Навязанная, беременная, моя! (СИ) - Алиса Ганова
Наставница согласилась пойти, однако пока шли, вздыхала и нудно сетовала:
– Лиэн, эти тринары настоящие мужланы. Их сами маары испугались. А вы слишком добры, доверчивы. Благовоспитанная девушка не должна приближаться к северным варварам. Это опасно.
– Свена, я лекарница.
– Глядя на вас, они видят красивую девушку и лишь потом лекарницу.
– Но я ведь в стенах родного замка. Думаете, они решатся причинить мне зло в моём же доме?
– Кто знает, дитя моё. Надо быть осторожной.
В крыле, где поселили посольство, стояла тишина. Но раненые идут на поправку, и уже завтра здесь будет веселее, а пока я должна поработать.
– Миледи. – Вытянулся передо мной воин-тринарец с суровым лицом. Но, увидев, что мы несём корзину со снадобьями, распахнул дверь, пропуская к своему господину.
Видно, слава о моём таланте теперь хорошо известна не только в княжестве, но и среди гостей. Отец может мною гордиться! А ведь прежде он считал, что я должна учиться игре на виуэле, знать языки и уметь вышивать, а дар лекарства скрывать.
В покоях гхарта были занавешены окна, и царил лёгкий сумрак. На столе горела лампа. Запах душистого масла смешивался с ароматом целебных трав, создавая атмосферу настоящей лекарни.
Раненный гхарт Роберт лежал на огромной дубовой кровати. Он настоящий исполин. И если бы не его сила и выносливость, телохранители не довезли бы его живым до нашего замка.
Увидев его в первый раз смертельно раненным, бледным, с влажными от пота прядями, обрамлявшими мужественное, благородное лицо, я поразилась: как он ещё жив? О коварстве смертельного яда мааров ходили легенды.
Рассматривая воина, я невольно восхищалась им и искренне сожалела, что такой молодой, сильный, смелый мужчина может погибнуть в расцвете сил. Тогда-то, вглядываясь в чётко очерченные скулы, тёмные длинные ресницы и сухие, потрескавшиеся от жара губы посла, поклялась, что он обязательно выживет.
И вот, чтобы желание сбылось, я борюсь за его жизнь.
На цыпочках обошла постель, поправила шторы, впустив немного дневного света в покои, и, стараясь не звенеть баночками, бережно поставила корзину на стол.
Мечущийся в лихорадке, гхарт Роберт сбил край одеяла, обнажив широкое, мускулистое плечо, которым я невольно залюбовалась.
«Лиэн, ты княжна, а не служанка!» – осадила себя. Сдержанно поправила край мехового одеяла и бережно коснулась лба раненого, покрытого испариной.
Едва коснулась пальцами, ресницы гхарта дрогнули. Из груди вырвался приглушённый стон.
Спеша успокоить раненого воина и убедить, что ему желают добра, склонилась над ним.
– Тише, гхарт Роберт, – прошептала тихо. – Я лишь напою вас целебным снадобьем. Оно вернёт силы и поможет скорее победить яд…
Взяв серебряную ложечку из корзины, собственноручно стала поить гхарта, по капелькам, терпеливо вливая настой.
Свена каменной статуей застыла у изножья постели и, сложив руки на груди, внимательно наблюдала, как я вожусь с раненым. Судя по её недовольно поджатым губам, по неприязненным взглядам, бросаемым на посла, моя забота казалась ей излишней.
Как только я влила снадобье, терпение наставницы лопнуло.
– Достаточно, Лиэн. Пусть повязками займутся служанки.
Абы кому перевязку я не доверю, однако понапрасну спорить с упрямой наставницей не стала.
– Я уже меняла ночью. Пока не надо, – призналась под осуждающим взглядом и, чтобы успокоить, уточнила: – Леонид помогал мне.
– Вы слишком добры, княжна, – отчеканила холодно Свена, что означало одно: я должна больше думать о репутации, чем о раненом гхарте. Поэтому работать в кампании брата мне нравилось больше, чем с чопорной Свеной, хотя она в травах тоже знала толк.
Зато Леонид не ворчал по пустякам, не делал трагедию из ничего. А вот лиеру Свену с приездом посольства, как подменили. Она ходила за мной по пятам и отвлекала, наставляя о приличиях, хотя гхарт сейчас не мог ни то что подняться, в себя прийти.
В таком состоянии он никак не сможет причинить мне вреда. К тому же я мечтала, чтобы меня знали, как целительницу, а не избалованную княжну.
Однако Свену настолько рассердил мой поступок, что, не желая более ждать, она подошла к двери. Всем видом показывая, что нам пора уходить, потянулась к ручке, и не избежать бы мне долгих гневных упрёков, если бы одна из служанок не пробежала мимо по коридору.
– Малия? – удивлённо воскликнула наставница. – Что ты тут забыла? Разве здесь твоё место?
Свена отвлеклась, и я осталась ненадолго наедине с раненым гхартом.
Присев на стул у постели, я взяла его ладонь, покрытую мозолями от долгих упражнений с оружием, и стала отсчитывать пульс, любуясь горделивым мужским профилем, широкой грудью, которую не могло скрыть даже одеяло.
Интересно, какого цвета глаза у гхарта Роберта? Как он улыбается?
Заметив, что одна из прядей прилипла к лицу воина, коснулась его щеки, чтобы убрать… Он вздрогнул. От внезапности я отдёрнула руку, резко отодвинулась...
Ресницы гхарта дрогнули, веки медленно приоткрылись, и я поймала на себе дерзкий взгляд карих глаз с зеленоватым отливом.
Наши взгляды встретились. Я затаила дыхание от неожиданности и пристального разглядывания. Но на губах гхарта появилась улыбка, а на щеках, покрытых тёмной щетиной, ямочки, которые совершенно покорили меня. Сердце забилось чаще.
Я поспешила вскочить и, отвернувшись,начала степенно складывать баночки в корзину, стараясь быстрее совладать с волнением, скрыть смущение.
Когда справилась, бросила на него короткий взгляд. Всё это время он не сводил с меня глаз. Точно заметил мой интерес!
Тогда, придав лицу серьёзность, я произнесла, поглядывая на воина свысока, как княжна:
– Вы, гхарт Роберт, идёте на поправку. Жар прошёл, пульс замедленный, но чёткий. Уже скоро встанете на ноги. – И подхватив корзину со снадобьями, покинула комнату, ведь я всего-то приходила проверить состояние больного.
– Благодарю, – донёсся вслед низкий, хрипловатый голос, от которого в покоях завибрировал воздух. И заныло сердце в груди.
Обходя других гостей, я выслушивала комплименты, похвалу целительному дару, моим умениям, моей красоте. С лица не сходил румянец, однако тот, кто стал его истинной причиной, находился в других покоях. И надеюсь, он об этом останется в неведении.
Однако вечером пришлось вновь наведаться к гхарту Роберту в компании брата, чтобы поменять повязки.
Леонид, помогая и подавая нужное, болтал, разглядывал оружие и доспехи гостя, лежавшие у постели. А я изо всех сил пыталась сохранять хладнокровие и не смотреть в глаза гхарту, который буквально следил за каждым моим движением, подмечая моё смущение. Да
