Сын ветра - Марианна Красовская
Делегация из замка Нефф прибыла через неделю. Максимилиан Оберлинг, хозяин замка, был слишком стар, чтобы примчаться лично, и прислал сани и упряжку крупных псов. Да, зимой это было самое быстрое средство передвижения. Правил ими Руд, который, пока Яхо и Белла одевались, с восхищением рассказывал отцу, как славно он добрался до замка: ветер его подгонял в спину, а в опасных местах удерживал от падений. А буря началась в тот самый миг, когда за ним захлопнулись ворота.
Яхо запомнил поездку в санях на всю жизнь: приходилось держаться изо всех сил, чтобы не вылететь на снежных горках, да прижимать к себе хохочущую Беллу, укутанную в кучу одежек. Его тоже заставили надеть меховой тулуп, и еще руку правую обмазали барсучьим жиром и обмотали шалью на всякий случай. Ветра не было совсем, снег вокруг искрился на солнце, мороз щипал щеки, но Яхору было тепло, ведь Белла крепко прижималась к нему.
А у замка их уже встречали Аяз и этот бесов Стерлинг, чтоб его разорвало.
– Роберт? – удивлённо вскинула брови Белла, выпорхнув из саней прямо в руки галлийца. – А ты здесь что делаешь?
– Я волновался за тебя, птичка. Чуть с ума не сошел! Искал тебя повсюду!
Яхо ревниво заметил, что они общаются как-то очень свободно. Ему это не понравилось.
Аяз стиснул дочь в объятиях, укачивая, словно дитя. Он выглядел очень усталым. Яхо стоял в стороне, не зная, что ему делать. Как назло, горло перехватило, он, словно специально обращая на себя внимание, стал давиться кашлем.
Аяз тут же отпустил Беллу и так же крепко прижал к себе Яхора.
– Дети, я чуть с ума не сошел, – бормотал он. – Яхо, что с горлом?
– Всё хорошо.
– Я слышу, как хорошо. Быстро в дом.
Руд отправился в деревню на своих двоих (а потом, возможно, и на четверых), псов отвели в конюшню, а молодых людей – в замок, где их снова принялись обнимать – причём обоих в равной мере.
Явно переволновавшийся Аяз (Яхо впервые видел его таким несобранным) вцепился в приёмного сына, заставляя его открыть рот и показать горло.
– Белла, в самом деле, ты же целитель, – ворчал он. – Тут почти ангина.
– Дадэ, я руку лечила, – оправдывалась девушка. – Сил больше ни на что не хватило.
Они как-то по-особенному переглянулись с отцом, и он кивнул.
– Яхо, будешь горло полоскать и микстуру пить, – наконец, проворчал недовольный Аяз. – Я на Максимилиана потратился. Суставы его подлечил. Плохо, что Вики нет со мной. Если дня через два лучше не станет, посмотрю еще раз. Или Белла. Лишь бы жар не начался. А с рукой что было?
– Обморожение, – пояснила Белла быстро. – Очень сильное. Ещё бы пара дней – и гангрена.
– Дай поглядеть!
Яхо закатил глаза: ох уж эти целители! – но послушно закатывал рукав.
– Яхор, конструкцию надо менять, – тут же посоветовал Аяз. – Соприкосновение металла с кожей может дать проблемы и на морозе, и при жаре.
– Можно ампутировать, – с готовностью предложил Яхо, который все это прекрасно знал, но считал, что у него все идеально. – У меня протез готовый в мастерской есть… был. От мастерской что-то осталось? А ангары? Они не тронули ангары? А канцлер, он?..
Его голос дрогнул, вспоминая отчаянный прыжок рыжей рыси. Вряд ли после выстрела в упор можно выжить.
Аяз отвел глаза, поправляя рукав приёмного сына.
– Мы не успели, – тихо сказал он. – Слишком поздно было. Я целитель, но не волшебник. Джерри остался с матерью… Бригитта… она очень плоха.
Всхлипнула Белла, пряча лицо на груди у Стерлинга, который ласково гладил ее по плечам. Отвернулся суровый седой старик с тростью – лорд Оберлинг. Поджала губы леди Милослава, его жена. В этом доме все любили неугомонного Кирьяна Браенга.
– Что ж, он ушёл вслед за Эстебаном, – тихо сказала пожилая леди. – Он всегда был самым верным его слугой.
Лорда Максимилиана-старшего Яхор видел впервые. До этого только с его сыном общался. Сыновьями. Теми самыми, которые крылья делали. Тот, который Себастьян, у них в мастерской часто бывал, а Макс был слишком занят – как-никак начальник ловчей службы столицы. Назначили его недавно, потом прочили должность главы департамента безопасности, поэтому тот никак не мог позволить себе отдых. К тому же у него жена беременная.
Самый главный Оберлинг Яхора пугал: мрачный, с орлиным носом и тяжелой тростью, он смотрел так пристально, что Яхо начинал вспоминать все свои прегрешения. Особенно одно: слишком рьяный интерес к его внучке. Кажется, все, что было в башне, стоило забыть. Во всяком случае, тот же Стерлинг горячо благодарил Яхора за спасение "младшей сестры" и называл героем. Да еще Беллу за руку постоянно пытался ухватить.
Яхо страдал. Ему хотелось Стерлингу сломать его аристократический нос. Но не успел – бедняга сам кубарем свалился с лестницы. Белла его потом лечила.
А Яхору лечение не понадобилось: на следующий же день горло болеть перестало. Лучше бы болело, и Белла лечила бы его, а не этого… длинного.
Столичная ловчая служба в лице Макса-младшего вежливо попросила Яхо и Бель сидеть в замке Нефф и не высовываться, а Стерлинга она ни о чем не просила, но тот настырно ухаживал за Беллой и никуда уезжать не собирался. Яхор от нечего делать наладил в замке все дверные механизмы, смастерил выдвижную лесенку в башне, починил музыкальную шкатулку леди Милославы, но от себя спрятаться так и не смог.
Если бы Белла хотя бы подала знак! Но она ни словом, ни взглядом не дала понять, что между ними может быть что-то большее, чем отношения брата и сестры. Что ж, Яхо навязываться не умел. Ему проще было отступить в тень и позволить Стерлингу банковать. Только на душе было так погано, что он не выдержал – пошёл каяться к тому, кто никогда его не обманывал.
– Аяз-дэ, я люблю Изабеллу, – прямо сказал ненавидевший увертки и ложь Яхор. – Не как сестру.
– Я заметил, – спокойно ответил Аяз. – Я не против.
Яхо растерянно хлопнул глазами. Такого ответа он не ждал.
– А-а-а…
– Если она согласится – женись.
– Но я…
– Ты отличный инженер. Изобретатель.
