Отец мой - Уорд Дж. Р.
Уставившись на ее реснички, пухлые щечки и мертвую хватку на воротничке, он осознал, насколько сильно она нуждалась в нем – и не просто потому, что он защищал ее. Она нуждалась и в его любви.
– Похоже, вы поладили, – тихо произнесла Бэлла, стоя в дверях.
Он поднял глаза.
– Кажется, я ей нравлюсь.
– Разве могло быть иначе?
Снова посмотрев на дочь, он сказал:
– Было бы здорово, если бы их удалили. Татуировки. Но она в любом случае, спросит о шраме.
– Она все равно будет любить тебя. Уже любит.
Он пробежался указательным пальцем по ее ручке, поглаживая, и она еще сильнее прижалась к его сердцу и поиграла в ладушки с его свободной рукой.
Внезапно, он сказал:
– Ты мало рассказывала мне о своем похищении.
– Я… не хотела тебя расстраивать.
– Ты считаешь, меня стоит защищать от вещей, способных огорчить?
– Нет.
– Уверена в этом?
– Зейдист, я так делаю только потому, что думаю…
– Какой из меня мужчина, раз я даже не был рядом, когда был тебе нужен?
– Ты всегда рядом со мной. И мы уже об этом говорили.
– Говорили.
Боже, он чувствовал себя таким дерьмом – ей столько всего приходилось делать одной из-за его добаных мозгов.
И все же ее голос звучал твердо и уверенно, когда она произнесла:
– Если говорить о похищении… я не хочу, чтобы ты хоть что-то знал. Не потому, что ты не сможешь с этим справиться, а потому, что я не хочу давать этому ублюдку шанс еще хоть как-то влиять на мою жизнь. – Она покачала головой. – Я не стану давать ему возможность разозлить тебя, если того можно избежать. Ни в коем случае – вот в чем правда, и неважно, пережил ли ты что-нибудь травмирующее или нет.
Пробурчав что-то, Зед дал знать, что услышал ее, но не согласился. Он хотел дать ей все, в чем она нуждалась. Она не заслужила меньшего. Но прошлое мучило его. До сих пор. Боже, то, как он вел себя с Наллой…
– Можно я скажу кое-что по секрету?
– Конечно.
– Мэри хочет ребенка.
Глаза Зеда распахнулись.
– Правда? Это отличная…
– Биологического.
– О.
– Да. Она не может иметь своего, и значит, Рейджу придется переспать с Избранной.
Зед покачал головой.
– Он никогда этого не сделает. Он не будет ни с кем кроме Мэри.
– Она тоже так говорит. Но если он не сделает, то Мэри не сможет держать на руках его частичку.
Да, потому что искусственное оплодотворение не действует на вампиров.
– Она еще не говорила с Рейджем на эту тему, потому что хочет сперва разобраться в себе. Она рассказала обо всем, что переживает сейчас, мне, вместо того, чтобы выжимать все соки из него. Порой она так сильно хочет ребенка, что думает, что сможет вынести это. Но потом все меняется, и она не может допустить даже мысли об этом и подумывает об усыновлении. Я к тому, что ты не можешь решить абсолютно все со своим партнером. И не должен. И, тем не менее, ты был рядом тогда. Ты рядом со мной сейчас. Я не сомневаюсь в этом. Но это не значит, что я должна вытягивать из тебя правду. Исцеление зависит от множества факторов.
Он попытался представить, как рассказывает Бэлле во всех подробностях о насилии, которому подвергался… Нет… он ни за что на свете не разобьет ее сердце гребаным кошмаром, через который прошел.
– Ты обсуждала это с кем-нибудь? – спросил Зед.
– Да, у Хэйверса. И говорила с Мэри. – Последовала пауза. – И я отправилась… туда, где меня держали.
Его глаза взметнулись и уставились на нее.
– Да?
Она кивнула.
– Должна была.
– Ты не говорила мне.
Твою мать, она была там? Без него?
– Мне нужно было. Ради себя. Нужно было пойти одной, и я не хотела спорить. Лишь убедилась, что Роф знает о моем уходе, и сообщила ему сразу, как вернулась.
– Черт… я должен был знать. Чувствую себя дерьмовым хеллреном.
– Кто угодно, только не ты. Особенно сейчас, когда так держишь свою дочку.
Последовала длинная пауза.
– Слушай, – сказала она, – если это поможет, то могу сказать, что никогда не чувствовала, будто не могу с тобой чем-то поделиться. Я никогда не сомневалась в том, что ты поможешь и поддержишь меня. Но просто потому, что мы женаты, еще не значит, что я больше не принадлежу самой себе.
– Я знаю… – Он подумал минутку. – Я не хотел возвращаться туда, где… В этот замок. Если бы она не держала в плену еще одного мужчину в том подвале… я никогда бы не вернулся.
И сейчас он не мог. То место, в Старом Свете, где его удерживали, давным-давно продали людям – сейчас там располагается Национальный трест[24].
– Ты почувствовала себя лучше? – неожиданно спросил он. – После того, как побывала в том месте?
– Да, потому что Вишес сжег его дотла. Исцеление стало более полным.
Зед рассеянно потер кругленький животик Наллы, пристально смотря на свою шеллан.
– Странно, что мы раньше не говорили об этом.
Бэлла улыбнулась и кивнула на малышку.
– Нужно было сосредоточить внимание на кое-чем другом.
– Могу я быть честным? Кретину, живущему во мне, нужно удостовериться, что ты знаешь: если бы ты захотела, чтобы я поехал с тобой в это место, я бы сделал это и был бы рядом.
– Безусловно знаю. Но все равно, я хотела поехать одна. Не могу объяснить… я просто должна была это сделать. Вопрос мужества.
Налла, посмотрев в сторону мамы, изогнулась и забормотала, требуя чего-то.
– Думаю, она хочет того, что только ты можешь дать ей, – улыбаясь, произнес Зед, поднявшись с кресла.
С Бэллой они встретились на середине комнаты. Передавая ребенка, он поцеловал шеллан и немного задержался, не отпуская ребенка.
– Мне нужно уйти, хорошо? – сказал он. – Ненадолго.
– Будь осторожен.
– Обещаю. Я же должен заботиться о своих девочках.
***Зейдист вооружился и дематериализовался на запад города, где обширный лес протянулся в самой гуще сельской местности.
Впереди, в пятидесяти футах, предстал открытый участок земли, прямо у ручья, но вместо находившегося там пустого пространства между соснами, он представил однокомнатный домик, отделанный фанерой, с жестяной крышей.
Пришедшее ему в голову, было также реально, как и деревья вокруг и звезды в ночном небе: здание было построено на скорую руку Обществом Лессенинг для временного пользования. Но происходящее внутри носило постоянный характер.
Он прошел к пустоши. Ветки лесного настила хрустели под ботинками, напоминая спокойное пламя в камине.
Но мысли его были далеки от спокойствия и дружелюбия.
Пройдя через дверь этого строения, можно было увидеть душевую кабинку и бадью из гипсокартона с туалетным сиденьем сверху. В течение шести недель Бэлла мылась в кабинке четыре на четыре фута и, он знал наверняка, не в одиночестве. Этот ублюдочный лессер наблюдал за ней. Возможно, помогал.
Черт, одна мысль о чем-то подобном снова пробуждала желание поймать подонка. Но Бэлла позаботилась о его смерти, так ведь? Именно она выстрелила ему в голову, пока ублюдок стоял перед ней, плененный своей извращенной любовью…
Черт.
Встряхнувшись, Зед представил, что снова стоит в комнате здания. Слева, на стеллаже, на непрочных деревянных полках, удерживаемых хлипкими кронштейнами, лежали пыточные инструменты. Зубила, ножи, ножовки… он помнил, какими отполированными они были.
Огнеупорный стенной шкаф, с которого он сорвал двери.
И стол для вскрытия из нержавеющей стали, весь покрытый свежей кровью.
Его он отшвырнул в угол, словно кусок мусора.
Он хорошо помнил, как они ворвались в строение. Он искал Бэллу несколько недель, после того, как лессер вломился в дом и похитил ее. Все думали, что она мертва, но он отказывался в это верить. Его мучила необходимость вызволить ее… необходимость, которую он не понимал, но не мог отрицать.
Переломный момент наступил, когда гражданский вампир спасся из центра убеждения, как его называло Общество Лессенинг, и вычислил местоположение, дематериализуясь через каждые сто ярдов от места и оставляя метки. С помощью карты, которую он нарисовал Братству, Зед пришел сюда за своей женщиной.
