Проклятье Первородных - Мари Браулер
— Кстати, — Клеон посмотрел на Павла, — вчера буквально был на городской площади, встречались с Отри. Там открыли новую кофейню, современную. Очень даже приличный кофе. Да и перекусить там можно.
— Поехали! — Павел дружески похлопал брата по плечу.
— Подожди, дай одеться нормально, — Клеон подошел к шкафу, перебирая висящую одежду, — не поеду же я в кафе в пижаме.
Павел рассмеялся звонким смехом, и Клеон почувствовал, что от ледяного комка, всегда находящегося под самым сердцем, почти ничего не осталось.
Клеон не мог никому этого сказать, но вся научная карьера, которая другим казалась очень успешной, не приносила удовольствия.
Вопрос: почему Клеону иногда было так тошно, оставался открытым. Столичный университет. Защита докторской диссертации в тридцать лет. Место заведующего кафедрой в самом престижном университете антропологии и генетики страны. Куча важных наград и премий. Признание в научном мире.
Что здесь могло не нравится?
Клеон и сам не мог бы этого объяснить. Все свои внутренние сомнения и переживания он затолкал глубоко в подсознание, где из неудовлетворенности и не отвеченных вопросов сформировался огромный ледяной шар, обдающий холодом сердце и продолжающим расти.
Только в редкие минуты Клеон чувствовал, как ледяной ком, занявший прочное место под левой лопаткой, становится меньше. И встреча с младшим братом больше, чем все остальное, согревали душу настоящим теплом.
— Господи! Ну ты не мог не покрасоваться! — Клеон не сдержался, когда увидел рядом со старым домом и покошенной оградой сверкающую серебром машину, стоимость которой, наверное, в десятки раз превышала стоимость дома.
— Для любимого брата только самое лучшее! — Павел с улыбкой ответил, быстрым шагом направляясь к машине.
Клеон снова улыбнулся. На самом деле Павел не красовался, то есть не делал этого специально. Он просто был таким. Клеон давно понял, что они с братом разные, и Павла, в отличие от меланхоличного и погруженного в свои мысли старшего брата, можно было считать яркой и успешной личностью.
— До площади идти то всего пару километров, — Клеон осматривал машину понимая, что у него никогда не будет таких денег.
— Вот еще! Сейчас всему городу покажем, насколько успешными стали братья из маленького городка. — Павел открыл окно и выставил левый локоть.
Клеон даже не сомневался, что Павел принципиально будет ехать очень медленно по главной улице, ведущей к площади, и здороваться со всеми, кого встретит. Так, собственно, и произошло. Павел тормозил у каждого магазина, у каждого киоска, здоровался и перекидывался парой фраз.
Клеон продолжал внутренне улыбаться, понимая, что брат такой, какой он есть. При этом в утренней демонстрации успешности Павла был один положительный момент. Так как они ехали очень медленно и со всеми здоровались, Клеон увидел идущего по улице Отри.
— Отри! Привет! — закричал Клеон со своего сидения, перегибаясь через сидения Павла, так как Отри шел с другой стороны машины.
Павел быстро перехватил инициативу, остановил машину и выскочил прямо перед опешившим другом:
— О! Какие люди! Отри! Привет!
Павел быстро обнял Отри, который, улыбаясь, также обнял друга.
— Ну сразу два брата в одном городе — это что-то сверхъестественное, — Отри улыбнулся. — Что вы здесь оба делаете?
Павел снова опередил брата:
— Идем искать нормальный кофе в нашем маленьком городке! Клеон сказал, что на площади появилась новая кофейня и там даже подают ничего так себе кофе. Ты с нами?
— Да у меня как раз есть время до вечерней встречи, — Отри кивнул.
— Тогда садись! — Павел распахнул перед другом заднюю дверцу. — Хоть раз покатаешься на дорогой машине.
Клеон, повернулся назад и они с Отри понимающе переглянулись. К характеру Павла все давно привыкли, и все знали, что он не рисуется и не играет. Он таким и был — очень богатым, успешным, веселым и обожающим жизнь.
В кафе все официантки, как и ожидалось, спешили обслужить столик, за который сели Клеон, Отри и Павел. Павел не упускал каждый случай и вовсю заигрывал не только с официантками, но даже с заведующей кафе, которая вышла посмотреть на необычного гостя. В принципе не только официантки, все посетители кафе оглядывали невероятно дорогую блестящую машину, которой Павел специально перегородил вход и бросали восхищенные взгляды на друзей.
— Что-то мне подсказывает, не ты и не я являемся объектами повального восхищения, — Отри усмехнулся, и Клеон улыбнулся в ответ.
— Я как раз хотел поговорить на тему, которую мы с тобой обсуждали. — Клеон решил воспользоваться тем, что Павел болтал со всеми подряд и достал черный кожаный блокнот, который всегда носил с собой.
— Я был в библиотеке и выписал все случаи исчезновения девочек в нашем городе, — Клеон открыл блокнот.
— Ты прямо серьезно взялся за эти исследования? — Отри удивленно смотрел на несколько исписанных мелким почерком страниц.
— Само так получилось, — Клеон листал блокнот до нужной страницы. — Смотри, я просмотрел все декабрьские выпуски городской газеты Батоса с самого первого, с 1868 года.
— Ты определенные только выпуски смотрел? — Отри заинтересованно смотрел на написанное в блокноте. — Как ты выбирал даты?
— Я начал с факта, что в этом году девочки исчезли 22 декабря, за три дня до католического Рождества, — Клеон сосредоточенно листал блокнот, пока не дошел до нужной страницы. — Соответственно начал с того, что искал максимально близкую дату. Так вот первый выпуск городской газеты Батоса был 26 декабря, сразу после Рождества. Выпуск в день основания года. Угадай, какого числа пропало четыре девочки в районе Темного озера в 1868 году?
— 22 декабря, — медленно проговорил Отри, и взгляд его обычно светящихся карих глаз стал мрачным.
— Именно! — Клеон стал листать блокнот. — Согласно первому выпуску городской газеты, 22 декабря 1868 года пропало четыре девочки, в районе Темного озера. Я фотографировал сами заметки, дома покажу на компьютере.
— Даже не хочу спрашивать, — Отри помотал головой и помрачнел все больше. — Твое предположение подтвердилось?
— Полностью, — Клеон тоже заметно помрачнел. — Дальше 22 декабря 1880 года — пропало четыре девочки, 22 декабря 1892 года — пропало четыре девочки. И так далее… вплоть до 2024 года, в котором
