Пять принцев для попаданки. Книга вторая (СИ) - Хелен Гуда

— Я хотела сказать, что меня ранит твое высокомерие по отношению ко мне. Я не заслужила такого отношения, — игнорирую провокации мужа.

Моя откровенность удивляет мужчину, и он подходит ко мне еще ближе.

— Меня ранит ваше равнодушие, — отзывается Дориан и во взгляде такая боль, которую я не ожидала увидеть. Я встаю с кровати и подхожу вплотную к мужчине, прижимаюсь и, встав на носочки сама целую его. Мужчина замер и не шевелится, позволяя мне самой вести в поцелуе, но и не отстраняется, что уже хорошо. Набираюсь, смелости и углубляю поцелуй, от чего муж напрягается еще сильнее. Я осторожно провожу рукой по груди мужчины и найдя на ощупь пуговицы рубашки начинаю их расстегивать. Когда мои руки прикасаются к обнаженной коже мужа он хватает меня за руки и я замирая, отстраняюсь на пару сантиметров.

— Маря, не дразни меня. Я не железный, — хрипло произносит мой муж, пожирая меня страстным взглядом.

Я лукаво смотрю на мужа и опускаю руки на пояс его брюк, от чего он сглатывает. Он отпускает мои руки, и продолжает стоять столбом, я мне хочется его растормошить, добиться от него порывистых действий, я ведь знаю, в нем бурлят эмоции, которые он мастерски скрывает.

Тянусь к мужу и невесомым поцелуем прикасаюсь к шее, спускаюсь ниже, прокладывая дорожку из поцелуев. Распахиваю полы рубашки, и осторожно целую его в сосок, от чего по коже мужчины идут мурашки. Я снова смотрю в лицо мужчине, и его затуманенный страстью взгляд, подталкивает меня на более откровенные действия. Я перехожу ко второму соску и тоже целую его, обвожу языком, а потом дую на сосок. Посматриваю на мужа и вижу, что он на грани, сдерживается из последних сил. Спускаюсь ниже и присев целую пресс мужа, опускаясь практически к самому поясу.

— Ну, все, хватит твоих игр, — рычит Дориан и, схватив меня за плечи резко поднимает.

— Я не играю, — удивлено отвечаю я.

— А для чего это все? Ты думаешь, я не понимаю, что ты считаешь меня мужем второго сорта? — в голосе мужчины сквозит обида.

— Да с чего ты это взял? — я в шоке от его слов.

— Все мужья видят, как ты смотришь на Грега, — его упрек кажется мне абсурдным, ведь они сами негласно приняли его лидером в нашей странной семье.

Я растерялась, и не знаю, что ответить на такой упрек.

— Ну, вот видишь, тебе даже возразить нечего, — зло бросает мне в лицо обидные слова Дориан, и, развернувшись на каблуках, направляется к выходу из комнаты.

Боковым зрением вижу, что в дверях купальни стоит Эдмунд и переводит удивленный взгляд с меня на удаляющегося Дориана. Выходя из комнаты, мужчина резко хлопает дверью, что становится спусковым крючком для моих расшатанных нервов.

Мне ужасно обидно от слов мужа, но и доля правды в них есть, я не уделяю внимание каждому из них по отдельности, но у меня и времени толком не было, чтобы это самое время им уделить. Мать Прародительница, как же все это сложно. Как находить оптимальный баланс в отношениях, что бы никого не выделять и никого не обделять. А Дориан ведет себя как девица истеричка, от чего мне еще обиднее, что он оттолкнул меня. Слезы крупными каплями стекают по щекам, а озабоченный моими слезами Эдмунд, обнимает и старается успокоить.

— Он обидел тебя? — нежно гладит по волосам Эдмунд. Меня убаюкивают его действия, и я немного успокаиваюсь. Муж садится на кровать и усаживает меня к себе на колени, а я всем телом прижимаюсь к нему, и положила голову на плечо.

— Как найти баланс? Как разделить свое внимание между вами и никого не обидеть? — спрашиваю я у мужа. Он на мгновение задумался.

— Маря, мы понимаем, что пока не наладится наш быт, пока не выработаем какие-то семейные привычки, нам будет тяжело. Мы все это понимаем, просто Дориан, как оказалось очень ревнив, — уточняет муж и, приподняв мое лицо за подбородок, нежно целует в уголок губ.

Я тянусь к мужу с поцелуем, и он, на секунду отстранившись, удивленно смотрит на меня. Но не успеваю я и слова сказать, как он впивается в меня страстным поцелуем. Я теряюсь от его напора, но в груди разливается приятная истома, которая теплом опускается вниз живота и стягивает пружину возбуждения. Я отвечаю на поцелуй, обнимая мужчину за шею и прижимаясь всем телом нему.

Страсть вихрем окутывает нас, и мы судорожно срываем одежду друг с друга. Хочется чувствовать кожу к коже. Пара мгновений и я голым телом прижимаюсь к такому же обнаженному мужу.

Моя рука касается груди мужа и начинает опускаться мучительно медленно. Мужчина судорожно сглатывает и смотрит на мои руки, которыми я исследую его тело. Мое любопытство борется со смущением, и побеждает. Я толкаю мужа на кровать, и он откидывается на спину, жадно следя за каждым моим движением. А я склоняюсь и целую Эдмунда в шею, осторожно спускаясь все ниже и ниже, глажу руками все, до чего могу дотянуться.

Моя рука обхватывает член мужа и он, охнув, откидывается на подушки, а я чувствую власть над ним. Провожу по нежной шелковой плоти вверх вниз, он так приятно лежит в руке, что хочется трогать и трогать его. Я склоняюсь и целую в головку. Мужчина сдавлено стонет.

— Все хорошо? — обеспокоенно спрашиваю.

— Да, да, продолжай, — отвечает глухо мужчина.

Я снова склоняюсь и целую член мужа, аккуратно беру его в рот и слегка посасываю. Эдмунд стонет и рычит, комкает руками простыни.

— Ты уверен, что все в порядке? — снова спрашиваю я, не понимая причину странных звуков.

Муж резко разворачивается, и уже я оказываюсь под ним. Он жадно целует меня, и так же как я несколько минут назад, исследует шею, спускаясь ниже. Обхватывает сосок, и сосет его, потом слегка прикусывает, от чего я охаю. Возбуждение разливается и бурлит в венах, я ерзаю под мужем, чувствуя бедром возбужденный член, которым он прижимается ко мне. Я хочу большего, хочу чувства наполненности внутри. Муж оставляет в покое мою грудь и спускается ниже, когда он оказывается между ног и проводит языком по половым губах, меня уже выгибает от удовольствия. Стоны сами вырываются из груди, и я понимаю причину рыка мужа. Я тоже готова и рычать и кричать, что бы эта волна возбуждения нашла свой выход.

Муж устраивается у меня между бедер, и снова терзает мои губы. Чувствую его твердую плоть упирающуюся мне в