Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света - Тереза Тур
Повернула голову, приподнялась на локтях, и…
На стуле возле моей кровати, уронив голову на грудь, спал монсеньор Ролан.
— Джо! — мужчина вскочил, мгновенно проснувшись, стоило мне шевельнуться.
— Вы что, так и спали тут? Всю ночь? Возле моей кровати? — прошептала я осипшим голосом.
— Как вы себя чувствуете, Джо? — вместо ответа повторил вопрос нахмурившийся маг.
Видимо, своё поведение бледный, всклокоченный и не выспавшийся монсеньор был не склонен.
— Терпимо, — я попыталась встать.
— Нет! — кузен короля вскочил и навис надо мной, вновь вжимая в подушки. — Джо, вы ещё слишком слабы, последние сутки выдались не из лёгких.
— Сутки? — удивилась я. — Странно.
— Скажите, для целителей такое течение болезни…
— Обычной простуды… — поправила я.
— Обычной? — Ролан почесал щетинистый подбородок.
Я задумалась. А ведь маг прав. Как-то для обычной простуды всё… более чем странно.
— Уля, ваша маленькая протеже, — маг улыбнулся, — оставила вам лекарства и приказала лежать. Девчонка просто ваша копия, Джо. Такая же… настырная.
Мы рассмеялись, как самые настоящие друзья, как бы странно это ни звучало. Под мерное ворчание Ролана о невыпитом лекарстве я почти уснула, думая о том, какой удивительный сбор заварила девочка. Надо…
Из полудрёмы резко выдернул громкий звук.
Дом содрогнулся так, что я едва не скатилась с кровати. Схватила со стула, где ещё недавно спал Ролан, халат.
Примерещился мне монсеньор, что ли? Вооружилась арбалетом (надоело быть беспомощной!) и выскочила из комнаты.
Столкнулась с кузеном короля, который (совершенно по-домашнему) натягивал белоснежную рубашку, попутно вытирая душистую мыльную пену с породистого лица.
— Вы зачем вскочили? — рявкнул он на меня. — Быстро в кровать!
Ага. Щас!
Дом всё ещё дрожал, подбадриваемый криками девчонок.
Ролан рванул вниз, а я, изо всех сил стараясь не замечать головокружения, понеслась следом.
На первом этаже в доме никого. Переход в аптеку, туда, где Уля и несколько покупателей испуганно прижались к стенам.
Все как один смотрели на дверь. Мы с Роланом выскочили наружу, где наткнулись на стонущего господина Ллонка, несчастный лежал на земле и смотрел на окружающий мир злобным взглядом, потирая ушибленное место.
Ролан склонился над потрёпанным аптекарем, я же, с удовольствием наблюдая радующую глаз картину, чувствовала, что почти совсем поправилась!
Ллонку плохо, мне хорошо! А ведь я лекарь…. Нехорошо это. Нехорошо. Но… так хорошо!
— Так что всё-таки произошло? — терпеливо, но настойчиво поинтересовался Ролан.
— Безобразие… Я буду жаловаться!
— Можете начинать прямо сейчас, — важно сообщил Ролан (с остатками пены на ухе монсеньор выглядел… угрожающе).
Я повернула рычаг и разрядила арбалет. Опасности нет, но, с другой стороны, просто так ничего не взрывается на ровном месте. Монсеньор Ролан одарил меня гневным взором, видимо, надеялся, что я уйду в безопасное место дожидаться, пока он сам во всём разберётся. Пусть даже не надеется… Грифонов своих пусть дрессирует!
Господин Ллонк, кряхтя, поднялся с земли и обвёл аптеку ненавидящим взором:
— Вы шарлатаны! Переманиваете клиентов, подвергая их жизни смертельной опасности! Женщина в возрасте, ребёнка не выносить, а вы заморочили ей голову, заставив отказаться от моих зелий!
— Это неправда, — ответила я, начиная понимать, в чём дело.
Уля справилась. Умница! Камень помог беременной женщине и она, должно быть, не пришла за варевом Ллонка. Тот потерял деньги и теперь не может с этим смириться.
— Я пойду к ней! С градоначальником пойду в присутствии доверенных лиц! — вопил лекарь. — И если она при смерти…
— То, что вы напугаете до полусмерти беременную женщину, Ллонк В этом я нисколько не сомневаюсь, — пробормотал Ролан, не отрывая взгляда от узора над дверным косяком.
Интересно, на что он там смотрит?
— Что-то не так? — не выдержала я наконец.
— Защита, — пояснил Ролан. — Защита сработала. Если вы помните, Джо, в прошлый раз я проник в дом совершенно спокойно.
— И в чём дело?
— Думаю, в том, что я не проявлял агрессии. Господин Ллонк? — обратился Ролан к лекарю. — Что вы сделали?
— Я? Я ничего не сделал! А вот эта… как вас там…
— Что вы сделали, когда подошли к этой двери, — уточнил Ролан, бросив на аптекаря такой взгляд, что тот побледнел. — Вы дёргали дверь? Пинали ногами? Может быть, ударили кулаком?
— Какой смысл спрашивать, если вы и так всё знаете?! — рассердился лекарь.
— Вот! — обрадовался Ролан, словно родители купили ему пряник на ярмарке. — Я прав!
Рассерженный Ллонк ещё долго кричал о том, как он вместе с градоначальником и свидетелями придёт к умирающей роженице, но неожиданно «умирающая» дама пришла сама благодарить за лечение.
Тут уж я не выдержала и выгнала господина аптекаря вон: ещё не хватало пугать беременную женщину.
Ллонк исчез (не без помощи Ролана, которому я была искренне благодарна), и я завела женщину в аптеку, и усадила в кресло. Быстро проглотила зелье, чтобы не заразить беременную: я так и не поняла, что со мной было, и лучше перестраховаться.
— Всё хорошо, — улыбнулась я как можно более жизнерадостно. — Давайте я вас посмотрю.
Отеков нет, одышки тоже. Сердце бьется ровно, размеренно… радостно.
Удивительная магия! Надо будет непременно изучить записи целительницы. То, что произошло за это время с женщиной, — настоящее чудо!
Тихая, светлая улыбка, лучистые глаза… Камень, зажатый в руке, светится мягким золотым светом, пульсирует, подрагивая в ладони. Я смотрела на неё и думала о том, что, если бы такая вот история произошла со мной, я тоже хранила бы камень. Даже когда магия уйдёт навсегда.
— Я сны вижу, — прошептала будущая мама, поглаживая живот. — Вижу его. Мальчишку своего. Правда… плохо. Личико не разглядеть: он весь светится! Вот таким вот золотым светом!
Я выдала женщине укрепляющих зелий и проводила до двери. Внутри всё пело от радости за неё, но ноги предательски подкашивались.
— Джо! — Ролан успел подхватить на руки. — Я же сказал вам не выходить из комнаты! — рассердился монсеньор, прижимая к себе. — Вы ещё слишком слабы. Пойдёмте, я отнесу вас…
Визиты этого дня не закончились. В дверях мы столкнулись с госпожой Норри. Женщина принесла молока и стояла в дверях, словно привидение, бледная, глаза красные. Сердце сжалось. Я вспомнила всё, что случилось. Отчаянно захотелось исчезнуть, только бы не смотреть в глаза матери, потерявшей сына. Что делать? Сказать?
Наверное, это был самый тяжёлый вечер в моей жизни. Я, Уля, Ришка и Ролан — мы все сидели за одним столом, пили чай и… молчали. Молчали, потому что не в силах были
