Элли Маккей - Горец в её постели
Как будто она говорила со стеной. Вместо того, чтобы освободить, он просто слегка передвинул ее и продолжил путь из пещеры и дальше вдоль основания скалы. Каждый стремительный шаг заставлял его пальцы более тесно прижиматься к интимным частям ее тела.
Фактически, его рука уже находилась между ее ног!
Умышленно или нет, но его пальцы скользили по ней. Интимное прикосновение начинало беспокоить ее. Особенно, когда один из пальцев коснулся чрезвычайно чувствительного местечка. Мара дернулась, резкие приливы возбуждения пронзили ее самую нежную плоть.
– Опусти-меня-вниз, – зашипела она, стараясь не реагировать на ощущения, вызванные поглаживанием пальцев. – Немедленно.
Но когда он продолжил идти – и потирать ее – она поняла, что должна сделать.
Она не просто так выросла на захудалых улицах Филадельфии.
– Простите – я знаю, что вы спасли мне жизнь, – сказала она, подразумевая именно это.
Но достаточно – значит, достаточно.
Она как можно шире раскрыла рот и вцепилась зубами в спину мужлана.
– О-о-о-о-х! – он замер, а она, вывернувшись, как следует пнула его в голень.
Отступив назад и подняв сжатые в кулаки руки, она приготовилась к нападению. Не сказать, что она ожидала от него этого. Не сейчас, когда ублюдок прыгал на одной ноге, поджав другую.
Чувствуя себя, как провинившийся ребенок, она искоса наблюдала за ним, пытаясь прочистить глаза, чтобы лучше видеть. Болели они или нет, но она все же разглядела плед, в который с небрежным изяществом он был завернут, и украшенный драгоценными камнями кинжал, заткнутый за широкий кожаный ремень.
Это был он!
Тот самый горячий шотландец!
И выглядел так, будто вышел из одной из любимых книг отца о кланах Хайленда.
– Вы! – Она глядела на него во все глаза. – Как вы смеете преследовать меня!
Он вернул ей злой взгляд.
– Увы, это мое безумием, из-за него я решил, что ты в опасности, – прохрипел он, все еще сжимая голень.
– Ваше безумие? – Мара уперлась руками в бедра. – У вас действительно удивительный способ выражаться. В этом я вам уступаю. Но кто вы?
– Сэр Александр Дуглас, – произнес он с запинкой. – Рыцарь Шотландского королевства.
Мара мигнула. Все было хуже, чем она предполагала. Не потому, что он утверждал, что был рыцарем. Каждый знал, что в рыцари посвящали и теперь.
Особенно, известных певцов и кинозвезд.
Нет, это из-за манеры, с которой он заявил о себе. Это вызвало у нее нервную дрожь. Да еще эта его старомодная одежда горцев.
Все выглядело так, будто он действительно являлся настоящим рыцарем.
Реальным средневековым рыцарем со сверкающими доспехами, большим мечом и конюшней боевых коней.
Мара сглотнула.
– Вы – безумец.
– Да, я такой, – прошипел он, отпуская ногу. – Что, по большому счету, может быть опасно и для тебя.
– Не подходите ближе, – предупредила она, когда он захромал вперед. Его плед колыхался на ветру. – Оставьте меня в покое, и никто не узнает, что я вас видела. – Она медленно начала отступать к утесу. – Только уйдите.
– Ради всех святых! – он последовал за ней, насупив брови. – Ты думаешь, что я желаю находиться здесь?
– Просто я знаю, кто вы есть – и это мне не нравится! – ответила она, ее пульс был бешеным.
Она вспомнила уловку, которую узнала на игровых площадках Филадельфии, и, зачерпнув горсть песка, бросила ему в лицо.
– Адское пекло! – проревел он, растирая кулаками глаза. – Вероломная сука! Проклятое отродье Макдугаллов!
Мара не стала дожидаться, чтобы услышать больше. Развернувшись, она помчалась с такой скоростью, на какую были способны обутые в сырые мокасины ноги. Никогда в жизни она не стала бы болтаться вокруг, ожидая, когда он придет в себя.
Однако, добравшись до ступенек на стене, она обернулась и глянула через край парапета.
Заклятого врага нигде не было.
Он снова исчез, вероятно, вернувшись в морскую пещеру. Не имеет значения. Теперь ей известно, как он проник в комнату. Если он снова попытается сделать подобную глупость, то будет удивлен.
Она на засов закрыла дверь, ведущую на замковую стену.
Если бы только ей удалось изгнать его образ из мыслей. Ту дрожь, что он вызывал одним своим взглядом, или трение пальца, двигающегося по кругу.
Безумный или нет, у нее перехватывало от него дыхание.
И он был единственным мужчиной, который … зажег ее.
Плохо, что он не из мрамора. Представьте себе мужчину, который думает, что он – рыцарь.
Вроде Ланселота или короля Артура.
Мара выдохнула. Она никогда не слышала ничего более смехотворного.
Или восхитительного… как это заявление.
Глава 5
Пока ведьма с огненными волосами карабкалась на вершину утеса, Алекс снова переместился на песчаный, усыпанный камнями, берег. Морские птицы над головой кричали так, будто смеялись над ним. Он потер подбородок тыльной стороной ладони.
– Это все из-за благородства, – пробормотал он, наблюдая за кружащимися птицами.
Ему хватало ума, чтобы не смотреть куда не надо.
Особенно на тропинку бегущую по склону утеса и выходящую на обнесенную парапетом дорожку.
Если бы он взглянул туда, то снова увидел бы ее. Она торопливо поднималась по опасным каменным ступеням, ее груди подпрыгивали, а красивые бедра покачивались. Святые небеса, он до сих пор мысленно представлял водопад ее медных волос. Каждый локон ярко блестел в лучах утреннего солнца, просто умоляя, чтобы к этому шелковому каскаду прикоснулась мужская рука.
– Черт возьми, и проклятье! – Он прогнал образ, уставившись на видневшуюся вдали неровную гряду Внутренних Гебрид, на огромные горы с округлыми вершинами Малла[14], плотной стеной синеющие на горизонте.
Онаобвинила его в безумии.
Точно, он такой и есть.
Но совсем не в том смысле, как она думала.
Он глубоко дышал, наполняя легкие бодрящим морским воздухом.
– Можете разорвать меня на части, если она не приворожила меня, – проворчал он, щурясь в косых лучах солнечного света. Запустив пальцы в волосы, он раздраженно сжал челюсти. Правда была в том, что ему точно было известно, что именно его беспокоило. У него слишком давно не было женщины.
Много веков – это чересчур длинный срок.
Он не собирался позволять спелым женским формам и развевающимся длинным локонам провоцировать его на глупости.
Укус на спине болел, голень пульсировала, а глаза жгло, как огнем. И именно эти вещи имели значение. А вовсе не то, что его член напрягся и удлинился, когда он нес ее из пещеры, а к его спине прижимались ее полные груди.
