Евсения - Елена Саринова
— Я так быстро, как вы не умею. Да и лопухи уже закончились. И вообще, мне мой очень даже нравится… Ой… развалился.
— Дай, я скреплю, — со смехом забрала у меня чабрецовую «косу» подружка, на которую занятие наше подействовало, явно, успокаивающе. Однако, пятая наша «купальница», Зорка, неожиданно выдала:
— Ты чёй-то? Нельзя! Жениха у нее отвяжешь. Да, ведь, Омелица?
Мы с Любоней переглянулись на это дело и одновременно с ней прыснули:
— Нужна мне такая… хлопотная оказия, к тому ж, с отбитой метлой головой. Да, Евся?
— Ну, некоторым невестам, головы мужские — не главное. Да, Рексана?
— Вообще не ведаю, про что вы глаголете… Подымайтесь, — нервно подскочив из примятой травы, заслонила та собой закатное солнце. — Тебе, Любоня, еще столб на берегу наряжать…
Обратно мы возвращались уже поголовно украшенные. Правда, у дома Любони пришлось разделиться, по причине очень даже приятной. «Причина» эта, терпеливо отсвечивала лысиной, и в виду отсутствия других достойных объектов, «охраняла» палисадниковую ограду. Подруга же моя отреагировала на нее вполне предсказуемо (надеюсь, только для меня), скоренько залившись румянцем. Мне же пришлось, тоже скоренько, любопытных девиц, вдоль улицы за собой дальше увлечь. Лишь помахав на ходу замершей, напротив друг друга парочке… «Или мне показалось, как тетка Вера на них «тепло» из окна глазеет?.. Да, наверное, показалось»…
А мы дальше двинули. Под приветственное сопровождение всех встречных — поперечных. Только лишь собаки (сталкиваясь с моим выразительным взглядом) от комментариев воздерживались. И по ходу пополнившись еще на четверых, разновозрастных невест и одну, никогда не грустящую вдову, немедля затянувшую песню, наконец, дошли до противоположных весевых ворот.
А вот тут возникла и моя «приятная» причина от шествия отойти — ожидающий у левого воротного створа Лех. И, не скажу, чтоб терпеливо. И совсем уж, ничем не отсвечивая. Разве что, зубами сверкнул один раз, когда оскалился. Да и то, как то, не по-доброму (или, просто, у меня настрой такой?).
— Евся, — выступил он на встречу, перегородив собой проход. — Я дождался. Дальше вместе идем? — вот ведь, оптимист.
— Ага. Только, не к реке. Мы ведь с тобой поговорить должны? — прищурилась я на него сквозь мелкие фиолетовые цветочки. Лех в ответ, сразу сник:
— Ну да… Значит, будем разговоры разговаривать?.. Что ж, пошли, — и первым свернул вдоль внешней изгороди. Я же понуро поплелась следом, успев лишь отметить, как запнулась, провожая нас взглядом Рексана. И где в этой жизни справедливость?..
Вскоре, из высокой травы мы выгребли на обкошенную полянку со стоящим на ней, прошлогодним, «общипанным» стожком. У него парень и приземлился, кивком пригласив туда же меня. А когда оба уселись, друг напротив друга, выжидающе застыл. Так, это и правильно — у него-то на грядущую ночь совсем другие фантазии были. Значит, мне и начинать:
— Скажи, Лех, почему ты ко мне… прилепился? — после глубокого вздоха открыла я, наконец, рот.
— Так, я не только «прилепился». Я ведь жениться на тебе хочу, — обиженно фыркнул тот.
— А жениться почему?
— Почему? — недоуменно переспросил парень, видно, посчитав, сей вопрос — очередной бабьей дуростью. — Потому что ты… пригожая. Самая пригожая в нашей веси. Да и не только в ней. Я же много, где бывал.
— Ну, предположим.
— Чего мы с тобой сделаем?
— Допустим. То есть, хорошо, — спешно поправилась я. — А еще почему?
— Ну-у… — на этот раз на обдумывание ответа ушло времени больше и парень, в пылу старания, даже выдернул из стожка соломину, а потом ее в рот засунул. — Потому что ты… бойкая. И-и… Да, Евся! Неужто, тебе мало? Ведь всем дОлжно когда-нибудь обженяться? Вот я тебя и выбрал, давно, еще в десять лет. Всем надо от родичей своих отходить, жить своим домом и детей делать. Потом, хозяйство свое завести. Какие еще тебе нужны причины?
— Действительно… — сдвинула я брови. — А если я не хочу?
— Чего не хочешь? Ты себе кого другого приглядела? Евся, говори! Кветана этого, прыщавого або Лесьянку — дудкодува голоштанного?!
— А что это ты так раскричался? — вскинулась и я в ответ. — А если я вообще, в принципе, да, тьфу, просто, не хочу обженяться? Ни с кем?
— Евся, ты часом, не рехнулась, против бабьей судьбы переть?
— Бабьей судьбы?.. Может и рехнулась. Да только, это мое окончательное и бесповоротное решение.
— Да неужто? — недоверчиво сощурился на меня Лех. — Ты гляди, я тебе все одно, здесь ни с кем любоваться не дозволю.
— Да больно надо. Я, может, вообще, в отшельницы уйду, на Охранное озеро. И буду там одна жить. А ты, лучше весь свой пыл к другой примени. Лех, я тебе по дружбе советую. Вон, взять, хоть, Рексану. Ведь она давно с тебя глаз не сводит. И тоже хочет и детей… наделать и дом, и хозяйство чтобы. С тобой, Лех. А про меня забудь. Иначе, я уже по-настоящему разозлюсь. Так и знай.
— Рексану? — рассеянно переспросил парень. — Нет. Она мне не люба. У нее твоих глаз нет и… волос и… губ и… — медленно опустил он взгляд еще ниже. — Евся, мне ты нужна.
— Лех, ты чего? — попятилась я от нависающего надо мной мужчины. — Лех, зашибу ведь.
— А пусть, — решительно ощерился он. — Пусть, хоть один раз, хоть последний, но, будешь сегодня моей. В такую-то ночь все зароки нарушаются. Да ты и сама, после моих ласк от дурости своей уж точно избавишься.
— И ты ради этого готов насильником стать? — как можно спокойнее уточнила я, уперевшись спиной в стог.
— Насильником?.. Я?.. — видно, это был очередной мой «дурной» вопрос, поставивший под сомнение его могучие мужские чары.
— Лех, ты ведь знаешь, что силой со мной не выйдет. Я еще в детстве от тебя всегда угрем выскальзывала. И знаешь, что обязательно поплатишься потом за свою пох… прихоть. Но, раз уж сегодня такая ночь… Погоди! Дай договорить… Раз уж сегодня… Давай, чтобы все по хорошему было?
— Евся, так я к тебе со всей моей…
— Да погоди же! Мне от тебя слово надо — настоящее. Нерушимое.
— Все, чего пожелаешь. Хочешь, на Сварожьем обереге побожусь? — сунул Лех пятерню в ворот рубахи.
— Нет, просто пообещай… что, в любом случае, доволен ты мной останешься или нет, со следующего утра навсегда от меня отлипнешь.
— Так мы с тобою всю эту ночь? До самого рассвета?.. Евся… Евсения, клятвенно тебя заверяю, что отстану от тебя… если ты, конечно, сама этого потом
