём местонахождении. Не играй с огнём, и ты получишь всё, о чём мечтает женщина.
— Ты совершенно не знаешь меня, чтобы мечты других людей приписывать мне, — не сдержавшись, с ядом выпалила, сжимая ноги руками сильнее.
Арсений самоуверенно усмехнулся уголком губ, нарочито медленно подходя ко мне, а после резко наклоняясь, упираясь одной рукой в спинку дивана, а второй схватив меня за подбородок, запрокидывая мою голову чуть назад. Карие, практически чёрные глаза взирали на меня с желанием поработить. На лице играла предвкушающая улыбка. Ощущение, словно хищник забавляется перед предстоящей охотой за желанной добычей.
— Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, девочка, — уверенно хрипло выдыхает в мои приоткрытые губы. — Постараюсь закончить дела быстрее и вернуться к тебе.
«Лучше бы тебя черти унесли в Ад», — в сердцах желаю ему, только нахмурившись.
Белорецкий впивается в губы порабощающим поцелуем, и невольно я вновь таю под его натиском, мысленно только проклиная своё тело в очередной раз. Отстранившись, оборотень делает жадный глубокий вдох в районе моей шеи, а после резко выпрямляется, разворачиваясь и поспешно покидая квартиру. От громкого хлопка входной двери, вздрагиваю, тут же кладя ладонь в район плеча.
Вскакиваю с дивана, влетая в ванную комнату и вставая перед зеркалом, сдёргивая халат с плеч. Между плечом и шеей виднеются следы зубов, а также лёгкое покраснение. Прикасаюсь аккуратно пальцами, чувствуя небольшой зуд.
— Проклятье! — яростно шиплю себе под нос, хватая расчёску с каменной столешницы, и запуская в сторону ванны, слыша громкий треск.
В груди клокочет ненависть, проносясь огнём по венам. Глубоко дышу, вцепляясь руками в края раковины, силясь выстроить дальнейший план действий.
Сбежать из-под носа охранников Арсения не получится, и провести их вряд ли смогу. Но нельзя просто так сидеть. Я не могу
