Рассвет тьмы (ЛП) - Тапскотт Шари Л.

— Очень осторожно.

Несмотря на все обстоятельства, в этом королевстве он чувствовал себя намного более расслабленно. Или это всё потому, что между нами не осталось больше тайн?

Нахмурившись, я приняла его руку. Едва наши ладони соприкоснулись, бабочки в моём животе затрепетали.

Переплетя наши пальцы, он закрыл дверь… и мы погрузились в кромешную тьму.

— Я хочу кое-что попробовать, — тихо произнёс Риз, его голос прозвучал несколько ниже обычного.

Мой пульс подскочил, в груди разлилось тепло.

— Я думала, мы идём смотреть на грозу.

Видимо, уловив дрожь в моём голосе, Риз придвинулся ближе. Его ладонь легла на мою талию. Я закрыла глаза и запрокинула голову, радуясь, что он не может видеть меня в этот момент.

Я хотела его прикосновений… Словами не передать, как сильно я их жаждала! Но стоило ли позволять ему?

— Я поцелую тебя ещё раз. Теперь уже без зрителей. — Судя по его тону, он прекрасно осознавал, какое влияние оказывают на меня его действия. — Но мне нужно твоё согласие.

Во рту пересохло. Я сглотнула. Немного вернув себе самообладание, я невесело хмыкнула. Позади себя я ощутила каменную стену — мне нужна какая-то опора, чтобы не расплавиться в его руках.

— Вот уж вряд ли, Ваше дрейганское Высочество.

Тихо засмеявшись, он придвинулся ближе. Я едва не подпрыгнула, когда его губы мазнули по моей щеке.

— Не думал, что придётся прибегнуть к этому, но боюсь, ты не оставила мне выбора. Амалия, помнишь наш уговор про минуты?

Всего несколько его слов — и внутри меня уже разгорается пожар. Не удержавшись, я тихо ахнула от удивления.

Кажется, это обещание было дано где-то в прошлой жизни. Когда я думала, что Риз — простой реновийский рыцарь. Голова закружилась при одной мысли о том вечере на горячих источниках в Солете. Риз сказал, что я могу делать с ним всё, что захочу, но только несколько мимолётных минут. Я тогда отказалась, сказав, что сохраню эти минуты на другой раз.

— Я заявляю на них права прямо сейчас, — сказал он. — Сдержишь ли ты своё слово?

— Это мои минуты, — выдохнула я.

— Половина из них по закону принадлежат мне.

Наступила оглушительная тишина. Риз наверняка слышал моё исступлённое сердцебиение.

— Тогда чего же ты ждёшь? — спросила я. Мой голос дрожал от страха и желания. — Если ты так решительно настроен…

Не успела я договорить, как Риз положил ладонь на мой затылок и завладел моим ртом. Его губы были твёрдыми и горячими, требовательными и щедрыми одновременно. Я ахнула, но его поцелуи заглушили мой слабый протест.

Его свободная рука скользнула по моему боку, вызывая мурашки по всему телу. Риз притянул меня ближе к себе. Возможно, боялся, что я попытаюсь вырваться.

Но я не стала. Не смогла бы, даже если бы захотела.

Я вся горела. Губы Риза терзали мои, убеждая сдаться.

Он мягко прикусил мою нижнюю губу.

— Поцелуй меня, Амалия.

Эта мольба окончательно снесла мои преграды.

Я прижалась к нему, обхватила руками его плечи, устремляясь навстречу его губам. Я ответила на поцелуй, уже не в силах сдерживаться.

Может, я слабая. Может, я дура. Или, что самое ужасное, изменница.

Но это всё стало неважно, ведь что сделано, то сделано.

Я влюбилась в Риза, будь он хоть охотником, хоть рыцарем, хоть принцем. Хоть враг, хоть друг, хоть противник, хоть союзник, я всё равно принадлежала ему.

Внезапно туннель озарил ослепительно яркий свет.

Мы отлепились друг от друга и увидели, как вспыхивают древние факелы вдоль всего прохода.

Риз снова повернул голову ко мне, глядя прямо в глаза. И с отчаянием в голосе спросил:

— Ты простила меня, Амалия? Скажи мне, что это знак. Знак того, что всё будет хорошо.

Я бросила ещё один взгляд на факелы, поражаясь необыкновенной лёгкости в груди. На меня больше не давят грусть и злость, я их отпустила.

— Я простила тебя, — прошептала в ответ.

Склонив голову, Риз опустился на колени предо мной. Крепко сжал мою ладонь, словно от этого зависела его жизнь.

— Прости меня, — произнёс он в пол, его голос прозвучал хрипло от избытка эмоций. — Пожалуйста, прости.

Раньше мне казалось, что Риз непоколебим, я бы даже сказала неуязвим. Больно было видеть его в таком состоянии. Он не тот человек, что я возвела на пьедестал, и никогда им не был. Это был реальный человек, со своими недостатками, но я всё равно любила его.

— Риз, — прошептала я, сжав его ладонь. — Пожалуйста, встань.

Он медленно поднялся на ноги.

Я взяла его лицо в свои ладони, разглядывая. Он глядел вниз, словно не смел смотреть мне в глаза.

— Посмотри на меня, — шёпотом попросила я.

Он послушался. От ничем не прикрытой боли в его взгляде я забыла как дышать.

— Наверно, ты ненавидел меня поначалу.

Он замотал головой.

— Никогда.

Я засмеялась, не поверив ему.

— Представляю, какой дурочкой я тебе показалась в той роще. Напыщенная реновийская принцесса, которая жизни не видела за пределами своего дворца.

— С самой первой секунды мне хотелось защищать тебя. Хотелось заслужить право быть рядом с тобой.

— Ты любишь меня? — тихо спросила я.

Он посмотрел на меня так, словно ответ очевиден.

— Больше жизни.

— Любил ли ты меня, когда мы поженились?

Он слабо улыбнулся.

— Я полюбил тебя задолго до этого, Амалия. Я был без ума от тебя в том лесу, в поместье и на Талтонском заливе. Как только ты упала с кровати на корабле прямо в мои объятья, я понял, что пропал.

Я впитывала каждое слово его признания, и оно исцеляло мои душевные раны.

— Хорошо, — в итоге произнесла я.

И снова потянулась к его губам. Он ответил без колебаний. Больше ничего его не сдерживало. Поцелуй был полон прощения, облегчения и обещания множества следующих поцелуев.

— Между нами больше не будет секретов и лжи, — поклялся он, едва отстранившись. — Никогда.

Я закрыла глаза, вцепившись в это обещание в надежде, что это правда. Хоть я и простила его, доверие ещё предстояло восстановить.

— И что теперь? — прошептала я ему в губы.

— Теперь мы пойдём смотреть на грозу, — улыбнулся он. — А после этого подумаем о том, как спасти наши королевства.

19

АЭРОН

— Мы собираемся в таверну, — сказал Морган, остановив меня в коридоре. — Ты с нами?

Я бросил взгляд в окно.

— В такую погоду?

Друг ухмыльнулся.

— Кто не рискует, тот не пьёт.

— Идиот, — покачал я головой и продолжил путь по коридору.

Он нагнал меня.

— Для этого и нужны плащи. Меня не испугать каким-то там дождичком.

Морган вообще мало чего боялся. И меньше всего смерти. Как и я, он потерял семью. Вот только пережить потерю ему пришлось в куда более раннем возрасте. Он вырос под опекой короны, за ним приглядывал престарелый герцог Меррен, который мало уделял времени сироте.

Моргану передали титул и земли почившего отца, но у него не было чего-то, ради чего стоило жить и беречь себя.

У меня по сути тоже, но наши взгляды сильно отличались. Я считал, что жизнь бесценна. Это мой долг перед семьёй — продолжать жить. Не знаю, почему судьба меня пощадила, но отказываться от её дара я не собирался.

Мои родители бы этого не хотели, и в память о них я не стану рисковать понапрасну.

Гордились бы они мной? Я ведь послушно выполнял все приказы короля, был рядом с Ризом, и теперь я помолвлен с принцессой.

Мама частенько дразнила меня насчёт Кассии, в юности меня это бесило. Сколько себя помню, я всегда был очарован принцессой. И мама, будучи наполовину феей, видела меня насквозь.

Но после нападения тирейтов я закрылся ото всех. Даже от Кассии.

Теперь же… я не знаю, остались ли у меня какие-то чувства. Может, фея задала правильный вопрос? Я держался за Кассию, потому что любил её или потому что привык считать её своей?