Бывшая генерала дракона - Кристина Юрьевна Юраш
И плевать, что я чувствую. Быть может, именно замужество с принцем спасет меня от душевной муки. Быть может, именно его привела судьба, чтобы спасти меня от тайной, мучительной любви, которая уже много лет стерзает мое сердце.
— Моя мама очень любила папу, — уверенно произнес Вэндэл. — А папа очень любил маму. Я тоже очень люблю маму, поэтому вы должны понравиться моей маме. Моя мама — очень красивая женщина. И у нее всегда много поклонников. Но она никого из них не любит.
К чему он ведет? Не то, чтобы я не доверяла своему ребенку, но тут речь идет ни о каком-то бароне или маркизе. Или о разбогатевшем торговце тканью. Тут речь идет о принце.
— Если я увижу, что вы любите мою маму так же, как любил ее папа, я дам согласие! — произнес Вэндэл. — Но для начала вы должны поухаживать за ней, чтобы мама вас полюбила.
Он подумал немного и добавил задумчивым голосом.
— Вы — взрослый. Вы знаете, как нужно ухаживать. Я еще ни за кем не ухаживал, поэтому не могу сказать, как это делается правильно.
Повисла тишина, сжавшая мое сердце тревогой. Главное, чтобы слова Вэндэла не обидели и не оскорбили принца. Чтобы тот не посчитал, что таким образом его считают недостойным женихом.
— Хорошо, — произнес принц, а по голосу было не понятно, что он чувствует.
Королевские особы — самые большие лицемеры. Они могут улыбаться и обещать одно, но при этом делать совсем другое.
Заслышав шаги, я отошла от двери, видя, как золотая ручка дернулась.
Я поспешила отойти еще. Его высочество покинул комнату и куда-то решительно направился. Меня, притаившуюся возле вазы с цветами и немного спрятавшуюся за гобеленом, он не заметил, направляясь совсем в другую сторону.
Страх сжал мое сердце. Решительная походка принц пугала меня.
“Боже мой! Мы только обидели принца!”, - сглотнула я.
Мне вдруг стало так страшно представить, что будет. Я почти отчетливо видела, как замазываются мои афиши, как отменяются выступления, как наша фамилия звучит в унизительном ключе, как под надуманным предлогом, наше состояние, которое удалось скопить лорду Грассгоффу и мне приумножить, переходит в собственность казны. А меня объявляют изменщицей и бросают в темницу. Или, в лучшем случае, мы успеваем доехать до границы и пересечь ее, чтобы в чужой стране попытаться начать все с самого начала.
— Вэндэл, — произнесла я, стараясь не пугать сына собственными мыслями. — Нужно было согласиться… Это же все-таки принц. Понимаешь, он может лишить нас всего… Дома… Денег… Бросить в тюрьму… И за нас никто не заступиться.
— Если он так сделает, то я буду рад, что он не стал твоим мужем и моим папой! — вздохнул Вэндэл.
Тревожное чувство сжимало горло.
Мы возвращались в наши покои.
— Мама! Покажи мультик! — попросил Вэндэл, а я достала шарик и увидела в глазах детское счастье.
В комнате тут же появилась лужайка, поместье и круглые колобки, которые устраивают званый ужин. И даже были любимые серии. “Аристокарики”, - назвала я в шутку мультик, и название подходило идеально. Пришлось немного переделать реалии. Но благодаря этим реалиям, мальчик узнавал что-то новое. Как встречать гостей, как правильно вести себя в обществе.
Я сидела на кровати Вэндэла, видя, что улыбка не сходит с лица сына. Ему ужасно нравились мультики.
Внезапно послышался стук и встревоженные голоса.
— Сиди здесь, — прошептала я, коснувшись рукой плеча сына.
Я встала и направилась в сторону гостинной, откуда слышался шум.
От тревоги сердце сжалось. Что там еще происходит?
— Ах, дорогая моя! — произнесла герцогиня. — Мне так жаль…
Глава 25. Дракон
Значит, принц.
Я чувствовал, как все внутри дышит яростью.
Я посмотрел на Луизу, которая вздыхала, сидя в кресле рядом.
Получается, Наташья приехала сюда не на мою помолвку. И не для того, чтобы увидеться. А потому что тут будет принц?
Не исключено.
Я так понимаю, они уже любовники. Или еще нет?
От этой женщины можно ожидать всего, чего угодно.
Смертельная обида жгла изнутри.
Особы королевской крови питают страсть к актрисам, балеринам и талантливым магичкам. А этот еще и жениться решил. Назло десяткам именитых предков, кому такая роскошь была не подвластна.
Так понимаю, что Вэндэл уже дал согласие.
А что еще он может сказать, если руки просит сам принц?
Одно не могу понять.
Для чего королевской семье нужна Наташья? Хотя, в свете последнего позорного мира, который спешно подписали, популярность королевской семьи значительно снизилась.
А я говорил, что мы можем легко дожать противника и разбить его в следующей битве. И тогда не придется идти ни на какие уступки. Но король Дидор Восьмой решил все по — своему. А мы ведь уже подобрались к столице противника.
Я снова прокручивал события утра перед глазами.
В тот момент, когда принц подошел к Наташье, меня охватил вихрь эмоций. Мой Хнытик стояла в центре комнаты, обрамленная светом свечей. Её золотистые волосы были подсвечены каким-то мистическим, притягательным сиянием. Нежное сиреневое платье облегало фигуру, подчёркивая соблазнительные изгибы. Блеск ее крупных сережек придавал ей какую-то магическое очарование.
Я не мог оторвать взгляд.
А потом перевел его на принца.
Я видел, какими глазами смотрит на Наташью его высочество! И меня передернуло. Ревность сжимала сердце, словно обруч.
Мне хотелось закричать: “Она моя!”, но смертельная обида на эту женщину, заставила меня лишь стиснуть зубы.
Я видел, как она с улыбается, как принц обнимает её. И это болело.
В это мгновенье мне хотелось быть там, рядом с ней, но я мог всего лишь наблюдать, сжимая хрупкую, прохладную руку своей невесты.
И тут Наташья повернулась ко мне. Наши взгляды встретились. В них было что-то знакомое: ностальгия, тоска, возможно, даже ревность. Но не прошло и мгновенья, как она отвела взгляд и снова улыбнулась принцу так, как когда-то
