Боевая ботаника и с чем ее едят - Екатерина Владимировна Скибинских (Лихно)
— С другой стороны, и у него есть предел терпения, — философски закончил Кук, последним из нас устало опустившись на землю и привалившись спиной к кирпичной кладке.
Глава 17
— Нечестно! — донес ветер чей-то крик.
Судя по тому, что голос удалялся, Снежок гнал их куда-то дальше по полю. Шли последние минуты тренировки. Мы уже успели выслушать десятки разных вариаций на тему «кто мы есть», а заодно порадоваться каждому вскрику, звучавшему вслед за рявком Снежка. Правда, радость эта была сиюминутной, ибо каждый из нас понимал, что после сегодняшней тренировки любви к нам определенно не прибавится.
— И ты серьезно считаешь, что вот это все равносильно ошибке, совершенной трактирщиком? — скептически уточнил я.
— Нам кранты, — кивнул Морид.
— А в чем его ошибка? — внезапно спросил Кук, сбив меня с фантазий, в которых я возвращался назад во времени, сжигал письмо от отца, не распечатывая его, а после просто не открывал дверь одной несносной ботаничке… Причем во всех смыслах ботаничке! Ибо если бы не она, то не было бы ни правил, ни попыток накостылять нам всем скопом.
— Ты с луны свалился? Нарушил правила академии, всем известно, — нахмурился я.
— Это — известно. А какое именно нарушил? — продолжил друг, загадочно улыбаясь.
— Да какая разница? Главное, что те, кто что-то нарушает без особых последствий, получая за это несправедливое наказание, в глазах общественности выглядят едва ли не героями. А мы как раз находимся по иную сторону, как те, кто лишние правила придумывает! — выдал общую мысль Фо.
— Ну-ну. И спустя годы все прямо начнут перечислять, какие конкретно пункты ввели с нашей подачи? — хмыкнул Кук. — Или не придумают, как их повернуть в свою пользу? Не говоря уж о том, что у нас и до того была уйма дурацких правил, высосанных из пальца. Не исключено, что кто-то, как и мы, не вовремя подшутил над старостой или деканом. Бросьте. Позлятся недельку, две… ну месяц максимум. А там уже привыкнут, найдут обход, что-то повернут в свою пользу, да и банально внимание переключится на что-нибудь иное. Ничего такого кошмарного мы не сделали, иначе и в обычной жизни нам бы пакостили, а так просто нашли повод слить напряжение, согнать на нас злость за свои какие-то неудачи.
— Звучит просто сказочно, всегда мечтал побыть немного грушей для битья, — съязвил Фо.
— Вообще, Кук прав. Помните, как Фрэнк на первом курсе решил подготовиться к практическому занятию по нежитеведению не в аудитории, а у себя в комнате? Воняло дохлятиной почти два месяца, и ничего не помогало избавиться от запаха, а по углам скреблись призрачные мыши. Ничего ж, забылось постепенно, — добавил я, некстати вспоминая, что, может, потому Фрэнк сейчас и отрывается на нас едва ли не больше остальных, помнит, как ему устроили такую же «благодарность» в свое время.
— Было дело, — брезгливо скривился Морид.
— А с трактирщиком что? Какое правило он все же нарушил?
— Да кто ж его знает. Ни он, ни его одногруппники, которые сейчас преподы, не говорят, хотя им-то, казалось бы, чего скрывать? — пожал плечами Кук.
— Ну, им как раз и есть. Думаю, он нашел какую-то лазейку в правилах, потому и замалчивают, чтобы другие студенты не повторили, — предположил Морид.
— Или же сделал что-то такое, что дискредитирует академию и/или их всех. Репутация, все дела, — хмыкнул Фо.
— Пожалуй, в этом есть смысл, — протянул я задумчиво. В голове забрезжила смутная мысль, но нас прервали. Над нами возникла проекция нашего преподавателя.
— Время поединка вышло. Наименее пострадавшими вышли Бриан Гранди, Морид Чеверин, Фо Бау и Коукервилле Росс, им и присуждается победа, — кислым тоном огласил результаты эрл Алкерен. — При следующем разделении на команды вашего питомца, Коукервилле Росс, чтобы я на полигоне не видел.
— Разделение на команды предполагает наличие пяти-шести команд на поле боя, а не вся наша группа против нас четверых, — не выдержал Фо.
— Согласен, многовато вас. В следующий раз я, пожалуй, присоединюсь ко второй команде, — мстительно сверкнула глазами проекция эрла Алкерена, прежде чем раствориться в воздухе.
— Тундрец, — уныло резюмировал Морид. — Пошли мыться. Ай… какая скотина мне на подошвы ледок наколдовала, пока я сидел?! Вот гады!
Ехидное хихиканье со всех сторон только подтвердило всеобщее настроение устроить моей жене незапланированное раннее вдовство. Нет, ну так нечестно!
Мы тащились по аллее от полигона к душевым и мечтали то ли поскорее сдохнуть, то ли выжить всем назло. И тут, как по заказу, навстречу моя персональная заноза. Вся такая свеженькая, в розовом платье, с аккуратной прической, в туфельках… нежная, как утренняя фиалка. Если не знать про ее ядовитую суть!
— Привет, мальчики. — И чего так улыбается, а? Радуется моим синякам? — Я вижу, вы тренируетесь на совесть, не то что некоторые. Так держать!
— Издеваешься? — не выдержал Фо.
— Да что ты, ни разу, — сделала милые глазки поганка. И вдруг разулыбалась еще шире. А главное, вовсе не нам!
— Привет, Незабудка! — Откуда-то из боковой аллеи вырулил некий хлыщ-старшекурсник. Сразу видно — отличник и ботаник. Одни очки чего стоят. Это при уровне магомедицины, доступной для всех учащихся бесплатно!
— Привет, Репей! — слишком радостно отозвалась Джойс, и я впервые, наверное, увидел ее настоящую радость. Такую яркую и теплую, что стало как-то не по себе. Потому что радость эта былаадресована кому попало, только не мне.
Да сто лет бы не надо! Только зло берет: одному, значит, чихучий порошок в трусы ни за что ни про что, а другому, смотри, рассиялась ясным солнышком! Еще и этому задроту, которого я просто сразу не узнал.
Тайвин Валеро. Лучший ученик, гений, уникум. Выдающийся ум, сумевший на стыке двух дисциплин открыть третью.
Это все слова наших преподавателей и родителей, если что. Теперь-то я понимаю, что он и правда хорош, и даже могу его уважать. Издалека. А в детстве, точно так же, как и все мои ровесники, терпеть не мог этого выскочку, которым мне постоянно тыкали в нос — бери пример, бери пример, вот настоящий аристократ
