Орисия - Анна Карелина
Казалось, будто это было уже в прошлой жизни, так всё значительно изменилось.
Мимо них по мосту проехали несколько вооружённых всадников в чёрно-фиолетовой форме. Брызги от лошадиных копыт долетели до сидящих в телегах людей, а грязные разводы украсили плащи.
Наконец, новые подданные добрались до замка, где все они станут слугами. Чуть позже их ожидало разделение по направлениям: одних – в горничные, других – на кухню, третьих – в разнорабочие или, если повезёт, в воины. Но пока эсмарцам выделили несколько общих комнат, разделив парней и девиц, дали время помыться и привести себя в порядок. Через несколько свечей невольников сытно накормили.
– А здесь неплохо, – сказала миловидная блондинка с одинокого хутора возле Жарков.
– Это пока. На твоём месте я бы не расслаблялась да не сильно радовалась, – Нанна сидела на своей койке и заплетала длинные рыжие косы.
– Будто в деревне лучше было бы, – хмыкнул та. – Работа тоже тяжёлая, а тут, может, и устроимся.
Под неспешные разговоры девушки ожидали свою судьбу.
Через некоторое время парней вывели во двор на общий сбор.
– Завтра утром проведём отбор. Часть из вас станет разнорабочими, а другие – военными. Сможете доказать свою доблесть, наградой не обидят.
Большинство деревенских заметно оживились, многие из них мечтали попасть в княжеское войско. И если в родном Эсмаре это было достаточно сложной задачей, так как набор в дружину вёлся небольшой, то здесь выпал небывалый шанс для обычного парня.
Жар родился оборотнем, а значит, автоматически попадал в войско. Их физическая сила и выносливость ценились в ратном деле. На него бросали завистливые взгляды соседи по несчастью, которым необходимо было постараться, чтобы доказать свои умения.
– Не понимаю, чему ты радуешься, ополчение – это же не дружина, – Отис не был настроен положительно.
– И до дружины дослужусь. А ты прям мечтаешь на дворе работать?
– Мои мечты вообще с Фарром не связаны.
Оба понимали, что их пути, видимо, скоро окончательно разойдутся, но врагами расставаться не хотелось. Всё-таки с детства знакомы, хоть и не дружили.
– Смотри, это ведь Илай, – вдруг указал Жар на молодого мужчину, стоявшего в отдалении и внимательно рассматривающего будущих рекрутов. Рядом с ним стоял боевой маг, который привёз пленных, и что-то яростно доказывал.
– Да не, этот стриженый и гладко выбрит, – засомневался Отис.
– Долго ли кудри обстричь?
– Всё равно не он. Видно, что этот военный, наверное, даже главный какой-нибудь.
Это же наш маг отчитывается перед ним, – Отис не мог поверить в такое перевоплощение.
– Просто похож, наверное. Этот даже держится по-другому.
– Это он, точно тебе говорю! – чересчур громко воскликнул Жар чем и обратил на себя внимание фаррцев.
От изучающих взглядов стало неловко. Отводя взгляд, Отис нечаянно встретился глазами с лжеИлаем и опешил… Это был действительно Илай! Оборотень не ошибся.
Илай тоже безошибочно узнал вельских парней и поморщился от появившегося мерзкого привкуса во рту. Он постарался отогнать от себя неприятные мысли, обратившись к магу:
– Орвин, ты уверен?
– Да, под описание подходила, но, сам понимаешь, сложно уже сказать. Вынесло ниже по реке, местные не опознали.
– А эти парни тоже не узнали? – он кивнул на Отиса и Жара. Они стояли недалеко от них и теперь упорно делали вид, что не косятся на Илая.
– Вроде, – пожал плечами боевик.
Илай замолчал, затем устало потёр переносицу.
– Мне жаль, – Орвин чувствовал вину перед другом за плохую весть. – Прости.
– Ты ни при чём. Вполне предсказуемый итог.
Илай не обманывал, он, и правда, так думал. Чем больше времени проходило, тем яснее он понимал, что чуда не случится. Их войска захватили немалый кусок территории, все деревни оказались под контролем, и девушке некуда было деться. В одиночку пройти через леса она не сможет, а если её нет в новых деревнях, то вывод невольно напрашивается один. Поэтому находка тела попросту подтвердила все худшие опасения Илая.
«Могло ли случиться иначе? Вероятно, следовало её увести в Навиград самому. Но не мог же, должен был вернуться во Вранен, задание никто не отменял. А с собой забрать? Она бы отказалась. Применить силу и спасти?»
Закрывая глаза, Илай перед своим взором видел Рису. Она смущенно улыбалась, смешно морща носик. Веснушки, которые были видны, только если стоишь близко-близко. Зелёные глаза, как листва в тени. А теперь её не стало. Неожиданно, но девушка заняла кусочек его сердца: Риска заинтересовала своей непохожестью на остальных. Ещё тогда, на празднике костров, он увидел её сидящую в окружении людей, но словно совсем одну.
«Она улыбалась, смеялась, подпевала, однако её «отчуждённость» чувствовалась сразу. Была со всеми и одновременно одна. Выделялась, оставалась не такой, как другие девушки. Поэтому он её и разглядел. Захотел, чтобы она заметила его, улыбнулась только ему».
А сейчас Илай постоянно думал о Риске.
Алая ленточка, которая лежала в нагрудном кармане, теперь обжигала кожу. Казалось, что от неё останется шрам на груди.
«Всё-таки следовало Риску забрать в ту ночь и увезти. Не зря же выловил и её, и венок. Но внутренний голос снова ответил: она бы, определенно, не согласилась. Но как сильно она расстроилась, когда увидела его в фаррской униформе».
С горем Илай бороться умел, говоря откровенно, очень плохо. Решил немедленно отправиться на тренировку или лучше на дуэль, может, легче станет. Хотя хорошая драка была предпочтительней, но князь будет сильно недоволен. Да и воевода тоже. Быть племянником правителя – это всё время особый контроль. Такое двойственное положение неизменно вводило парня в ступор. С одной стороны, его ожидало блестящее будущее, станет воеводой и правой рукой князя, а с другой – от него ожидали всегда большего, нельзя посрамить великий род. За это и спрос выше: там, где обычного воина отправят в лишний караул, родственника князя накажут плетьми. Илай ещё в детстве это очень быстро понял и старался не нарываться.
Годер был родным дядей, а его матери – старшим братом, но особо близких семейных отношений между ними не получилось. Скорее, князю было довольно удобно «выращивать» нового исполнителя, послушного, преданного ему и княжеству.
Ил обычно не возмущался, не нарушал приказы, усердно тренировался. Теперь же стало плевать. Дурацкое наступление. Война. Смерть невинных людей. Смерть Рисы. Его всего выворачивало наизнанку.
В итоге он стремительно ушёл к воеводе за заданием. Микула встретил его хмуро:
– Не нравится мне, что
