Отвергнутые жёны, или Амазонки поневоле - Ноэль Ламар
- Нам надо их остановить, - шепнула я Иде. Та молча кивнула и упала, громко застонав и хватаясь за ногу.
Людоеды подошли, узнать, что случилось. Я отступила в сторону деревьев, потянув за собой Наю.
- Прекращай реветь, - зашипела на неё, - рви быстро всё, что сможешь. Прячь.
Цербера – пышное, раскидистое дерево, листья растут очень густо, целым пучком. Дёрнув один, засунула его в сумку, удалось добраться до светло-зелёного плода, похожего на небольшое яблоко. Следующий пучок запихала под жилет. Ная дрожащими руками распихивала листочки в поясе своих шорт.
- Не пей из ладоней, отравишься, - шепнула ей.
Тем временем людоеды подняли на ноги Иду. Она искусно изобразила, что напоролась на колючку, стеная и рассматривая свою ступню.
В горло ей упёрлось остриё копья, и истерика вмиг прекратилась, подруга отряхнула ноги и пошла дальше.
Шли мы долго, пока ночь не укрыла своим чёрным пологом джунгли. Тогда людоеды связали нам ноги и усадили под большим деревом, сами же повалились спать прямо на землю, вокруг нас.
- Что будем делать? – прошептала Ида, когда мужчины заснули.
- Пока не знаю. Есть идеи?
Она отрицательно покачала головой. Ная всё так же плакала, уже беззвучно. Слёзы, не останавливаясь, текли по её щекам, глаза и нос распухли.
- Перестань реветь, - шикнула на неё, - не всё потеряно.
- Что нам делать? Знаешь, как поступят с нами людоеды? - срывающимся шёпотом спросила она.
- Представляю, - кисло подтвердила я, - листья, которые мы сорвали. Они очень ядовиты, в самом крайнем случае съешь парочку. Сердце остановится.
Ная улыбнулась.
- Только в самом крайнем случае, поняла? – испугалась, что она начнёт жевать их прямо сейчас.
Девушка кивнула, заметно успокоившись.
- Дай несколько штук Иде. Нас могут разделить, - толкнула я её под локоть.
Женщина распихала листья под одеждой, понимающе кивнув.
- Послушайте, - обратилась к подругам, - постараемся подкинуть яд в еду. Но если нас потащат…, - язык не поворачивался даже озвучить такое, - без промедления: ешьте сами. Лучше умереть, чем надругательства этих чудовищ.
Подмоги мы не ждали. Кто поймёт, в какую сторону нас увели? Как смогут отыскать? Понимали всю безысходность ситуации. Сидели, прижавшись друг к другу и в этот момент прощались без слов. С подругами, с жизнью.
Взгляд упал на спящих. Людоедов так близко мне довелось видеть впервые. Они были приземистые, коренастые. Обильная растительность покрывала почти всё тело. Спутанные грязные волосы были полны паразитов. Даже со своего места видела ползающих в колтунах блох. Меня замутило. Наверное, не мылись они с самого рождения. Тела их покрывали грязные разводы, под ногтями красовалась траурная чёрная кайма. Ветерок, гуляющий в лесу, доносил их вонь до нас, заставляя невольно морщиться.
Уснули мы быстро, несмотря на страх и отчаянное положение. Усталость взяла своё. Утром каннибалы разбудили нас тычками копий, их это ужасно веселило.
Матерясь сквозь зубы, поднялась на затёкшие ноги, растирая их руками.
- Можно хоть до кустов дойти? - обернулась я к одному из мужчин, мочевой отчаянно требовал уединения.
- Зачем? - удивился тот.
- Ты тупой? - не выдержала Ида.
- Так справитесь, - обозлился он.
Делать нечего, под сальными взглядами людоедов и скабрёзными шутками справили нужду. Не мочиться же в штаны.
Пунцовые от стыда и унижения, продолжили путь.
- Странно, что они не воспользовались нами раньше, - тихо сказала Ида, - ждать не в их привычке.
- Значит, у них есть какой-то приказ, который боятся нарушить. Может, это и к лучшему, - старалась успокоить я подругу.
- Ну да, сначала вождю и шаману отдадут, - мрачно ответила она.
Я приложила палец к губам, глазами указав на Наю. Та только успокоилась. Ида понимающе кивнула и замолчала.
Местность менялась, лес потихоньку отступал. Всё чаще встречались большие поляны, деревья поредели и словно обмельчали. Впереди расстилались зелёные луга с травой почти в человеческий рост. Недалеко от нас пробежало несколько фенокодусов, предков копытных животных. Они были размером с барана, шёрстка коричневая с белыми продольными полосками, круглыми ушками и длинным хвостом. Заметив нас, они стремглав умчались в лес.
Мы продолжили идти по высокой траве. Людоеды шли ближе, в такой густой растительности легко затеряться. Вокруг, сколько хватало взгляда, расстилался зелёный океан разнотравья, виднелись высокие цветы с большими распустившимися бутонами, над ними вились огромные бабочки, всех красок радуги.
Над лугами веяло ароматами разнотравья, в вышине кружили птицы. Я пригляделась. Нет. Это были птеродактили. Они парили, стремительно проносясь в воздухе.
К вечеру мы вышли к гористой местности, Ида и Ная морщились от боли, ступая по камням. Меня спасли берцы, которые за два года не истоптались и ещё отлично служили. А людоедам камни не причиняли ни малейшего неудобства. Впрочем, долго идти не пришлось. Свернув куда-то среди нагромождения валунов, мы вышли к небольшим пещерам; земля возле них была усеяна костями людей и животных, экскрементами и остатками многочисленных трапез. Воняло здесь, как в помойной яме. Мы невольно задержали дыхание, стараясь подавить подступившую к горлу тошноту. Перед пещерами копошились грязные дети, играя с останками. Мужчины занимались кто чем. Женщин видно не было.
Так вот какое оно, стойбище людоедов. Всё, что вызывала столь неприглядная картина - только чувство омерзения. Неужели человек разумный может существовать в подобных условиях?
Мы замешкались и получили тычки в спину:
- Вперёд, - скомандовал голос за нами, - боо будет смотреть вас.
Глава 16
Нас повели за пещеры: небольшая гряда, изрезанная неглубокими отнорками, походила на муравейник. Мы шли вдоль нор, где копошились люди. Обогнули выступающую скалу и очутились перед высоким каменным сводом. Эта пещера была больше других, и здесь убирались. Нигде не видно костей и мусора. Запах падали отступил.
- Садитесь, - коротко бросил ведущий нас мужик, указав на землю, - боо позовёт.
Мы переглянулись и отошли в тень скалы, солнце за день нагрело камни, и в воздухе витал источаемый ими жар.
- Странно всё это, - пробормотала Ида, - чего мы ждём?
- Откуда мне знать, - от усталости накатилась апатия,
