Плоцкие буренки - Анастасия Церковская
Румар запихивал грязную обувь и одежду в пакеты, Мири помогала.
Нашелся тонкий, но довольно приятный плед. Мири, оставшись только в нижнем белье, обернулась им и обхватила руками онемевшие от холода стопы. Румар включил печку и предложил вытянуть ноги к ней.
Мири предложением воспользовалась и расположила отмерзшие конечности на панели. Потоки теплого воздуха вмиг перенесли ее в мир блаженства.
— Ты как девочка из культового ужастика, вытрись немного, а?
Полотенца у Тоомаш не нашлось, поэтому он кинул в Мири белую майку с логотипом «Воинов Тортильи», тоже местной рок-группы с уклоном в героическую тематику. Их песни встречались в репертуаре Румара, они воодушевляли не меньше прочих из его плейлиста.
Мири кивнула и стала вытирать ею волосы. А затем посмотрела на майку с появившимися на ней черными пятнами.
— Ой. Прости. Я ее испортила.
— Ты что, красишься? — удивился Румар, выхватив уже не сухую и испачканную вещь.
— Да, забываю об этом. Тоником крашусь.
— А зачем?
— Что значит, зачем? Хочу и крашусь.
Румар увлеченно разглядывал черные рваные полосы на ткани. Хтоническая черепашка с весами на панцире больше не та.
— Слушай, ну так даже лучше стало! Принт заиграл новыми красками. Креативно, мне нравится. А какой твой настоящий цвет волос?
— Некрасивый. Тусклый и унылый.
— Понятно…
Румар разделся ровно наполовину: правой стороной сидел в одной майке. К левой руке намертво крепился недееспособный огнемет, который требовалось расстегнуть, но Тоомаш решил сделать это дома — видимо, долгий и сложный процесс. Поэтому левая часть туловища оставалась прикрытой косухой.
«Без штанов, но с огнеметом. Красавчик!».
Печка в машине грела довольно сильно. Сейчас это очень радовало.
Мири невольно подумала о том, как они выглядят со стороны и какие мысли у проезжающих мимо водителей.
Ничего приличного они не думают, однозначно.
Румар положил руки на руль и задумчиво всмотрелся вдаль, на мелькающие огоньки убегающих за горизонт красных фар. Фенечка Мири по-прежнему красовалась на его правом запястье. Татуировка невольно притягивала взгляд. Выпирающие вены только подчеркивали рисунок: мастер виртуозно сыграл на анатомии своего живого полотна.
— А они означают что-нибудь? — Мири с любопытством протянула палец и коснулась живописного предплечья напарника.
Тоомаш кинул взгляд на ворона с огненной стрелой в лапах, задумчиво почесал подбородок о воротник.
— Допустим. Символы — они, типа, очень относительны, трактовать можно как угодно. Я просто хотел показать единение со всеми стихиями. С вороном и огненной стрелой понятно, думаю. А на второй руке рыбы, если помнишь. А человек сам по себе тварь земная, тут и не надо ничего бить. Я не заморачиваюсь.
— Понятно.
Румар сдержанно улыбнулся и опустил взгляд. Задумался о чем-то.
— Так, ну что, едем?
— А куда? — насторожилась Мири. Интонация Тоомаш показалась больно подозрительной.
— Увидишь. Дай-ка телефон.
Мири, не думая, протянула товарищу личную вещь и тут же пожалела об этом. Глаза Тоомаш превратились в злые щелки.
— «Как ты себя чувствуешь?», «Как добралась?», «Отпишись, как будешь дома»? «Точно все хорошо?», «Тебе нужна помощь?» — А не слишком ли много твой официантик берет на себя?
Эти всплывающие иконки с сообщениями после обновления никогда Мири не нравились, но, в любом случае…
— … Какое твое дело, с кем я общаюсь и о чем? Чего взъелся-то?
— Мне он не нравится. Вот кто угодно. Мути с кем угодно, я тебе не указ. Но почему именно он-то? В «Ведьминой избе» дофига персонала, как ты постоянно умудряешься выбирать самое стремное из всех вариантов? Твои вкусы — за гранью добра и зла даже для меня!
— Конкретизируй, пожалуйста.
Румар громко выдохнул, потянулся к пачке сигарет, но в последний момент посмотрел на хмурую Мири и передумал. Правильно, нечего в машине воздух портить.
— Ты как отец. Тоже самое!
— Не понимаю.
Румар провел рукой по лицу, затих. Подбирал слова.
— Я не могу обосновать и подкрепить свои мысли фактами. Но я хочу предостеречь. Мне твой официант не нравится. С ним что-то не то.
— Погоди-погоди, это похоже на ревность. Ты уверен, что дело не в этом?
— Не беси, пожалуйста! Ты должна была заметить, что мои слова — не просто слова.
— Тиур тоже самое о тебе говорил. Ну, то есть не тоже самое, то суть в том, что ты ему тоже не особо нравишься. Я думаю, дело в этом. Поэтому, будь добр, не лезь в мою личную жизнь. Я сама как-нибудь.
Покрытый царапинами палец завис перед носом Мири, а кристально-чистые голубые глаза, казалось, смотрят прямо в душу.
— Поступай как знаешь. Я тебя предупредил.
Румар набрал номер, и по его разговору стало понятно, что звонит он Тамари. Спросил, как у них с Лирой дела. Девушка еще спала, и неразборчивый голос на той стороне провода был сонным и вялым.
— Ладно, понял. Как проснетесь — поезжайте в наш Шалаш, расскажите, что произошло.
Когда связь оборвалась, Мири недовольно зашипела:
— Шалаш? Серьезно? Не хочу. Отвези меня домой!
— Спокойно, не будь предвзятой.
Румар проехал мимо съезда, ведущего в город. Значит, опять в какую-то глушь тащит.
Мири страдальчески закатила глаза, вздохнула, но промолчала. Сил ругаться не было.
— Так мы разобрались с дочерью графа?
— Рано расслабляться, — сдержанно и как-то сухо отозвался напарник.
— Ну можно мне домой, а? Я и так день школы прогуляла, последний выходной, мне уроки надо сделать. Я же больше ничем не могу помочь. Да и в этой вылазке во мне не было никакой необходимости…
— Ты нашла тайный ход. Все так, как надо.
— А теперь я зачем нужна?
— Прежде, чем вернуть домой, нужно привести тебя в порядок. Заодно вольешься в мой коллектив. Ты же этого хотела?
— Да, но…
— Передумала?
— Нет, но…
— Определись уже!
— Ладно.
«Шалашом» оказался небольшой особняк с прилегающей территорией, на которой можно было бы разместить несколько обычных дачных участков.
Просто засеянное луговой травкой поле и деревья ближе к границам. Место для жарких тусовок самых отбитых панков, не иначе.
Румар вылез из машины, босиком по бетону дошлепал до ворот и открыл сперва их, а затем и двери гаража. Вернулся.
Они заехали внутрь.
— Фсе. Мовефь прямо отфюда поднимафся на фторой этаф… — Румар держал в зубах ремень, помогая второй руке расстегивать мудреное крепление на запястье. Мири не представляла, каково ему было столько времени таскать эту тяжеленную железяку. Ремешок выскользнул из зубов, и Тоомаш продолжил инструктаж: — Вон, лестница сбоку. Чтобы не заболела — сразу иди в ванну. Она по коридору второй дверью справа будет, одежду я
