Шеннон Мессенджер - Пусть небеса падут

Я не хочу идти ей навстречу: она бросила меня в стену с достаточной силой, чтобы остался огроменный синяк. Уверен, она более чем готова продолжать мять мне бока своей колдовской властью над ветром, и я не в настроении для дальнейших издевательств.

- Ладно.

- Хорошо, - она опускает руки и шепчет:- Развейся.

Ветер уносится прочь. Я тяжело опускаюсь на землю, задыхаясь и кашляя от всей той пыли, что Одри подняла в воздух.

Она выглядит немного виноватой, пока я разминаю свои побитые плечи.

- Я тебя ушибла?

Я отмахиваюсь и поднимаюсь, отяхивая шорты и ноги от песка. Я не собираюсь признаваться, что меня побила щуплая девчонка.

Она направляется в свой ветхий дом с гордым видом, и я иду следом, намеренно как можно медленнее волоча ноги.

Пусть думает, что может указывать мне, но в один прекрасный день я стану достаточно сильным, чтобы справиться с ней. И как только это произойдет, воздушная девчонка потерпит поражение.

Глава 12

Одри

Не похоже, что Вейн осознает серьезность нашей ситуации. Либо это так, либо он действительно самый надоедливый мальчишка на планете.

Возможно, и то и другое.

По крайней мере мои пальцы больше не покалывает от прикосновений к нему. Они скорее чешутся его придушить. И если бы он не был так жизненно важен, я бы это сделала. Как жаль, что он Вестон.

Я топаю по дому, по чуть-чуть выпуская накопившееся раздражение с каждым ударом ботинок. Ради кого умер мой отец? Ради кого я должна сложить свою жизнь? Ради этого испорченного, неблагодарного мальчишки, который, как я слышу, едва тащится по песку, растрачивая впустую драгоценное время, только чтобы позлить меня?

С меня хватит с ним нянчиться.

Я подхожу к единственному углу комнаты и отодвигаю пальмовые листья от стены, обнаруживая рукоять моего клинка. Спокойствие охватывает меня, когда я берусь за нее, нащупывая идеальное место на эфесе для каждого пальца. Меч был сделан не для меня, но я практиковалась с ним так часто, что теперь металл повторяет каждый изгиб моей ладони - ощутимое доказательство моего мастерства.

Легкий рывок кистью высвобождает клинок из углубления, пробитого мною в земле, и одним движением я рассекаю и закручиваю воздух, останавливая вращение, уперев острие оружия прямо Вейну в переносицу.

- Что за чертовщина? - кричит он, отступая назад.

Я улыбаюсь его внезапной потере мужества. Ветрорезы производят неизгладимое впечатление.

Тысячи прочнейших, острых как бритва, игл выстроились в линии с двух сторон стального стержня, образуя смертоносное перо, которое легко способно как разрезать плоть, так и разрывать в клочья сильнейшие потоки воздуха или воды. Я взмахиваю им пару раз, и рассекаемый воздух отражается от стен эхом, похожим на плачь с придыханием.

Вейн отходит заплетающимися ногами еще дальше.

- Теперь ты готов отнестись к тренировкам серьезно? - спрашиваю я, придвигая острие ближе, практически царапая кожу у него на носу.

- Я уже сказал, что да. Убери эту штуковину, пока кто-нибудь не поранился.

- Пострадает множество людей, если ты не станешь меня слушаться. У Буреносцев есть точно такие же клинки. Думаешь, они не решатся ими воспользоваться? Можешь ли ты вообразить степень разрушений, которые они могут учинить?

Я наклоняю клинок так, что рыжеватый солнечный луч отражается на остроконечных иглах. Вейн следит за блестящим на солнце мечем широко открытыми глазами, и я догадываюсь, что сейчас он мысленно представляет, каково это - быть раненным таким оружием.

Мне незачем это воображать. Я получила скользящий удар в предплечье острием клинка во время обучения и до сих пор помню сильнейшую боль, оттого что моя кожа была одновременно проколота, изрезана и разворочена. Сильнее - только боль от слияния с ветром.

- Оружие - ничто, по сравнению с силой трех, - добавляю я, ожидая, когда Вейн встретится со мной взглядом. Он выглядит мертвенно-бледным. - По приказу Райдена Буреносцы осваивают языки трех самых могущественных ветров, что делает их практически неуязвимыми. Они беспощадны. Подумай о том, что случилось с твоими родителями. С моим отцом.

Он никак не может сглотнуть, а его взгляд приклеен к мечу, который я поучающе направляю ему в лицо.

- Почему бы нам тогда не удрать? Зачем оставаться здесь и сражаться?

- Буреносцы - мастера выслеживать.

- А я, может, мастер скрываться. Я могу оставаться вне зоны их досягаемости, и тогда они решат, что потеряли меня навсегда.

- Ничего не выйдет. Но даже если бы тебе удалось ускользнуть от Буреносцев, что стало бы с твоей семьей? Смог бы ты убедить их бросить все и последовать за тобой? А твои друзья? И живущие здесь невинные люди? Ты бы позволил им умереть? Смог бы ты с этим смириться?

Ему нечем возразить.

- Поверь мне, Вейн. Если бы иной выход существовал, я бы им воспользовалась. Вот так, только мы с тобой - против них. Это не шутка. И ехидные замечания не спасут тебя в воздушной битве. Я могу научить тебя защищаться, но только если ты перестанешь сопротивляться. В противном случае, ты с тем же успехом можешь сдаться Райдену прямо сейчас. Он точно оценит твое чувство юмора.

Его взгляд мечется между моим лицом и клинком.

Туда и обратно.

Туда и обратно.

Я понятия не имею, о чем он сейчас думает, но он кажется должным образом напуганным.

Я вздыхаю с облегчением, когда он, наконец-то, задает правильный вопрос.

- Итак, с чего начнем?

Я опускаю ветрорез:

- Садись.

Он присаживается на пыльную землю и поспешно отодвигается от меня подальше к стене, занимая безопасную позицию.

Вот и хорошо.

Я опускаюсь на колени и кладу ветрорез между нами:

- Первое правило - самое главное правило на время твоего обучения: к ветру можно обращаться только шепотом, и никак иначе. Понятно?

- Что вообще это означает?

- Тебе не нужно понимать, достаточно просто выполнять. Пока Буреносцы нас не нашли, ты можешь только шептать воздушным потокам. Нам не нужно, чтобы от ветра Буреносцы узнали больше, чем им уже известно.

Я жду, когда он согласится.

- Угу, отлично. Как скажешь.

Я закатываю глаза. Он такой трудный:

- Протяни правую руку ладонью ко мне, и разведи пальцы как я, - я широко раздвигаю пальцы, сгибая их, словно держу невидимый шар. - Запомни это положение. Таким образом легче всего улавливать ближайшие потоки воздуха.

Он повторяет за мной.

- Готово. Я должен что-то почувствовать?

- Сам скажи, что ты чувствуешь?

- Кроме того, что чувствую себя идиотом, оттого что сижу в сгоревшем доме в чертовы пять утра, скрючив руку, словно какую-то клешню... мне особо нечего сказать.