О чем молчат боги - Юлия Цыпленкова
– К кому мы туда идем? – озвучила я свою мысль.
– Увидишь, – усмехнулся пятый подручный, и я преисполнилась любопытства.
Время от времени я бросала задумчивый взгляд на Рахона, и он это замечал. И чем дальше, тем ироничнее становился его ответный взор. Илгизит забавлялся. Усмехнувшись, я легко вздохнула и зашагала рядом, более не радуя его своей любознательностью. У меня уже была выучка тагайни, и потому я просто положилась на будущее, которое принесет ответ на невысказанный вопрос. Тогда и узнаю. И я выкинула досужие размышления из головы.
Однако идти в молчании оказалось скучно, потому что так я начинала уходить в себя, и усталость в ногах ощущалась особенно остро. Сколько нам еще идти, было неизвестно, и в какой-то момент я даже заподозрила, что ошиблась в своих выводах, а Рахон попросту решил наказать меня продолжением нашего путешествия. И вот теперь я почувствовала вызов, что-то вроде того, который Улбах бросил Танияру. Только у них было, кто кого пересидит, а у нас с пятым подручным – перешагает. Ну что ж… Посмотрим. И к усталости примешался еще и боевой дух.
– Почему ты решила уйти из дома моей сестры? – вдруг спросил Рахон.
– Мне не понравилось, что меня обсуждают так, будто меня нет рядом, – ответила я, поглядывая на небо.
– Тагайни вели себя так же, – заметил пятый подручный.
– Нет, – я бросила на него взгляд. – Они всегда напрямую обращались ко мне. Доказывали, что я пагчи, но доказывали мне. И даже если начинали спорить между собой о том, кто я и зачем Танияр привел меня, я оставалась участником этого спора. Геншеле же только сверкала на меня глазами и говорила только с тобой. Даже не поздоровалась, в чем тагайни мне не отказывали даже в самом начале нашего знакомства. А между тем мне говорили, что вы привечаете всех, кто бы ни пришел к вам, потому что надеетесь обрести еще одного собрата по вере. Но сегодня я увидела, что это не так. Может, когда-то последователи Илгиза и стремились к дружелюбию, но теперь вы начали смотреть на чужаков свысока.
А это значит, что илгизиты нарастили численность и мощь настолько, что могут себе позволить выбирать, кому улыбаться, а кому нет. И эту информацию я отложила для следующего разговора с мамой, а если повезет, то и с Танияром.
– Ты из тагана, – пожал плечами Рахон, – значит, отвергаешь нашего Покровителя.
– Вы отвергаете вашего Отца, – пожала я плечами в ответ. – Но я же еще не выцарапала тебе глаза.
– Ты сказала, что пока нам не враг, – улыбнулся илгизит. – Я поберегу свои глаза.
– Мудро, – согласилась я. После чуть помолчала и спросила: – С Акмаль мы встретимся утром?
– Нет, ты увидишь ее уже в Даасе, – сказал Рахон. – Махари отведет Эмселах. Наши пути пока разошлись, мы с тобой пойдем по другой дороге.
– Она будет злиться, – почти утвердительно произнесла я.
– Махари стоит высоко, она привыкла, что мы оберегаем ее. Но Акмаль никто не посмеет обидеть в Дэрбинэ, потому я буду оберегать тебя.
– Далеко ваша столица? – встретившись с непониманием во взгляде илгизита, я пояснила: – Главный город… Харат.
– Переправимся через реку, и ты его увидишь.
– А река далеко?
– Выйдем за следующее поселение, и ты ее услышишь, – заверил меня Рахон.
– Ясно, – буркнула я, и он хмыкнул.
Итак, нас ожидает долгая дорога. Интересно, мы хотя бы к ночи попадем в столицу Дэрбинэ – Дэрбинэ? Или только к завтрашнему утру? Так это все-таки наказание за строптивость? Я покосилась на пятого подручного и ухмыльнулась. Идея, пришедшая мне в голову, показалась замечательной. Потому, пройдя еще шагов двадцать, я остановилась и протяжно вздохнула. Рахон развернулся ко мне, и я пояснила:
– Я очень устала.
– Ты сама хотела идти, – напомнил илгизит.
– Мое намерение осталось прежним, – ответила я. – Но ноги уже не держат.
И в подтверждение истинности своих слов, а я не особо-то и лукавила, мученически покривилась.
– И что же ты хочешь? – спросил пятый подручный с любопытством.
– Понеси меня, – предложила я, не забыв подкрепить просьбу милой улыбкой.
– Я тоже устал, – усмехнулся Рахон.
– Но ты шагаешь бодро, а я уже не могу ступить и шага, – возразила я. – Или остаемся здесь, или неси меня дальше. Сама я идти не в силах. А ты, если еще помнишь, обещал обо мне заботиться. Вот Танияр как-то нес меня на руках почти от земель кийрамов и до Иртэгена. Впрочем, ты, конечно же, не он…
– Я не слабей твоего мужа, – высокомерно фыркнул пятый подручный и подставил свою спину.
Дальше я ехала верхом на илгизите и наслаждалась видами окрестностей, которые почти не замечала из-за усталости. И скажу, положа руку на сердце, они показались мне чудесными. О голых скалах даже не осталось воспоминания. Мы шли среди буйного цветения по малоприметной дороге. Рахон не повел меня там, где могло быть оживленное движение, но об этом я и не жалела. Любопытных взглядов мне совсем не хотелось, не от илгизитов.
Подобное я прощала моим дорогим тагайни, находила их любопытство милым и даже порой забавным. А вот общаться с илгизитами и читать им проповеди, призывая к терпимости, не видела смысла. Мы верили в разных духов, потому говорили на разных языках. Хотя… нести здесь слово Создателя было бы даже интересным, особенно пользуясь покровительством самого махира и защитой его пятого подручного. А вдруг и вернула бы несколько заблудших душ к истинной вере…
Представив себе то, о чем подумала, я весело рассмеялась. Да уж, ситуация вышла бы презабавная.
– Над чем смеешься, Ашити? – ровно спросил меня мой «скакун».
– Да так, – отмахнулась я. – Просто вспомнилось.
– О чем?
– Это личное, – ответила я. – То, что касается только меня и моего мужа. Об этом я говорить не буду.
Мы еще немного помолчали, и илгизит вдруг спросил:
– Что бы сказала ты, если бы была моей сестрой?
Я с удивлением посмотрела на затылок пятого подручного. Поняла, о чем он спрашивал, просто не ожидала этого вопроса. Впрочем, тут я могла быть откровенной, потому ответила:
– Во-первых, я бы не стала задавать тебе вопросов с порога и при незнакомом человеке, которого привел ты, мой брат. Я не была в путах, не несла оружия, да и вообще не создавала видимой угрозы ее дому, благополучию и жизни. К тому же рядом была махари, а это уже повод сделать вывод, что опасности во мне нет. И тогда, во-вторых, я бы приветствовала незнакомого мне человека, узнала его имя и представилась бы сама. После пригласила в дом и уже
