Мия и голем - Ева Финова

Бабушка и тут не удержалась, решила подколоть, пока усаживалась на стул рядом с другими взрослыми свидетелями этого балагана.

– Правильно, вчера было дефиле в ритуальном платье, а сегодня смотрины. Всё как полагается.

– Но‑но я же учусь! – выпалила я, наконец опомнившись. Правда, с места не сдвинулась. Поэтому ректору пришлось обходить меня, стоящую в проходе, втянув живот.

– А вот это вопрос спорный, – Вилфрид хмыкнул по пути к столу. – В первый же день зачисления на тебя уже куратор жалуется.

Ах, он противный старикан! Ни словом об этом ранее не обмолвился. Видимо, боялся спугнуть… Хотела же оправдаться… Уже было набрала воздуха в грудь, чтобы рассказать, что произошло на самом деле, вот только слова в голове сталкивались друг с другом, а язык попросту онемел.

Собственно, по этой причине я молча открывала и закрывала рот, багровея, если не от злости, то легкого негодования точно…

– Ну что ты в самом деле, как маленькая? – упрекнула маман. – Проходи, никто тебя не укусит.

Рукой она похлопала по сиденью пустующего стула рядом с собой.

– А вот тут я бы поспорила, – бабуля подлила масла в огонь. – Судя по накалу страстей, не укусят, так оближ… – Один острый взгляд маман, и даже гордая Лиора Ллиска умолкла.

Для пущей убедительности главной хозяйке дома Эдани не хватало только грозно стукнуть кулаком по столу. М‑да… Когда она в таком настроении – жди беды. Пришлось немного ей подыграть, чтобы совсем не рассвирепела.

– Но только я с Рроном, – скрестила упрямо руки на груди. Однако все‑таки сдвинулась с места и нехотя пошла к ней.

– А как же, – согласилась ба. Я перехватила её подмигивающий взгляд. И мысленно поблагодарила.

– Вот и хорошо! – добавила к сказанному и ускорилась, чтобы поскорее занять свое место.

Обернулась и махнула растерянному Ррону. Хоть он и старался не подавать виду, однако удивленную округлость глаз я всё же заметила. И губы у него сейчас чуть сильнее поджаты, чем ранее.

Вот глупая, и как я могла не замечать за ним такого поведения?

Обогнув стол, старалась не реагировать на оценивающие взгляды мужчин и их болельщиков. Чувствовала себя какой‑нибудь диковинной бирюлькой, выставленной на продажу.

Искренне радовал тот факт, что бабушка предупредила. Если вариантов не было, она бы не стала обнадеживать раньше времени, ведь так?

Как бы моя ба ни любила шутки, но столь зло она еще ни разу меня не разыгрывала, наоборот, в нужные моменты выручала.

– Простите, – прежде чем сесть, я обратилась к белобрысому пареньку, утроившемуся справа от моего стула. – Вы не могли бы пересесть? Мне нужно это место для моего голема.

Поначалу обрадованный моим вниманием голубоглазый смазливый парень лет двадцати, переварив сказанное, явно приуныл. Жаль только вставать со стула не спешил.

– Мия! – возмутилась мать.

– Что? – ответила ей той же интонацией. По рядам присутствующих прошелся негромкий шепоток, но мне было наплевать. – Мой голем. Что хочу, то и делаю! Хочу, рядом сажаю за стол. А хочу, иду собираю вещи, и…

– Ладно, – раздраженно согласилась Анна Эдани. – Ладно, только сядь уже.

Блондин сокрушенно поднялся и пошел искать себе новое место где‑то сбоку. А я наконец расположилась. Заодно и похлопала ладонью по сиденью рядом, предлагая Ррону сесть. Тот молча подчинился с легкой улыбкой на губах. Умничка моя!

Не знаю почему, но эта мелочь меня так обрадовала, так обрадовала! Правда, отвлекшись на него, я чуть было не прозевала самое интересное.

Маман тем временем провела ладонью по лицу, устало вздохнула и попыталась улыбнуться. И вместе с тем проворчала, совсем как старушка:

– И почему это я чувствую себя главной злодейкой?

Взгляды многих сидящих здесь, из тех, кто хоть немного знал нашу семью, устремились к моей ба.

Бабуля не подвела:

– Да потому что так и есть на самом деле.

– Так традиция же…

– Ха! Традиция, – Лиора повернулась к своей соседке, импозантной, такой же, как и она сама, седовласой женщине, этакой даме в самом расцвете сил, видимо, закадычной подруге. – А помнишь Риада, как твой сын таскался за ней, цветы дарил, она соблаговолила дать ему согласие, однако в этот же вечер вернулся Рол из плавания и…

– Лиора! – прервала её Анна, густо краснея почти до кончиков ушей.

Поразительно!

– Да‑да, так и было… – поддакнула та самая Риада.

Посмотрела в её сторону и перехватила хитрый прищур этой самой Риады, в ответ тоже улыбнулась. Похоже, бабуля привела с собой группу поддержки. Мне же это только на руку.

– Заметь, Анна, не моя была идея созывать всех в очередной раз, – бабуля демонстративно схватила салфетку со стола и расправила её, чтобы положить на колени. – Тем более от сытного пиршества и занимательного зрелища, думаю, никто не откажется.

Немного онемев из‑за бесцеремонного поведения моей бабули по папиной линии, Анна Эдани дрожащими руками взяла бокал и отпила вина. Мне вдруг стало так её жаль. Улыбка стерлась с моего лица. Видимо, кто‑то перегнул палку.

– Прошу, приступайте, – проронила глава дома Эдани севшим от волнения голосом.

А мне сделалось не по себе.

– Мам, – позвала я её негромко. – Ну в самом деле, я не хотела.

– Ты‑то здесь при чем? – Слезы блеснули на глазах мамули. Сердце моё неприятно сжалось. Мамины голубые, такие лазурные‑лазурные глазки на миленьком личике посмотрели на меня грустно‑грустно. А её теплая рука так трепетно сжала мою ладонь, усиливая муки совести во сто крат. Если бы только не её слова: – Лучше выбери себе уже кого‑нибудь, и закончим этот вечер поскорее…

Вот же! Хитрая лиса, а? Я чудом не попалась на её уловку! Чудом не дала обещание в такой момент, а ведь готова была сказать что угодно, лишь бы она не расплакалась…

– Можно, я на ушко тебе скажу, кто мне нравится? – вздумала немного подыграть.

К слову, ритмичные стуки, лязг вилок и ложек о тарелки, равно как и легкий гомон, мигом прекратились. Наступила звенящая тишина.

– Он такой большой, нет, огромный просто, – вроде как шептала я, но слышали меня все без исключения. А кто не расслышал с первого раза – эхо ему в помощь. Высокие и плечистые парни после моих слов довольно заухмылялись.

– Краси‑и‑ивый, – протянула я влюбленно. – Весь такой, ну… Такой! И блестит на солнце своей темной кожей, и вообще…

Улыбки стерлись с лиц и присутствующие почему‑то воззрились на моего Ррона. Тот чуть слюной не подавился, судя по всему, или слегка кашлянул, останавливая громкий позыв горла еще на подступе к языку.

Глаза окружающих меня ллисков округлились. А я запоздало осознала, что невольно подставилась, поэтому поспешила договорить скороговоркой и громко:

– А еще у него хитиновый панцирь, и зовут его морской глубоководный