Рейчел Хокинс - Мисс Хаос
– Ведь эфоры любят устраивать эффектные представления, – размышляла Би, уставившись на флаер. – Вспомни, во что вылился Котильон. – У Би заблестели глаза. Давненько не видела я ее такой оживленной. – Все эти испытания нацелены на тебя, а значит, тут или школа будет замешана, или весь город. Ты вроде у нас активистка, все это – твоя стихия.
А ведь дело говорит! Не пойму только, от чего мне стало так паршиво – то ли от мысли, что вся эта жуть произойдет на глазах целого города, то ли от того, что она додумалась раньше меня.
Не дождавшись ответа, Би пожала плечами.
– Не раскисай. Даже если я ошибаюсь, повеселимся вволю. Проведем время как нормальные люди.
Я прыснула со смеху.
– Слушай, Би, я тебя обожаю, но только конкурс «Мисс Пайн-Гроув» далек от нормальности. Никогда этого не понимала. Выхаживать по сцене в купальнике, на шпильках. – Я не стала добавлять, что несколько лет назад, когда Ли-Энн поучаствовала в этом действе, родичей чуть инфаркт не хватил. Мне страшно даже представить их реакцию, когда они узнают, что я вознамерилась пойти по ее стопам.
Мельком взглянув на меня, Би взболтала в банке остатки колы.
– Ну соглашайся, будет весело. Считай, тот же Котильон.
По мне, «Мисс Пайн-Гроув» и Котильон – как небо и земля. Я хотела поделиться с подругой своими соображениями, как вдруг пальцы Би судорожно сжались на банке – ее посетила блестящая идея.
– Ой, слушай, а если я появлюсь на сцене с суперпуперкороной на голове, так, может, все сразу вспомнят о моем существовании?..
Она, конечно, шутила, но эти слова крепко запали мне в душу. Пожевывая соломинку, я размышляла. А ведь после всего произошедшего неудивительно, что Би хочется нормальной жизни. К тому же, если она права и последнее испытание состоится на этом конкурсе, мы должны быть во всеоружии.
– А знаешь, это неплохо скажется на анкете, – вслух подумала я. – Разносторонние интересы.
Би улыбнулась, сверкнув белоснежной улыбкой.
– Так значит, да?
Мне представилось, как ужаснутся бабули при виде еще одной племяшки, разгуливающей нагишом перед зрителями. Жуть.
– А ты клянешься, что мне не придется петь?
Лицо Би озарилось лучезарной улыбкой.
– А то! – Би прищурилась и добавила с хитрецой: – К тому же на конкурсе талантов принято блистать настоящим талантом. А между нами девочками, еще никто не назвал твой «вокал» искусством.
Я запустила в подругу мятой салфеткой.
– Ха-ха, очень смешно! – И тут же я сообщила, постучав по флаеру:
– На следующей неделе надо подать заявку. Так что готовь ответы про мир во всем мире, а я освежу свои навыки с жезлом.
Би взяла флаер и, сложив его вчетверо, деловито сунула в клатч.
– По рукам. – Она подняла голову и неожиданно просияла: – Ой, смотри, Райан!
Я повернулась, и наши взгляды встретились через прилавок. Мне даже показалось, что он не получал эсэмэски, но тут на его лице мелькнула тень стыда, и стало ясно, что я ошиблась. Он с радостью дал бы деру, но было поздно – мы друг друга заметили.
– Щас вернусь, – бросила я и в темпе направилась к «бывшему». Тот стоял с независимым видом и, сунув руки в карманы, выдумывал отмазку.
Тут все было понятно без слов, и все-таки я попыталась:
– Ты получил мои эсэмэски?
– Харпер…
– По городу расставлены новые «стражи», и я не представляю, что это за фигня.
– Ну да, я сам их поставил.
Наверное, впервые в жизни у меня в прямом смысле отвисла челюсть.
– То есть как это ты?
– Александр попросил. Это часть процедуры, – пояснил Райан, помахав рукой в воздухе. – Этого самого – паразма… маразма…
– Периазма, – рассерженно прошипела я. – Ну и как они действуют, твои «стражи»?
Райан подвигал плечами, словно разминаясь.
– Они для того, чтобы Дэвид не уехал из города. Тот же принцип, что и у Сэйлор; только ее не давали зайти, а мои не дадут ему выйти.
Я почувствовала, что мои волосы вот-вот встанут дыбом.
– А зачем это понадобилось Александру?
– Я без понятия, – признался Райан. – Он сказал, это как-то связано с испытаниями, ну и…
– То есть Александр связался с тобой без моего ведома, и ты мне ничего не сказал?..
– Да когда я успел? Двух дней не прошло! К тому же Мэри Бет не в восторге от наших встреч. А мне приходится считаться с ее мнением.
Пожалуй, впервые в жизни мне было так трудно сохранять хладнокровие, но с этой задачей я справилась на «ура».
– Понимаю, – сказала я. – Но только я уже несколько дней теряюсь в догадках, и, если тебе что-то известно про паладинские дела, ты должен все мне рассказывать. Особенно если это касается благополучия Дэвида.
Райан испустил тяжелый вздох и сунул руки в задние карманы.
– Я делаю все возможное, Харпер, но только вот…
– Нам всем сейчас трудно, – напомнила я, однако Райан лишь покачал головой.
– Вам с Дэвидом легче, согласись.
Я взглянула на него в упор.
– А тебе почем знать? У Дэвида голова раскалывается от видений, и я без конца за него волнуюсь, за себя волнуюсь, за тебя, за Би.
– Слушай, да я не говорю, что вам легко! Но вы хотя бы способны друг друга понять. У тебя началось это самое, паладинское, – он неопределенно взмахнул рукой, – ты с ним поделишься, у Дэвида видения – ты уже знаешь. Вы можете говорить об этом и не бояться, а мне приходится врать! Все время врать!
По другую сторону раздаточной стойки закружилась карусель, зазвучал механический перезвон. Какая-то малышка потащила маму к разрисованной яркой лошадке. Я невольно взглянула на них и вдруг заметила две идентичных светлых головы в толпе.
Эби и Аманда. Вот так подстава! Черт!
Подхватив Райана под руку, я потащила его в закуток, где размещались уборные и питьевые фонтанчики.
– Я все понимаю, тебе нелегко, – поспешно заверила я, когда мы скрылись от посторонних глаз. – Моя жизнь тоже не сахар. Если хочешь, могу расписать почему, во всех подробностях, с пояснениями и примечаниями.
Его глаза взметнулись к потолку, что было похоже на гримасу исступления, но я все равно продолжала, крепко вцепившись в его локоть:
– Ты не должен от меня что-либо скрывать. У нас ничего не выйдет, если мы не будем друг с другом честны.
Райан взглянул мне в глаза, и его русые брови поползли на лоб.
– О чем ты? То есть хочешь признаться Дэвиду, что все это время мы мухлевали с его видениями?
Я покачала головой.
– Не греби все в одну кучу, это другое. Мы старались ради его же блага.
Райан протяжно вздохнул.
