Невеста №5 - Ева Геннадьевна Никольская
— Филонит твоя охрана, — проворчал Илья, который видел лишь иллюзорный фаербол, в то время как амагичный волк без труда мог рассмотреть его содержимое. — Тебе чуть башку не разбили этой… этим… это что, вообще, такое?
— Камень, — сказал Акиллар, разворачивая увесистый подарочек.
На листе, прилагавшемся к нему, было всего одно слово «привет» и вишнёвый отпечаток женских губ.
— Ого! — присвистнул кот, сунув нос в записку. — Похоже, первая конкурсантка твоего будущего отбора уже заявила о своём участии! — рассмеялся он, хлопнув приятеля по плечу.
— Хм… — только и произнёс Акиллар, жадно вглядываясь в заросли сада, за которыми могла прятаться в край обнаглевшая чародейка. Это ж надо было швырнуть в него камнем! В его собственном доме, где полно охраны и камер, на одну из которых эта самоубийца вполне могла попасть. — Хм… — повторил он, предвкушающе улыбаясь. — А вечер перестаёт быть томным. Что ж, ведьмочка… поиграем.
* * *
*Бьёрны(бьёрн, бьёрна) — модифицированные люди, способные трансформироваться в полузверей. Зверолюды, оборотни. Названы бьёрнами в честь караверских прямоходячих медведей, издали напоминавих человека со звериной головой.
Глава 1
— Эльфида Стронг, к вашим услугам, — сказала я, репетируя свою будущую речь перед зеркалом. — Нет, так не пойдёт. — Поморщилась, разглядывая собственное отражение. Стоит ли с ходу эпатировать бьёрнов? Вдруг они в Гримшере все консерваторы, а тут я такая… чудо-юдо фиолетовое. Ещё дадут от ворот поворот из-за причёски, а у нас с Грумом большие планы на этот городок и его желтоглазых обитателей.
Кинув взгляд на лиловогривого монстра, занимавшего едва ли не полтрейлера, я ему подмигнула.
— Гру? — вскинул лохматую голову мой верный друг, который по совместительству был ещё и моей любимой лошадкой.
Правда, без иллюзии кататься на нём я не рисковала. Одно дело — горы! Там и не такое водится. Другое — город.
Вернувшись к созерцанию себя любимой, я придирчиво хмыкнула. Густые, слегка растрёпанные волосы переливались разными оттенками фиолетового: от сиреневого до лилового с вкраплениями маджентовых прядей. Самое забавное, что это был мой естественный цвет, о чём никто, конечно же, не знал. Ну, кроме папы, разумеется.
Острые ушки, торчавшие из-под волос, люди тоже считали результатом пластической операции, на которую эксцентричная девица пошла из-за глупой прихоти.
Наивные!
Впрочем, меня такое положение дел вполне устраивало. Не надо было объяснять каждому встречному-поперечному, откуда я такая необычная взялась. Тем более, я и сама не знала — откуда. Взялась и взялась — ветром на порог отцовского дома занесло.
Было мне тогда года три, не больше. Во всяком случае, именно так определили возраст маленькой девочки, подкинутой магу-отшельнику, решившему поселиться в горах, его коллеги и медики, коих срочно пришлось вызвать, потому что сам маг понятия не имел, что делать с привалившим вдруг «счастьем».
Счастье (то есть я) вело себя тихо, не капризничало, но при этом мёртвой хваткой сжимало «щеночка», который на собак был похож лишь отчасти. Четыре лапы, умильная мордашка и длиннющий хвост с подозрительно твёрдой лиловой кисточкой. Ещё к нам прилагалась записка, упакованная в конверт, на котором вместо штампа был отпечаток накрашенных помадой губ.
В послании говорилось, что я — результат одной бурной ночи, проведённой моим папой (он же маг-отшельник) и мамой (чья личность, как, собственно, и видовая принадлежность, до сих пор не установлена) в каком-то захолустном отеле. ДНК и маго-экспертизы наше с отцом родство подтвердили, лишив его возможности отделаться от меня под благовидным предлогом.
И слава небу!
Кто и где растил меня первые три года, я, естественно, не помнила. Зато дальнейшая моя жизнь провалами в памяти не изобиловала. Разве что после очередной магической дуэли, во время которой «добрый» папочка швырял своё остроухое чадо по импровизированной арене в воспитательных целях.
Мага он из меня воспитывал, угу… боевого. По своему образу и подобию. Откупоривал таким варварским способом скрытые резервы моего на редкость многогранного дара. Временами это даже получалось. Нечасто. Но опыт, без сомнения, был ценный.
А вообще, жаловаться мне не на что. Жила я до своего совершеннолетия хорошо и даже весело. Свежий горный воздух, наставник с девятым уровнем силы, монстры, периодически выползающие из пещер, люди, которых вечно надо спасать из-под завалов или от вышеупомянутых монстров — та ещё развлекаловка!
Наставления отца, как и его уроки, тоже не прошли даром. Всё же мне повезло с родителем, пусть и всего с одним.
Хотя папа не поленился сделать всё возможные тесты, чтобы окончательно убедиться в нашем кровном родстве, и только потом смирился с тем, что его уединение больше таковым не является, мы очень быстро с ним поладили. Так потом и жили втроём: я, он и «щеночек», из которого вскоре вырос огромный мохнатый зверь, не поддающийся идентификации.
Жил этот зверь, не в пример обычным животным, долго и, подозреваю, стареть вовсе не собирался. Я с детства звала его Грумом, потому что он часто повторял это слово с разными интонациями. Так оно к нему и прилипло.
Маму мы с отцом тоже пытались разыскать, но, к сожалению, безрезультатно. Или, может, к счастью? На кой нам сдалась женщина-кукушка, которая бросает своих детей? С другой стороны, у неё на то могли быть свои причины.
— Гру-гру? — спросил Грум, выводя меня из задумчивости. — Гру!
— И я тебя люблю, малыш, — сказала, снова уставившись в зеркало. Похожий чем-то на здоровенного льва «малыш» довольно крякнул, меняя позу. — Элли Стронг. Или просто Эль, — представилась я гипотетическому работодателю, очаровательно улыбнувшись. — Да, лучше уж Эль, чем Эльфида, — проворчала, прикрывая уши волосами.
И придумал же папочка имечко! Лучше бы кристаллу судеб это дело доверил, но… он упорно не признавал культ божественной четы, куда больше веря в существование другого божественного паноптикума… в смысле, пантеона.
И правильно! Лично я считаю, что и те боги, и другие не только существуют, но и вмешиваются порой в нашу жизнь всевозможными способами. Я на личном опыте убедилась в том, что Нуариш, Ксандр, Аришер,
