За час до рассвета - Наталия Корнеева
И страх, внушенный графом Нойтаргом, его опытами прошел, рассеялся, как туман, и оказалось, что больше всего о руке беспокоился сам Кеймрон.
Но вскоре меняться стала Айри. Ее улыбка появлялась все реже, все чаще она отказывалась погулять, сходить куда-то. Потом одежду ей заменила форма — всегда идеально застегнутая. Она все чаще стала говорить фразы вроде «мой долг», «я обязана», «я буду это делать».
Кеймрон видел в этом желание доказать, что она — это не только ее благословение. Доказать, что она многое может. И крахом этой мечты стало убийство на площади Прейн. После него Айри неделю не разговаривала. Кеймрон не мог и подойти к ней — она дергалась и убегала. Она замкнулась. Далее последовал перевод ее в третий округ, а потом… Потом начались ссоры.
«Сегодня я словно увидел Айри из нашего прошлого», — и Кеймрон провел рукой по лицу.
Смеркалось. Тени становились гуще.
Проводить ночь на дороге он не собирался.
Автомобиль тронулся, зашелестела дорога под колесами.
В Лендейл Кеймрон вернулся поздним вечером, с тяжестью на душе и пустым желудком.
«Заеду в ресторан», — решил он, и свернул на улицу, что вела к «Либери». Остановившись неподалеку, Кеймрон уже хотел выйти из машины, когда сквозь блики на стекле и отражения людей увидел Айри.
Она вышла из ресторана с каким-то мужчиной. Он что-то ей говорил, а она ему улыбалась, отвечала, даже засмеялась. Кеймрон сжал руль и застыл. Пыльное стекло смазало картинку, и он как будто наблюдал за привидениями.
Или это он сам был из другого мира, чуждого этой веселой, шумной, ярко освещенной улице?
Подъехала карета с гербом, который он не смог рассмотреть, и по жестам Айри стало понятно, что она отказалась. Мужчина сел в экипаж и уехал, а она, чуть прихрамывая, пошла по улице.
Подождав немного, Кеймрон завел машину и догнал ее.
— Айри! — позвал он, приоткрыв дверь.
Глава 9
Она обернулась, когда ее позвали, — это был голос не лорда, ехать с которым она отказалась. Рядом остановился автомобиль, и Айри заглянула за стекло, увидела длинные светлые волосы и белые перчатки. Она распахнула приоткрытую дверцу и наклонилась, посмотрела на Кеймрона. Что он хотел сказать?
— Садись, Айри. Я подвезу тебя.
Хоть дождя не было, на улицах завывал противный, влажный ветер, и идти в такую погоду дольше часа было настоящей пыткой, а в платье, юбка которого путалась в ногах от каждого порыва, — пыткой вдвойне, и это если забыть о неудобной обуви, стершей ноги.
— Спасибо, — и она села на кресло, обтянутое кожей, осторожно закрыла дверцу.
Автомобиль был узким, и они оказались плечом к плечу. Улицы поплыли за стеклом. Айри осторожно посмотрела на Кеймрона — губы сжаты, брови слегка нахмурены, а взгляд не отрывался от дороги. Был ли он недоволен тем, что работе она предпочла ресторан?
— Я не провела в «Либери» весь день. Я бы здесь вообще не оказалась, но случайно спасла жизнь одному лорду. Он и пригласил. А так я отдала указания разузнать больше о Тиа Барт и мужчине, с которым она познакомилась до того, как пропала. И документы я изучила.
Кеймрон молчал, выражение лица его стало еще более отстраненным, и Айри затихла, отвернулась. Лучше смотреть на улицы.
— У меня и мысли не возникло, что ты пренебрежешь работой, — ответил он несколько минут спустя. — Как ты его спасла?
— Остановила помчавших лошадей. У экипажа лорда отлетело колесо, и карета вот-вот должна была перевернуться, так что я просто встала на пути у них. Они и остановились передо мной.
— Я рад, что ты не пострадала.
И снова тишина, нарушаемая лишь тихим урчанием двигателя. Автомобиль ехал, и его кругленькие фары вырывали из темноты обширные куски мостовой. Совсем чуть-чуть пахло бензином.
— А где был ты? — спросила Айри, которой тишина после сказанного Кеймроном казалась неловкой.
— У графа Нойтарга.
— Что? Зачем? Он же подозревается в содействии революции.
— Его семья долгое время изучала все, что связано с магией, — и Айри показалось, что руки Кеймрона напряглись. — Он мог знать что-нибудь о том монстре.
— И что в итоге?
— Сказал, что ничего не знает. Врет он или нет, я понять не смог.
Айри наклонила голову. Был у нее один вопрос, который не давал покоя.
— Кеймрон, а как мы вообще собираемся поймать фею? Как это возможно сделать людям?
Давным-давно, в настолько стародавние времена, что теперь казались легендой, в мире помимо людей жили драконы и феи. Но люди, несмотря на их короткую жизнь, быстро захватили почти все территории, и тогда драконы ушли в Драконьи горы на севере, а феи поселились в заповедном лесу на западе соседней империи Аквиллан, и с тех пор их видели все реже и реже.
Однако драконам было скучно веками жить в горах, и они иногда путешествовали в человеческом облике по миру, и от их союза с людьми рождались маги — люди, способные управлять стихиями, а самые сильные получали возможность самим обращаться в драконов.
Феи из тех, кто не хотел запираться в заповедном лесу, жили среди людей, и их магия была страшнее, опаснее. Феи могли проклинать, насылать болезни, очаровывать, морочить людей, потому поймать их было очень сложно. Если фея сама не выдавала себя, определить ее не было шансов. Потому их и боялись. Три столетия в их империи длились гонения фей, а любого, кого подозревали в нечеловеческом происхождении, могли убить.
И Айри не представляла, как поймать кого-то настолько могущественного.
— Магия фей тоже слабела со временем, поэтому сейчас они не так сильны, как в прошлом. А нам не повезло. Наш преступник — сильная фея, ему доступно принуждение, но, возможно, это его единственный дар.
— Ты уверен, что убийца — мужчина?
Этот вопрос Кеймрону задавали из раза в раз, даже его отец, знавший больше остальных.
Когда Айри пыталась остановить десятерых с ножами, Кеймрон увидел человека в тени навеса у здания на краю площади. Пока все кричали и паниковали, он стоял и наблюдал, и уже тем был подозрителен. Тень от навеса была густой, и различить что-то с залитого солнцем места было невозможно.
Кеймрон бросился туда, жалея, что из-за толпы не может использовать никакую магию. Скрывавшийся в тени продолжил стоять, а Кеймрон ощутил что-то странное, что-то давящее, он словно попал в вязкий кисель, но все равно продолжал идти. Вот уже он различил силуэт — определенно мужской, с широкими плечами, высокого роста.
Увидев, что Кеймрон
