Наречённая из-за грани, или Мужья в довесок (СИ) - Гэлбрэйт Серина
– Я не член семьи Феодоры, – с оттенком недовольства напомнил Виргил и повернулся спиной ко мне. – Если желаешь воспользоваться ванной, она в твоём распоряжении. Если ты голодна, я могу что-нибудь заказать.
– Здесь заказывают доставку… еду на дом? – удивилась я.
– В ближайшей таверне можно, – бросил Виргил через плечо и удалился.
А ещё тут горячая вода есть.
Как не воспользоваться?
В ванную я наведалась с превеликим удовольствием. Как ни крути, у Бёрнов так свободно, без ограничений и со всеми удобствами не поплещешься.
Завернув тело и мокрые волосы в два полотенца, вышла из ванной и словила острое ощущение дежавю. Матрица, что ли, программу перезагружает?
Постояла возле лестницы, но на сей раз из тёмных глубин первого этажа не доносились голоса, и Люсьен вряд ли выскочит невесть откуда, притворяясь, будто случайно оказался именно в этом месте, именно в это время. В доме тихо, Виргил, кажется, вышел, уж не знаю, как далеко и надолго. Вздохнув, я вернулась в гостевую спальню, дальше обсыхать и волосы сушить. Сразу натягивать не шибко свежие вещи не хотелось, других нет, а практиковать нудизм в гостях идея не самая разумная. Выездной багаж Феодоры остался в Исттерском домене, и я не горела желанием выяснять, держит ли Алишан в доме кавалера запасную одежду.
– Варвара? – донеслось с первого этажа.
Я высунулась из комнаты.
– Что?
– Ты голодна?
– Да.
– Тогда спускайся.
– Не могу.
– Почему?
– Я не совсем одета… точнее, совсем не одета.
Пауза.
Шаги.
На всякий случай дверь я прикрыла.
Через несколько минут по створке деликатно постучали.
– Одежды на мне не прибавилось, – предупредила я.
Дверь приоткрылась, ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель просунулась рука с синей рубашкой.
– Держи.
Рубашку я взяла.
Дверь закрылась.
При ближайшем рассмотрении рубашка оказалась мужской, в тёмно-синюю полоску и на пуговицах – что удивительно, потому как в Ридже я видела на мужчинах сплошь рубахи старомодного фасона со шнуровкой у ворота и широкими рукавами на завязках. Судя по запаху, чистая.
Ладно, дарёному коню в зубы не смотрят.
Виргил обнаружился на кухне. Успевший переодеться куда раньше меня, он деловито разбирал сгруженные на стол свёртки и картонные коробки. Следовало ожидать, что сам он не готовит и кухарку не держит. Да и зачем, если поблизости можно заказать еду на вынос? Надо предложить идею Анне, явно доходнее будет, нежели содержание комнат на съём.
– Тебе идёт, – равнодушно заметил Виргил, не оборачиваясь ко мне.
– Спасибо, – я подошла к столу, выдвинула стул, присела.
– Значит, ждёшь, когда твои сочетаемые примчатся?
– Видимо… раз ты на улицу не гонишь.
– Не гоню.
– Спасибо.
– Пустое.
– Не такое уж пустое, – я помедлила и всё же решилась спросить: – Зачем ты мне помог?
На секунду Виргил замер, словно вопрос мой изрядно его поразил, затем продолжил как ни в чём не бывало раскладывать продукты по камерам холодильника.
– Пусть я не мерзкая тварь из перелома, а всего-навсего чужая тень, но тут что в лоб, что по лбу – я всё равно пришелица, захватившая чужое тело, – не дождавшись ответа, я принялась прояснять свою мысль. – Я тебе теперь вообще никто, даже не сестра твоей… твоей женщины, и ты не обязан ни ходить за мной, ни тем более помогать. И… прости, конечно, но на благородного рыцаря, рвущегося бескорыстно спасать попавших в беду девиц, ты не похож.
Виргил закрыл дверцу холодильника, достал чашки, тарелки, вилки, ножи и большую ложку. Когда он повернулся к столу, дабы расставить посуду, лицо его не выражало ровным счётом ничего, кроме обычного умеренного недовольства, приправленного щепоткой суховатой насмешки.
– В твою прелестную голову не приходило, что мне от тебя что-то надо?
– Например? – я поставила локоть на край столешницы и подпёрла ладонью подбородок.
Брать у меня нечего, информацией, способной заинтересовать птицу полёта Ворона, я вряд ли располагаю, полезную услугу оказать не могу. Натурой разве что взять… но Виргил не производил впечатления мужчины, стремящегося отыметь всех мало-мальски привлекательных женщин в радиусе ста метров от себя или бросающегося на юных нимф просто потому, что любит «молодое мясо». В противном случае едва ли его отношения с Алишан продлились бы долго.
– Будешь должна услугу, – он разложил по тарелкам тушёное мясо с солянкой, пододвинул одну мне.
– Какую?
– Узнаешь, когда придёт срок, – к мясу присоединились маленькие золотистые пирожки на отдельной тарелке и бутыль с чём-то тёмным.
– И когда он придёт?
– Скоро.
– Когда именно?
– Узнаешь.
– А вдруг я в сей светлый час буду где-то далеко-далеко?
Виргил откупорил бутылку, разлил содержимое по чашкам.
– Не беспокойся, потребуется – найду, – одна чашка вслед за тарелкой откочевала ко мне – вкупе со странным удивлённым взглядом. – Ты всегда такая докучливая?
– Бывает иногда, – я опустила руку и взяла вилку с ножом. – Скажешь, я и этим похожа на Феодору?
– Нет, – он сел напротив. – Ешь давай, пока не остыло.
Ели молча, запивая мясо с капустой тёмным элем. За окном степенно, неумолимо сгущались сумерки, намекая, что от ночёвки у Ворона не отвертеться. Не то чтобы меня сильно напрягала необходимость в отсутствии Алишан оставаться под одной крышей с Виргилом… просто странный он сегодня какой-то. То есть пока находились на перепутье, Ворон был Вороном, каким я его запомнила за время недолгого вынужденного общения, но стоило нам переступить порог его дома, и мужчина стал куда более хмур, замкнут и молчалив, нежели бывало обычно. Заметила, он и смотреть на меня прямо начал избегать и одновременно нет-нет да поглядывал украдкой, мрачным изучающим взором исподлобья. И внезапные эти перемены настораживали. Раньше-то мы совсем наедине не оставались ни разу.
Спокойствие, Варенька, только спокойствие. Дело-то житейское… то бишь не набросится же он на меня? Нужна я ему больно, чужая тень, о которой он мнения невысокого… и о долге в виде услуги он явно сказал, чисто чтобы я отстала.
По окончанию ужина я встала, собрала посуду и отнесла в мойку. Виргил краем глаза понаблюдал за моими передвижениями и поднялся следом.
– Я сам, – он встал рядом и даже руку на край мойки положил.
Аккурат возле моего бедра, еле-еле полой рубашки прикрытого.
Что за мысли идиотские в голову полезли!
– Я могу помыть, мне нетрудно, чесслово, – заговорила я торопливо. – Здесь хоть вода горячая есть в неограниченном количестве, а у Бёрнов половину посуды под холодной драить приходилось…
– Этим ты занималась в Ливенте – была посудомойкой? – в голосе пробилось столь откровенное неодобрение, что я удивилась.
– Надо же было отрабатывать наше проживание… вот мы и брались за любую работу в «Волке».
– И Катрино грязной работы не чурался? – недоверчиво уточнил Ворон.
– Филипп никогда не отказывался, что бы от него ни требовалось.
– Но вернуться в Ридж не предлагал.
– Зачем?
– Его семья не бедствует.
– Небедствующая семья Филиппа состоит из его отца, о котором сам он отзывался не слишком восторженно, и свекромонстра… прошу прощения, его матушки, которая скрепя сердце готова принять нас троих в своём доме, – я резко повернулась к Виргилу и опять обнаружила его несколько ближе к себе, чем рассчитывала. И вроде бы ничего этакого в том не было, но дурацкие ожидания продолжали настойчиво тревожить разум. И не только его. – Правда, подозреваю крепко, она за этот приём с меня и Люсьена та-ак спросит, что мы за всю жизнь не расплатимся. Попутно она весь мозг мне вынесет, потому что я буду той самой отвратительной, негодной невесткой, недостойной её дражайшего сыночка.
– Понятно, – впрочем, что конкретно ему понятно, Виргил не пояснил. Лишь в лице слегка изменился, на меня глядя, и качнул головой в сторону выхода. Отчего-то виделся в движении этом проблеск желания, чтобы я поскорее с глаз долой убралась. – Я сам всё помою, Варвара. Иди.
