Шеннон Мессенджер - Пусть небеса падут

- Кроме того, что чувствую себя идиотом, оттого что сижу в сгоревшем доме в чертовы пять утра, скрючив руку, словно какую-то клешню... мне особо нечего сказать.

Я стискиваю зубы от раздражения, но держу себя в руках:

- Тогда может все-таки попробуешь сосредоточиться? Закрой глаза.

Он тяжело вздыхает, но делает, как я прошу.

- У тебя должно получиться засечь любое движение ветра на расстоянии до тридцати километров, а также определить его направление. Сосредоточься на своих ощущениях. Откуда бы ветер ни дул, ты почувствуешь нечто похожее на зуд.

Он открывает рот, вероятно, чтобы снова пожаловаться. Но в этот же момент он дергает рукой, и у него отвисает челюсть:

- Большой палец чешется. Будто... что-то движется по моим нервам, пульсирует внутри меня.

Я наконец-то выдыхаю неосознанно задержанный вдох. У него чуткое восприятие. По-настоящему чуткое. У меня лишь слегка зудит основание ногтя от этого потока, а он, по меньшей мере, - в пятидесяти километрах отсюда.

Может быть, эта задача не такая невыполнимая, как я думала.

- Вот от туда дует слабый Восточный Ветер, - объясняю я. - Поэтому у тебя зудит большой палец.

Он отпускает руку и яростно ею встряхивает:

- Жутковато. Мне это не нравится.

Что ж, привыкай. Это - часть тебя. И это восхитительно. Земные убили бы за такие возможности. Может тебе стоит быть благодарным за свои.

- Земные?

- Люди. Ты сможешь пополнить словарный запас в другой раз. Сейчас я пытаюсь научить тебя призывать ветер, это одно из тех "жутковатых" умений, которыми владеют Странники Ветра, так что приготовься. Мы начнем с азов. Ты слышал, как я использовала этот призыв вчера, и ты будешь пользоваться им чаще всего. Повторяй за мной: примчись ко мне в мгновенье ока.

Он качает головой, как будто не понимает, и я знаю, что он борется с языковым барьером. Я переключилась на язык Восточного Ветра. Я повторяю фразу, ожидая, когда он переведет.

- Примчись ко мне в мгновенье ока, - наконец произносит он, его язык пытается справиться с подобной вихрю интонацией.

Я хватаю ветрорез и приставляю ему к горлу:

- Я же сказала, чтобы ты говорил шепотом. Хорошо, что ветру требуется полная команда, чтобы ответить, иначе ты мог бы выдать наше точное местоположение.

- Эй, ты не шептала!

- Я испытывала тебя, чтобы проверить, насколько ты был внимателен. Ты провалился.

- Потому что ты меня подставила, - он сжимает кулаки и выглядит так, словно хочет мне врезать. Но его взгляд останавливается на ветрорезе. Я держу его в ежовых рукавицах, и он об этом знает.

- Попробуй еще раз. Сосредоточься на потоке воздуха, который ты ощущаешь, и на этот раз произноси шепотом, - приказываю я, опуская клинок обратно на землю. - Примчись ко мне в мгновенье ока.

- Примчись ко мне в мгновенье ока.

Впечатляет, сколько презрения ему удалось вложить в шепот.

Меня веселит его мелочность.

- Не оставляя за собой следы.

- Не оставляя за собой следы.

- Окутав ласковым потоком.

- Окутав ласковым потоком.

- Скорей стремись, струись, лети.

- Скорей стремись, струись, лети.

Восточный Ветер врывается в полу-комнату, перемешивая листья и охлаждая пот, скопившийся в проборе моих волос, прежде чем он испарится.

Глаза Вейна расширяются:

- Круто.

- Запомни эти четыре фразы. Они спасут твою жизнь не один раз.

Он ничего не говорит, потому что слишком занят созерцанием гигантского кузнечика, запрыгнувшего на плоскую сторону ветрореза.

Я хватаю омерзительное насекомое и бросаю ему на голову:

- Вейн, будь внимательнее. Что я только что сказала?

Он вскрикивает, отмахиваясь от теперь уже летающего кузнечика:

- Запомнить заклинание. Понял. Так что не надо психовать из-за букашек.

Насекомое садится ему на плечо, и он размахивает руками, пытаясь его сбросить, при этом буравя меня взглядом, который мог бы сойти за зловещий, не покрасней Вейн как помидор. Меня это на секунду отвлекает от того, что он сказал.

- Подожди, ты сказал "заклинание"?

- Заклинание. Команда. Называй эту хрень, как хочешь.

У меня голова идет кругом, пытаясь понять значение его слов.

- Я проигнорирую на секунду, что ты только что назвал саму основу нашего наследия "хренью", хотя, безусловно, мы к этому еще вернемся. Ты думаешь, я учу тебя... магии?

Просто произнося это слово, мне кажется, что я спятила.

- Ты управляешь ветром. Как еще я могу это объяснить?

Он прав, с точки зрения человека, по крайней мере. Но все же он ошибается.

- Мы управляем ветром при помощи слов. Мы просим его сделать то, что нам нужно, и убеждаем подчиниться. Это простое общение, ничем не отличающееся от нашего с тобой.

- Мы разговариваем с ветром? Как будто он - живой?

- В некотором смысле. У каждого из четырех ветров есть свой язык. Только сильфы могут их понимать и говорить на этих языках, потому что мы сами - часть ветра. Но в этом нет никакой магии и заклинаний. Просто обычный разговор Странника Ветра с воздушным потоком.

Мне следовало догадаться, что он сбит с толку. Тогда очевидно, почему он не воспринимает мои слова всерьез.

- Подумать только, как же мало ты знаешь о своем наследии. Я знаю, что тебе стерли память, но я думала, что некоторые вещи просто... интуитивны.

Мгновением позже я понимаю, что допустила промах.

- Что ты имеешь в виду, мне стерли память?

- Ничего.

- Какое, к черту, ничего? - он подвигается ближе, ветрорез больше его не смущает. - Расскажи мне, что со мной произошло. Сейчас.

Я хочу рассердиться на него за то, что он в очередной раз прервал этот чрезвычайно важный урок, и как его наставнице, мне следовало бы потребовать, чтобы он сконцентрировался, и даже хлестнуть его парой порывов ветра, в случае чего.

Но я не могу.

Мне жаль его.

И я сожалею о том, что знаю.

И о том, что сделала.

- Я хочу, чтобы ты понял, - говорю я ему, стараясь придать голосу уверенность. - Когда Буреносцы атаковали, казалось, что мир рухнул. Все было потеряно, разрушено и отобрано или сломано и разбито вдребезги. Моя мама нашла нас лежащими на земле и задыхающимися от рыданий. У нее не было иного выбора.

- Выбор есть всегда.

- Никто не может скрыться от Райдена, по крайней мере, надолго. Нам необходимо было заставить его поверить, что мы мертвы. Я могла легко исчезнуть вместе с мамой, но ты был слишком важен. Мы знали, что единственное место, где Райден не стал бы тебя искать - у земных, и чтобы бесследно затеряться, ты должен был забыть, кто ты и что такое. Люди не догадываются о нашем существовании, и мы не могли рисковать тем, что ты расскажешь кому-нибудь о нас.